Дж. Андрижески - Тень

В этом свете мы были семьёй. Мы были любовью.

Я хотела распространить эту любовь дальше, прикоснуться к другим, вывести их к свету. Какой-то части меня хотелось окутать этим жаром весь Город, стереть всю серость, сделать его единым с огнём тех облаков над моей головой.

Я хотела этого. Я хотела этого до боли.

Но я помнила. Я помнила, как Ревик хотел того же.

Я помнила операцию в Секретариате. Я помнила горящие тела, запах опалённых волос и плоти, плавящейся органики, которая пахла темнее, горела более жарким, чёрным огнём. Помнила густую стену дыма, валившего из разбитого окна…

Я загнала это обратно, втягивая тяжёлые вдохи и сглатывая.

Я выдернула себя из этого пространства и…

Я услышала громкий хруст.

Громкий. Оглушающий.

Я вздрогнула, отпрянув назад, когда эти гигантские руки отпустили меня. Я всё ещё пыталась отступить глубже в комнату, когда мой взгляд сфокусировался обратно.

Не прошло ни секунды времени, пока я смотрела с того обрыва.

Он рухнул, повалившись на меня.

Его тело упало так стремительно, что я едва успела ускользнуть. Рефлекторно развернувшись на одной ноге, словно я сражалась с ним в mulei , я перенесла свой вес направо и отвела плечи в сторону, когда его мощное тело обмякло.

Он с грохотом упал на пол.

Казалось, долгое время я просто стояла там, борясь с головокружением. Я смотрела на его неподвижное тело, которое теперь даже выглядело меньше. Я смотрела, как свет рассеивается вокруг плоти как дым. Я смотрела в его пустые глаза, наблюдая, как свет покидает и их. Единственный звук, который я слышала — это собственное прерывистое дыхание, которое вырывалось из меня дёргаными всхлипами.

Затем возле меня очутился Улай.

Я услышала, как в какой-то момент той тишины его крики наложились на мои неровные и отрывистые вдохи. Затем он вцепился в мои плечи и тряс меня, как Джервикс. Тряс меня и кричал. В его глазах явно виднелся страх.

Я его не слышала. Теперь уже я оказалась как будто под водой.

Странный звон стоял у меня в ушах.

Я смотрела на дула винтовок, окружившие меня кольцом, и я могла подумать лишь одно — всё хорошо.

Что бы они теперь ни сделали со мной, всё будет хорошо.

Ревик лежал на полу, глядя в тёмно-зелёный потолок.

Даже с ошейником пребывание вне резервуара ощущалось иначе, почти дезориентировало, и не только из-за отсутствия цепей. Его свет всё ещё адаптировался, как и его тело. Словно получив напоминание об этом, он слегка вздрогнул, когда садился, и мужчина, находившийся рядом с ним, заметил.

— Ребра тебя беспокоят? — в его словах скрывались весёлые нотки.

Ревик закатил глаза.

— Мечтай.

— Уверен? — переспросил Балидор. — Ни капельки не ноют?

Ревик покачал головой, невольно фыркнув.

— Не знаю, как это тебя никто не грохнул за последние четыреста лет. Для старика ты тот ещё сопливый кусок дерьма.

Балидор усмехнулся, хлопнув его по плечу.

— Рыбак рыбака видит издалека.

Ревик чувствовал, что вопреки его словам лидера Адипана продолжает изучать его лицо, а в серых глазах виднеется что-то ещё.

— Это опять беспокоит тебя? — спросил он наконец.

Ревик не смотрел ему в глаза. Размотав ткань, которой были замотаны его руки, он подавил боль в своём свете. Ошейник запротестовал, заискрил и заставил его вздрогнуть, когда он простёр свой aleimi , чтобы контролировать боль. Это его не остановило.

Он стиснул зубы, подумав над вопросом Балидора. Затем покосился на другого видящего.

— Она завела себе бойфренда, — сказал он.

Балидор моргнул, уставившись на него.

— Как ты можешь быть так уверен?

Ревик наградил его суровым взглядом.

Балидор поднял ладони, выпустив импульс сожаления.

— Прости. Я просто хотел сказать… — он поколебался. — Это может ничего не значить. Это может быть просто секс, Ненз.

Поначалу Ревик не ответил.

Он медленно поднялся на ноги, вместо этого сосредоточившись на своём теле. Он вытянул руки над головой и снова вздрогнул. В этот раз из-за удара, который он схлопотал в рёбра, но Балидор или не заметил, или предпочёл не комментировать из-за его настроения.

Ревик вновь посмотрел на него.

— Ну, или она трахает очень много людей… или у неё есть бойфренд, — ответил он наконец.

Балидор вздрогнул, но в этот раз не стал спорить.

— Сожалею, Ненз.

Ревик отделался пожатием плеч, но не стал озвучивать очевидное.

Вместо этого он уставился в стену, держа руки на талии. Он всё ещё не мог почувствовать, где она, и тем более с кем она. Он просто ощущал тошноту — такую тошноту, от которой он не мог думать, которую не мог подавить, может, и с ошейником, и без.

Ощущение было новым для него.

Он никогда не чувствовал ничего подобного в тот единственный раз, когда она была ему неверна. Он также не чувствовал подобного ни с кем другим. Это было хуже боли разделения, больше похоже на вынужденную необходимость делить свет с кем-то незнакомым. Поэтому возникало ощущение насилия, и даже хуже того. Этот чуждый свет действительно вызывал у него болезненное состояние.

Он знал, что во многом это вызвано тем, что в его свете есть кто-то помимо неё. Даже когда это случалось через неё, это ощущалось неправильно, как будто этому другому свету здесь не место.

Хуже того, хоть он ничего и не видел, он всё равно её чувствовал. Как будто его вынуждали смотреть, вот только он на самом деле ничего не видел. Единственный способ, как он мог справиться с этим — это полностью опустошить сознание.

Раньше он думал, что если бы он просто сумел видеть её с Балидором, это не причинило бы такой боли. Он думал, что необходимость полагаться на одно лишь воображение делала всё хуже.

Теперь он уже так не думал.

Он понимал, что она закрывалась щитами. Просто на самом деле это не работало. Не в достаточной степени.

Он гадал, ощущала ли Элли когда-нибудь то же самое — в Вашингтоне. На корабле.

Балидору он ничего из этого не озвучивал.

Они находились в одной из больших жилых комнат в подземных пещерах. Они переделали это помещение в новую «камеру» Ревика после его освобождения от цепей и резервуара, но все вели себя так, будто это его апартаменты. Охранники Адипана стояли на посту за его дверью, но имели склонность частенько проводить время с ним, внутри комнаты.

Ревик время от времени ощущал, как они сканируют его свет, а Вэш и Тарси ещё чаще поправляли что-то в его aleimi , но по большей части все оставили его в покое. В пещерах его варианты были ограничены, но он всё равно это ценил.

В любом случае, он считал, что Балидор взял на себя задачу по-своему охранять его.

— Ты голоден? — спросил лидер Адипана.

Подавив очередную нить боли, которая попыталась скользнуть к его горлу, он покачал головой. Тошнота на мгновение завладела им, но он вытеснил её из своего света, вызвав очередной разряд от ошейника. Он постарался проигнорировать это, разминая спину.