Дж. Андрижески - Тень

По словам Мяо, список ожидания на встречу со мной уже измерялся сотнями к тому времени, когда я приняла первого клиента. Изначально было отправлено всего примерно пятьдесят приглашений, однако быстро распространился слух, что Мост ныне находится в Городе и продаётся с аукциона тому, кто предложит самую высокую цену. Если верить Мяо, то за неделю этот список увеличился втрое по сравнению с изначальным размером. Очевидно, несколько часов со мной теперь являлись новым показателем статуса, по крайней мере, в высших кругах богатых, лишённых воображения и вечно скучающих.

Между прочим, ничто из этого мне не льстило.

С самого начало было ясно, что в 98 % случаев это всего лишь погоня за трофеем. Я была всего лишь галочкой в списке вещей, которые нужно успеть попробовать в жизни всяким любителям власти. Или ещё банальнее, блюдом на вечеринке для их богатых друзей, которые потом, конечно же, тоже хотели добавить свои имена в список.

Ничто в моей обыденной рутине не менялось, пока я не посмотрела хорошенько на своего третьего клиента-видящего.

Первые два видящих, которых я приняла, были достаточно приятными.

Один, занимавший высокую официальную позицию в партии, покинул ряды Лао Ху и поселился среди людей. Заниматься с ним сексом было странно лишь потому, что он был видящим; у нас всё прошло достаточно легко. Думаю, его привело сюда любопытство из-за моего статуса Моста, и хоть секс ему вполне понравился, казалось, что он разочаровался, поскольку я не была более «мифической».

И всё же он был вежлив. Он также прислал мне подарок: золотую статую символа Моста, которую я взгромоздила на своё бюро, не зная, что ещё с ней делать.

Второй из двух был разведчиком среднего ранга по имени Сурли. Он также был первым, кто не ощущался именно как клиент. Его поместили в список, чтобы наградить за предотвращение массивной кибер-террористической атаки, которая могла обойтись государству в миллиарды.

Он пришёл без формальностей, одетый в обычную для разведчика чёрную одежду, и смотрел по сторонам так, будто оказался в музее. Затем, найдя меня взглядом, он уставился на меня, как это делали видящие — и улыбнулся так широко, что я невольно улыбнулась в ответ.

Мы провели лишь половину чайной церемонии, когда он попросил меня снять одежду и дёрнул к себе на колени.

И всё же с ним я провела больше времени за настоящими разговорами, чем, пожалуй, с любым, кто когда-либо заходил в эту комнату, будь то клиент или нет. Он хотел говорить со мной в перерывах между сексом, во время секса, после секса. Напоследок он даже пригласил меня на свидание, желая знать, есть ли у меня свободное время, чтобы общаться с видящими помимо клиентов.

Только он один прямо спросил меня про Ревика.

Он хотел знать, всё ещё ли я связана с ним, правдивы ли слухи, что я его убила, и почему я ему изменила, и значит ли это, что я открыта для образования связи с кем-то другим. Несколько секунд я заикалась от шока и пыталась сказать, что я не должна говорить с ним об этом, но он давил на меня, пока я не рассказала ему более-менее правду.

В какой-то момент он довёл меня до слез, заставляя открыться ему.

В итоге мы занялись грубым сексом на полу, и он читал меня, пока я пыталась справиться с худшим приступом боли разделения за всё время с приезда сюда. Он хотел, чтобы я открыла свой свет, называла его именем Ревика, пока он трахал меня. Я не сумела сделать второе, но он открыл меня достаточно, чтобы мы оба потеряли контроль.

Даже в то время он говорил со мной, материл Ревика, продолжая попытки заставить меня почувствовать это или, может, пробраться через эту штуку между нами.

Я не знала, как сказать ему, что этого наверняка не случится.

Он неохотно ушёл примерно через восемь часов, и я поймала себя на том, что целуюсь с ним на пороге и говорю, что попытаюсь найти способ увидеться с ним вновь.

Когда я спросила у Улая, поначалу он, кажется, позабавился.

Потом, прочитав мой свет, он действительно приревновал.

Он всё же спросил у Вой Пай от моего лица, могу ли я снова увидеться с Сурли, и она дала согласие с её обычным пренебрежительным взмахом руки — до тех пор, пока это происходило в моё личное время и не мешало работе с клиентами.

Однако когда я передала ему сообщение, его загадочным образом перенаправили в Штаты. Он тут же прислал мне ответное сообщение, обещая навестить меня, когда вернётся в город. В итоге после этого мы общались как минимум каждые несколько дней через защищённое соединение, но вскоре его так завалили работой, что мы связывались от силы раз в неделю.

У меня складывалось ощущение, что нас целенаправленно разлучает кто-то, или даже несколько таких «кто-то». Я не знала, кто это был, но подозревала Вой Пай, вопреки её внешнему безразличию к моей личной жизни. Я не была уверена, то ли она пытается добиться, чтобы я сосредоточилась на работе, то ли причина была другой, но всё это немного вгоняло в депрессию.

Вдобавок ко всему Сурли был забавным и очаровательным. Он мне нравился.

А ещё он хорошо владел своим светом. Очень хорошо, и мой свет ему тоже нравился настолько, что он пытался уговорить меня открыться посильнее — намного сильнее той точки, за которую Улай сказал не заходить с клиентами. В тот единственный раз, когда он частично добился этого, я видела это в его глазах прямо перед тем, как он притянул меня ещё сильнее, застонал и впустил глубже в себя.

Вскоре после этого он дошёл до оргазма, но остаток нашего времени вместе он пытался опять добиться от меня этого.

Когда Сурли уехал, всё вновь превратилось в обычный парад из… ничего.

Большинство моих клиентов были нормальными, не мудаками, ничего такого. Я получала много подарков. Многие из них я отдавала другим наложницам и своим костюмерам — по крайней мере, после того, как выяснила, что я не смогу обменять их в счёт уплаты части моего долга перед Лао Ху.

Я сохраняла драгоценности, золото и нефрит, а также несколько предметов искусства, которые мне подарили. Дело не столько в тщеславии, сколько в практичности; я сохранила их для того, чтобы было что продать потом. Кое-какие слова Ревика всё время крутились в моей голове — например, о том, как опасно быть видящим без денег.

Улай всей душой одобрял мой подход.

Он сам провозгласил себя моим финансовым советником и помог мне продать накопленное, чтобы я могла инвестировать деньги, используя экспертов рынка от Лао Ху. Он также помог мне распределить деньги, как это делал Ревик, чтобы я не слишком зависела от китайской экономики, если вдруг что случится.

Моя мать посмеялась бы над тем, что теперь у меня имелся аккаунт в швейцарском банке, но меня это странным образом успокаивало. У меня также имелись деньги в Соединённых Штатах, Бразилии, Соединённом Королевстве.