Аннетт Мари - Сталь и Камень. Сборник историй

Он медленно отвел взгляд от развалин. Кто еще из семьи был тут, когда Тенрю и Эш напали? Кто еще погиб вместе со зданием?

Словно в ответ, захрустели шаги по камню. Лир обернулся и заметил светловолосого инкуба в обожженном халате, спешащего к нему, лицо отражало шок.

Лир едва узнал одного из кузенов, не помнил его имя. У него было много кузенов, и все они были похожими.

Как во сне, он снял лук с плеча, удивляясь, что он пережил огонь дракона. Его кузен замер, хмурясь в смятении, Лир вложил стрелу в лук и поднял его. Свет заискрился на наконечнике, он активировал плетение, пронзающее щит.

Инкуб узнал чары, и Лир выпустил стрелу.

Она пронзила грудь его кузена. Инкуб моргнул раз, другой, упал на колени и рухнул. Дверь в двадцати ярдах за ним стало видно. Мадригал стоял на пороге с луком в руке, вытаскивал стрелу из колчана.

Охнув, Лир потянулся за другой стрелой. Он выхватил ее, выпустил через миг после Мадригала. Его стрела сбила стрелу брата в воздухе, обе разбились.

Мадригал не мешкал, не говорил, даже не моргнул, а вытащил вторую. Его одежда почернела от огня, на коже были волдыри, глаза почернели от гнева. Лир вытащил другую стрелу, поднял ее, несмотря на боль в боку. Слабые мышцы дрожали, он натянул тетиву, двигаясь почти синхронно с братом. Они выпустили стрелы.

Лир промазал.

Стрела Мадригала пронеслась мимо, Лир дрогнул, когда она попала в паре дюймов выше, чем первая дыра в боку. Он отшатнулся, едва удержавшись на ногах. Его стрела попала в грудь Мадригала и разбилась о щит брата.

Магия трещала на стреле в его боку. Лир в панике сжал ее, чтобы вытащить.

Чары на наконечнике активировались.

Он был на земле, кричал от боли, не сразу поняв, что упал. Он не знал, что плетение делало с ним, но боль прогоняла разум. Он безумно ощупал живот и нашел стрелу, вырвал ее из плоти.

Боль стала слабее, его тело ломило. Вдохнув, он развернулся. Мадригал подошел, хромая, ближе, остановился в паре шагов от кузена, которого убил Лир, и потянулся за третьей стрелой.

Миг, казалось, тянулся минутами, Лир думал сдаться. Он проиграл. Магия кончилась, его защитное плетение уже было использовано, он был в ранах, истекал кровью и едва мог стоять. Он проиграл.

Лир содрогнулся. Эш и Пайпер не простят его, если он сдастся. И он подведет их, если его гадкий брат так легко победит.

Он черпал силы из глубоко закопанного колодца горькой ненависти — ненависти к этому месту, к своей семье, к тому, каким его заставила стать его семья. Упрямство и презрение питали его, он встал на колени и потянулся к колчану.

Он не собирался взять стрелу с кровавой магией, но когда ладонь задела черное оперение, он не мешкал. Он вытащил ее, кровь капала с пальцев и текла по древку.

Стрела устроилась в луке и на его ладони. Стоя на коленях, Лир поднял лук, спокойный, словно у него было все время мира для выстрела. Собрав остатки магии, все капли силы в теле, он активировал плетение стрелы.

Наконечник стрелы засиял красным.

Мадригал медленно выпускал стрелу. Она полетела изящно, приближалась к Лиру. Он смотрел на стрелу, натягивая тетиву. Его костяшки задели щеку, он выпустил тетиву из пальцев.

Его стрела попала по стреле Мадригала, и та взорвалась облаком пыли. Алая стрела летела, пронзая воздух. Она попала в грудь Мадригала. Щиты его брата даже не замедлили кровавую магию. Она пробила барьер, плоть, мышцы и кость и не замирала.

Мадригал пал. Стрела Лира пролетела сотню ярдов и нашла мишень, что остановила ее полет, взорвалась красной вспышкой, что забрала с собой трехэтажное здание. Волна ветра и обломков ударила по Лиру, жаля кожу.

Это было странно. Три кровавые стрелы он носил с собой годами, но все использовал за последние пару месяцев.

Он поднялся на ноги, опасно пошатнувшись. Лук висел в руке, Лир шагнул к павшему брату. Он почти дошел, но ноги отказали. Колени ударились об обломки, Лир склонился вперед, глядя на Мадригала. Огонь отражался в стеклянных глазах брата, придавая впечатление жизни.

Лир то видел, то нет. Он слабо прижал руку к боку, где все текла кровь. Вторая рана была глубокой. Скоро он лишится крови, и с этим ничего не поделать. Даже если бы он мог исцелить себя, вряд ли у него хватило бы сейчас сил на огонек.

Тьма окутывала разум. Мышцы скользили к бреду, а потом утихли. Лир не двигался, сидел на коленях в паре ярдов от мертвых членов семьи, ничего не видел и не слышал, хотел умереть. Даже хорошо, что он умрет здесь. Он прошел по кругу.

Боль впивалась в тело, как раскаленная кочерга. Боль терзала тьму в голове, и он, охнув, открыл глаза.

Он был уже не один.

Лицо перед ним, размытое. Светлые волосы, янтарные глаза с тенями. Красивые черты, почти как у Лира, напряженные от стресса и в саже.

Инкуб опустился перед ним, прижимая ладонь к боку, острая боль грубой магии исцеления стала утихать. Лир смотрел на знакомое лицо, легкие сдавило в груди, горло сжалось и не пропускало звуки.

Он сглотнул, голос был едва слышным шепотом:

— Рид?

Его брат опустил руку и замешкался, глядя на лицо Лира. Тысяча вопросов висела в воздухе, годы с их последней встречи заполняли пространство между ними.

Лир дернулся, потянулся вперед. Рид ожил в тот же миг, и они обнялись впервые, сколько Лир помнил. Он прижимал к себе брата, не мог дышать, стиснул зубы, глаза жгло.

Через минуту Рид отклонился. Лир смотрел на него, не зная, что сказать. Он не знал, как говорить, ведь прошло столько времени, а Лир был предателем семьи, убил двух братьев и помог уничтожить их дом.

Рид не злился. Лицо было уставшим. Его одежда была обгоревшей, на коже были ожоги. Как и Лир, он был слишком близко к огню Тенрю. Он тоже был с луком, но колчан почти опустел. Он сделал по драконианам, пока Эш и Тенрю не разрушили Хризалиду?

Как бы ни было раньше, его брат теперь был врагом. Рид был чародеем Хризалиды, он знал слишком много того, что хотели стереть Эш и Тенрю.

Лир знал, что не мог убить Рида. Если ему нужно умереть, то это должен сделать кто-то другой — и если драконианы заметят мастера-чародея, они мешкать не станут.

Вдруг далекие звуки боя стали слишком близко.

Желудок Лира мутило, тошнотворный страх из-за совершения предательства. Но он в любом случае предавал кого-то важного.

Игнорируя желудок, он сжал стрелы, что остались в колчане. Глаза брата расширились от подарка — не только стрелы, но и с плетениями в них.

Он сжал плечо Рида и прошептал:

— Надеюсь, я тебя больше не увижу.

Рид резко вдохнул. Тени и боль мелькнули в его глазах, он сунул руку под рубашку. Вытащил цепочку. Снял ее с шеи и надел через голову Лира.

Он слабо улыбнулся от удивления Лира и поднялся на ноги. Без слов он поспешил прочь, направляясь к развалинам Хризалиды, к свету лей-линии, чтобы убежать куда-нибудь.