Дж. Андрижески - Тень

Шире улыбнувшись Джаксу и Холо, когда они посмотрели на него, он кивнул, скрестил руки на груди и откинулся на мягкую спинку стула.

— Это хорошо, что вы остаётесь, — произнёс он на официальном прекси. — Очень хорошо. Я благодарю вас.

— Ниила тоже остаётся, — сообщил Холо. — Она сейчас с тем пожилым видящим. Ещё там Гаренше, Джамри и Силва.

Улыбнувшись ещё шире, Ревик кивнул.

— Девять. То есть, половина ваших.

— Будет больше половины, — уверенно заявил Холо. — Как только мы свяжемся с остальными.

— Вы не против душка Адипана? — пошутил Порэш.

Холо ответил ему серьёзно:

— Нет, если вы говорите правду, что Меч по-прежнему за главного.

Дорже повернулся, и его свет отражал удивление.

— Ты хотел сказать, Мост за главную.

Холо посмотрел на Ревика. Джакс тоже.

Ревик признал слова Дорже жестом пальцев, не глядя ему в глаза.

— Тогда где она? — спросил Джакс.

Ревик поколебался.

Он взглянул на Балидора, помедлив при виде сурового выражения на его лице. Затем он осознал, что видящий из Адипана не слушал их, и возможно, уже давно. С тех самых пор, как Дорже вошёл в комнату и что-то ему сказал, он отвлёкся. Теперь он, похоже, делал что-то через виртуальную сеть, просматривал какой-то канал. Не прерывая его и не отвечая Джаксу, Ревик вызвал дубликат канала на экран возле себя.

Прочитав название канала, он нахмурился.

— Ринак, — пробормотал он, вновь взглянув на лидера Адипана.

Балидор, похоже, не заметил, что тот продублировал его канал.

— 'Дор? — позвал Ревик. — Что ты делаешь?

Старший видящий не поднял взгляда, но Ревик увидел, как он мрачнеет, разглядывая то, на что он смотрел. Его серые глаза бегали по экрану, словно читая строки. Через секунду Ревик увидел, как его взгляд поднимается выше, словно перечитывая написанное — или же он прокрутил страницу дальше. Но изображение на экране Ревика не двинулось.

— Балидор! — позвал Ревик.

Балидор повернулся и посмотрел ему в глаза.

Когда он увидел, кто его звал, выражение его лица изменилось, содержа в себе меньше злости и больше тяжёлой неохоты. Ревик также увидел в его глазах проблеск чувства вины, смешанного с тем, что ему идентифицировать не удалось. В то же мгновение он осознал, что Балидор закрывается щитами, блокирует от него части своего света.

Впервые с тех самых пор, как с Ревика сняли ошейник, он закрылся от него щитами.

Ревик взглянул на Дорже, который тоже не смотрел ему в глаза. Он перевёл взгляд обратно на Балидора.

— Что? — резко переспросил он.

Балидор жестом показал на Врега, не глядя ему в глаза.

— Они не сказали тебе всей правды, брат, — тихо произнёс он. — О том, как они выбрались из Китая. Им помогли.

В комнате воцарилась мёртвая тишина.

Ревик видел, как Врег взглянул на Холо, затем на Джакса, словно угрожая им взглядом.

Мельком изучив их выражения, Ревик сосредоточился обратно на Вреге, который вновь встал у консоли. Его чёрные волосы, заплетённые в длинную косу, доходили до середины спины. Ревик изучал свет китайского видящего, чувствуя, куда указывал Балидор.

Он ощутил импульс боли ещё до того, как Врег посмотрел ему в глаза. Почти чёрные глаза Врега тоже выражали своеобразное нежелание, и чувство вины там виднелось ещё сильнее, чем у Балидора.

Когда серебристый свет ушёл, Ревик также сумел увидеть больше его самого. Он видел «кармашки» его света, которые раньше были заблокированы, и места, в которых он прятал разные вещи, внезапно оказались на всеобщем обозрении.

Он видел достаточно, чтобы понимать, о чём говорит Балидор, и корил себя за то, что не увидел этого ранее. Врег что-то от него скрывал. Он запечатал это таким образом, что это должно быть что-то довольно важное. Затем Ревик вспомнил, что Балидор смотрел на канале, и вернул взгляд к экрану.

Конечно же, он знал этот канал.

Ринак был скандально известен.

Это название рыночного канала. В смысле, чёрного рынка видящих, и он довольно активно использовался, особенно теми, кто торговал живым товаром и занимался контрабандой, а также теми, у кого было достаточно денег, чтобы покупать редкие товары. У Ринака имелись свои постоянные покупатели, но клиентура достаточно варьировалась, чтобы он оставался доступным для большинства видящих без слишком большого риска кары со стороны СКАРБ.

Мировой Суд практически игнорировал его.

И всё же о Ринаке не известно широким массам. Нужно знать, как его читать, а также понимать, на что смотришь — а иногда и чего ты ищешь.

Публикации на Ринаке обычно писались только на древнем прекси, на котором до сих пор говорили регулярно только учёные и старейшины, хотя в школах видящих его всё ещё преподавали — например, как латынь или санскрит у людей.

Более того, тексты публикаций на Ринаке выстраивались в особенной форме, обычно звучали цветисто, как какая-то загадочная проза. Эта комбинация сбивала с толку всех, кто натыкался на него по незнанию.

Конечно, большинство взрослых видящих всё равно могли прочесть его, даже не принадлежа к различным иерархиям. Превалирующая часть видящих, живших до Первого Контакта, знала, как читать древний прекси; многие даже умели говорить на нём, если придётся. Люди, которые торговали на этих рынках, которые жили за счёт доходов от нелегальных технологий видящих и других продуктов видящих, конечно же, тоже знали про Ринак. Для многих требовался перевод с древнего прекси, но встречались и люди, которые тоже умели читать на нём.

А те, кто не мог, нанимал любого видящего, чтобы тот переводил за плату.

Ревик сосредоточился на публикации перед собой.

Сначала он пробежался по ней глазами — возможно, бессознательно, а возможно, потому что в глубине души он знал. Возможно, он уже почувствовал это в свете Балидора, Врега и Дорже.

Теперь он заставил свои глаза читать каждое слово, понимать.

«Редкая и изысканная драгоценность. Из-за океана, с огненными глазами. Приглашения только от белой кошки, но запросы увидеть её уникальное сияние ныне рассматриваются для рассылки приглашений. Ограниченное время, покупателям нужно ждать одобрения. Для приватного показа свяжитесь по золотому проводу и спросите нефритовую птичку».

Его грудь сдавило. Он уставился на эти строки, перечитывая.

Голос над его головой заставил его подпрыгнуть. Он задался вопросом, сколько же времени он просидел молча.

— Боги, — это был Врег. — Эта сука выставила всё на Ринак.

Ревик заставил себя поднять взгляд.

Увидев суровое, яростное выражение на лице другого, он ощутил, как боль в его груди усиливается, превращается в тесный, скручивающий пожар под его рёбрами. На мгновение стало сложно дышать, даже видеть.

Он посмотрел на остальных, словно ожидая, что кто-нибудь опровергнет то, что говорил его разум. Он увидел, как Холо и Джакс побледнели, глядя на тот же фрагмент экрана, который Балидор вывел для всех на главный экран. Никто из людей Врега не выказал удивления, которого можно было ожидать. И в первую очередь Врег. Ревик посмотрел на Джона, чьи глаза выражали лишь смятение, и на Дорже, который буквально посерел, глядя на тот же кусок текста.