Марина Эльденберт - Заклятая невеста

Меня обследовали, наверное, часа два, Амалию тоже, но с нами все было в порядке. За исключением одного: несколько недель нашей памяти оказалось безвозвратно потеряно. Оказывается, в ночь после бала на мое рожденье нас похитили, но я ровным счетом ничего не помнила. Никакие заклинания не помогали, словно часть моей жизни безвозвратно канула в пустоту.

Когда я об этом думала, по коже шел мороз, но что уж говорить, после такого по коже должен идти мороз, поэтому я не возражала. Изначально Винсент не хотел говорить о том, что случилось, при мне, но тут уже я взвилась.

— Это касается лично меня, — возразила резко. — И моей жизни. Поэтому за закрытыми дверями ты будешь говорить о политике, Винсент Биго. А обо мне будешь говорить только при мне, здесь и сейчас!

Кажется, после такого у брата кончились возражения. У Луизы слегка округлились глаза, а Тереза слегка изогнула бровь (величайшее проявление эмоций в случае моей сестры).

Как бы там ни было, собрались мы сейчас в его кабинете, в котором помимо моей семьи находился еще Эльгер. Анри, муж Терезы, несколько дней назад вынужден был уехать в Вэлею, но она осталась.

Сейчас при мысли об этом становилось тепло.

Равно как и при мысли о том, что все это время семья не оставляла попыток меня найти, а Винсент даже пошел на примирение с Эльгером, которого считал злом во плоти. Что касается последнего, он сейчас пристально смотрел на меня. Так пристально, словно видел и знал больше остальных.

— Они наверняка что-то сделали с твоей памятью, — произнес брат. Горько, и в этой горечи отчетливо звучала вина. — Не исключено, что снова имело место внушение, когда и как оно проявится мы не знаем, но клянусь, я буду рядом, Лавиния. Я не отойду от тебя ни на шаг, даже если мне придется провести рядом с тобой годы…

— Элленари.

Голос Эльгера прозвучал так резко, что даже Винсент осекся.

— Эльгер, мы это уже обсуждали, — в раздражение в голос брата добавилась ярость. — И я был бы тебе очень благодарен…

— Даже чисто физически ты не сможешь находиться с ней двадцать четыре часа в сутки. Как минимум, тебе придется ходить в уборную.

После такого заявления в кабинете на миг повисла тишина, а брат начал темнеть лицом.

— Не считая того, что тебе нужно еще заниматься страной, герцогством и уделять время жене и детям, — Эльгер сунул руки в карманы и шагнул вперед. — Когда я был в твоем сне, Лавиния, ты была в Аурихэйме.

— Всевидящий, это даже звучит как бред! — прорычал брат. — По-моему, тебе стоит смириться с тем, что твоя магия на этот раз не сработала. Ты не всесилен, Эльгер.

— Тогда как ты объяснишь то, что она открыла портал?

Портал — да. С порталом вышло неожиданно.

Я подумала о матушке и оказалась в склепе, прямо рядом с ее гробницей. При том, что открывать порталы я не умела никогда, а Эльгер единственный маг нашего времени, кто вообще на такое способен. Правда, заканчивалось это тем, что ему приходилось подолгу восстанавливаться, а у меня даже голова не кружилась.

— Мааджари что-то сделали с ней…

— Не осталось в нашем мире мааджари. — Ноздри Эльгера хищно шевельнулись. — После смерти моего отца не осталось даже последователей. Я единственный носитель знаний, который способен что-то с ней сделать, но я ничего с ней не делал, де Мортен, насколько ты понимаешь.

— А я могу быть в этом уверен?!

Взгляд Эльгера стал совсем хищным, Луиза кашлянула.

— Элленари — выдумка, — подвел итог Винсент, тем не менее сбавляя тон. — Она могла быть одурманена чем угодно, именно это ты и видел. Какие цели они преследуют, кем бы они ни были, мы не знаем. Но я это обязательно выясню. Мне остается только поблагодарить тебя за твои услуги и пожелать счастливого пути.

Луиза метнула на него убийственный взгляд, Эльгер пожал плечами.

— А мне остается только пожелать вам решения вашей исключительной задачи.

Он вышел, не прощаясь, Луиза поспешила за ним, и мы остались втроем.

— Тереза, проводи Лавинию к себе, — Винсент потер виски. — Я поднимусь через пять минут, и…

— Можешь не спешить, братец, — хмыкнула она. — Пока я рядом, ни одному мааджари к ней лучше не соваться.

Я чувствовала клубящуюся в сестре темную силу, но этот холод, исполненный мощной магии смерти, сейчас казался каким-то знакомым. То есть разумеется, с ее силой я была знакома и раньше, но раньше меня брала оторопь при ее проявлениях. Сейчас же чувство создавалось такое, словно она долгое время была частью моей жизни.

Во всех смыслах.

Подозреваю, меня ждет еще очень много странностей.

— Что думаешь про Аурихэйм? — спросила я сестру, когда мы вышли из кабинета.

Она пристально на меня посмотрела. В сочетании с высоким лбом и тяжелыми бровями, фамильными чертами Биго, взгляд темных глаз казался давящим. Пожалуй, только в нашей семье и знали, что это не так, это просто особенность (довольно пугающая для женщины, обладающей магией смерти).

— Думаю, что Эрику незачем лгать, — сказала она.

— Эрику?

— Ой, давай без энгерийских заморочек. Ты прекрасно знаешь, что он брат Анри, и прекрасно знаешь, какая история нас связывает.

История у них с Эльгером и правда была долгая. Началась она с того, что он чуть не убил ее и Анри, а продолжилась тем, что Тереза спасла ему жизнь, вытащив из-за Грани.

— Я сама относительно недавно начала ему полностью доверять, поэтому… — Сестра задумчиво посмотрела вперед. Серебряная прядь волос, которой ее отметила Смерть за спасение Эльгера, сейчас казалась вплетенной в прическу лентой. — Что ты чувствуешь, когда слышишь про Аурихэйм?

Я пожала плечами.

— Ничего.

Я действительно ничего не чувствовала — сказка и сказка. Легенда. Мир созданий, наделенных бессмертием и могущественной магией, изредка похищающих смертных. Зачем — в легендах ходили сотни версий, но легенды на то и легенды, верно? Чтобы их подтвердить или опровергнуть, никто не вернулся. Тем более странным казалось то, что я побывала в Аурихэйме, чтобы потом снова оказаться в нашем мире. Зачем кому-то меня похищать, чтобы потом вернуть обратно?

— Элленари? Кто-то особенный? — продолжала допытываться сестра.

Я прислушалась к себе: пусто. Нет, в памяти не было ничего про элленари или кого-то особенного.

— Сдаюсь, — сказала Тереза, когда я покачала головой. — По-хорошему, тебе сейчас лучше просто отдыхать и ни о чем не думать. Возможно, когда придет время, все решится само собой, а пока мы с Винсентом будем рядом с тобой. Или, может быть, ты хочешь поехать в Вэлею?

— В Вэлею? — удивилась я.

— А почему бы и нет. Погостишь у нас, — сестра приобняла меня за плечи, — пока Винсент немного придет в себя и перестанет воспринимать это… так остро.

Да, у Винсента все, что касается семьи, воспринималось чересчур остро. Я прекрасно понимала, что случившееся не шутки, но в глазах брата уже читала свой приговор: сидеть мне под семью замками в Мортенхэйме, обвешанной сигнальными артефактами, запечатанной охранными заклинаниями, и, скорее всего, при всем при этом еще и неотлучно находиться рядом с ним.