Дана Арнаутова - Избранная морского принца

Вокруг было море. Холодная, темная, бескрайняя вода, и уже не ночное, но еще не рассветное небо смыкалось с ней где-то невообразимо далеко, пряча солнце в молочно-серых глубинах. От летящих брызг Джиад мгновенно промокла насквозь, хотя стояла в воде только по пояс, а идущие к берегу волны прокатывались вокруг неё едва ощутимыми упругими толчками. Позади, на близком и одновременно бесконечно далеком берегу, остался Каррас, и Джиад боялась обернуться, хотя встретиться с алахасцем взглядом все равно не вышло бы.

А впереди, всего в паре-тройке шагов, если бы воду можно было мерить шагами, качались в волнах двое иреназе, приподнявшись над спинами салту, то выныривая из морской мглы, то снова погружаясь в нее по грудь. Качались и молчали. И это, пожалуй, было самым умным, что они могли сделать, потому что Джиад чувствовала себя натянутой до предела тетивой. Растяни ещё хоть на волос, тронь неосторожно – порвётся, хлестнув наотмашь.

– Вы сказали, – услышала она свой бесстрастный голос будто со стороны, – что не станете ни к чему меня принуждать.

– Это верно, – медленно, словно с трудом, ответил король иреназе. – Запечатление слишком неустойчиво, оно истончается, рвется, как сгнившая водоросль. Твоя ненависть убьет Алестара, а ты ведь его возненавидишь, если…

– Я его и так не слишком люблю, – уронила Джиад. – Этого вы не боитесь?

Кариалл молча пожал плечами. Небо немного посветлело, и теперь было видно, что король обнажён до пояса, только на шее толстая цепь с тёмным круглым камнем.

– Принц умирает, – подал голос второй иреназе, и Джиад узнала Ираталя. – У нас нет выбора, госпожа страж, мы можем лишь надеяться, что вы сумеете обуздать свою ненависть.

– И я должна поверить? После стольких предательств и лжи?

– Я поклялся Сердцем Моря, – в голосе короля слышалась такая бездонная тоска и усталость, что Джиад едва не дрогнула, но тут же в памяти всплыл потолок её комнаты-темницы, напоминая, к чему ведёт доверчивость.

– Никакого принуждения к постели, – сказала она так же бесстрастно. – Иначе, Малкависом клянусь, вы узнаете, как я могу ненавидеть. Никаких угроз. Вы больше не будете мне лгать – что бы я ни спросила. Когда истечет месяц, я вернусь на землю, но если Алестар снова оскорбит меня словом или делом, вы отпустите меня раньше. И вы никому не позволите причинить мне вред или проявить неуважение: ни принцу, ни жрецам, ни другим иреназе, ни распоследней медузе. Вы клянетесь в этом, ваше величество?

– Да, – так же бесцветно отозвался король, поднося к губам висящий на цепочке камень. – Клянусь Сердцем Моря, что хранит Акаланте, его сутью и силой. Я клянусь соблюдать все эти требования и беречь вас, как самую дорогую гостью. Но поспешим, прошу…

Камень в его пальцах вспыхнул тревожным кровавым огнем, словно на него упал солнечный луч, но вокруг по-прежнему был серый полумрак рассвета, а огромный рубин – чем еще могло быть такое чудо? – сиял сам по себе, изнутри, и Джиад поняла, что морские боги приняли клятву короля.

Она шагнула вперед, и еще раз, потом не выдержала, оглянувшись, и прикипела взглядом к одинокой фигуре у самой кромки воды. Волны лизали сапоги алахасца, стоявшего в обнимку с плащом и клинками Джиад.

– Возвращайся, Джи! – закричал Лилайн, словно только и ждал этого движения. – Я буду ждать здесь, на побережье! Месяц, два, три – сколько понадобится, слышишь?

– Слышу, – крикнула она в ответ, и порыв ветра сорвал слово с губ, унося к берегу, где Лилайн в ответ кивнул. – Я вернусь, Лил!

В глазах щипало от соленой воды, в горле так и стоял плотный комок, и Джиад торопливо сделала третий шаг, последний. Взяла из молча протянутой навстречу руки короля аквамариновый кулон, невольно отметив, что теперь в оправу камня продета не цепочка, а кожаная лента. Руками не порвать… Интересно, отберут ли у неё нож? Впрочем, неважно, если Джиад и в самом деле связана с жизнью принца, злить её попусту иреназе не станут.

Стоя теперь уже по грудь в воде, она с брезгливым холодком просунула голову внутрь ленты и почувствовала, как та, и без того короткая, съеживается, обхватывая шею мягко, но надежно…

– Не тревожьтесь, – торопливо сказал Ираталь, поймав взглядом её невольное движение: – Так просто безопаснее. Чтобы не порвалась и не слетела случайно.

– Да, конечно, – усмехнулась Джиад. – Что ж, я готова…

Оказалось, быть готовым к такому невозможно, сколько раз ни уходи под воду. Салту Ираталя подплыл рывком, начальник охраны протянул руку, помогая сесть в седло позади себя, – и тут же, стоило Джиад оказаться на спине рыбозверя, ушел в глубину.

Вода сомкнулась над головой беспощадной тяжестью, заливая нос, рот, глаза, уши. Ледяной хваткой сдавила тело, полилась в горло, заставив снова пережить дикий страх захлебнуться. Джиад впилась пальцами в плечи Ираталя, пытаясь вдохнуть, выдавить из себя солёное, плотное – и закашлялась, чувствуя, что дышит. Водой – но дышит!

– Нет, ничего, – с трудом проговорила она, задыхаясь и отплевываясь, тревожно обернувшемуся назад Ираталю. – Ничего… Что-то в этот раз…

– Другой морской ключ, непривычный, – виновато отозвался Ираталь. – Тот, что вы носили, остался у его высочества. Жрецы пытались найти вас по нему, но только испортили камень.

– Нашли же все-таки, – буркнула Джиад.

Больше они не сказали ни слова. Рыбозверь рванул с места, и Джиад могла только молча удивляться, как иреназе находят дорогу в совершенно тёмной воде. Даже на земле ночью легко заблудиться: темнота искажает привычные очертания, скрывает и меняет расстояния, путает тропы. А в море, где кроме привычного обзора по сторонам есть еще верх и низ, как можно держать верное направление?

Но спрашивать об этом Ираталя явно было не время. Начальник охраны лег на салту, слился с ним, плотно прижавшись к шкуре, и Джиад пришлось последовать его примеру, одной рукой обхватив за плечи иреназе, другой вцепившись в луку непривычного седла, рассчитанного на хвост.

Засомневайся она вдруг, что принц Алестар действительно при смерти, хватило бы этого бешеного заплыва-полёта в томительно медленно светлеющем море, чтобы понять: они спешат к умирающему. Впереди рассекал воду темный силуэт короля, и Джиад отрешенно подумала, что не зря иреназе плывут один за одним, хотя дорог здесь нет. Это как прокладывать тропу по снегу: труднее всего идти первому, зато следовать за ним куда легче. Ираталь – отличный наездник. А вот она бы ни за что не удержала зверя так ровно и чисто, прямо носом в хвост салту короля.

Снег, вода… Джиад напряглась, сбрасывая странное оцепенение мыслей, готовых крутиться вокруг чего угодно, только не того, о чем действительно следовало думать сейчас. Согласилась! Она сама, по доброй воле согласилась вернуться в подводное королевство, поверив уже раз обманувшему её владыке иреназе и его сияющему талисману. Да с чего она решила, что морской народ не нарушает клятвы, данные на этой реликвии? С того, что они сами так сказали? Ей, двуногой чужачке? И с чего она взяла, что это именно Сердце Моря? Мало ли у короля иреназе диковин, способных при необходимости посветить, как уголек из-под пепла?