Дж. Андрижески - Меч

Её тихий голос поразил его.

— Ты хотел сказать, ты их вытащил, — сказала она. — Я была слишком занята взрыванием всего подряд. Убийством людей. Разжиганием пожаров…

Он силой подавил улыбку в своём свете.

— И спасением моих людей, — сказал он, целуя её. — И уничтожением процессора, который разрушил жизни как минимум ста миллионов видящих… наверное, даже больше, — помедлив, он улыбнулся чуть шире, уже не сумев это скрывать. — Детка, я знаю, сейчас ты не хочешь это слышать, но, блядь, я так горжусь тобой, что вот-вот лопну. Ты поразила меня до глубины души. Ты всех нас поразила, — он ласково провёл пальцами по её лицу. — Думаю, вся команда ещё в шоке, но как только они оправятся, ты обзаведёшься таким огромным фан-клубом, что просто не будешь знать, что с ними делать.

Она уставилась на него с неприкрытым изумлением в глазах.

— Фан-клуб? — переспросила она. — За убийство людей?

— Нет, жена… gaos , — щёлкнув языком, он ласково убрал волосы с её лица и поцеловал в губы. — Если бы я имел представление о том, как там будет опасно, я бы ни за что тебя не пустил, — признался он. — Разумные стены. Блядский процессор размером с город. Протоколы безопасности, которые сработали вдвое быстрее, чем я ожидал. Производство частей органических машин в подвале. Вторая команда охранников в здании «Чёрной Стрелы». Ты не заметила, что большая часть наших разведданных оказалась полным дерьмом? Ты провела их через всё это, Элли… и моя команда вышла оттуда без единой царапинки, — подумав о Никке, он поправился: —…Ну, почти, во всяком случае. Ты сделала всё, о чем я просил, и даже больше. Если бы мы не были женаты, я бы сейчас бегал за тобой как щеночек, умоляя быть со мной.

Покачав головой, она тихо щёлкнула языком.

Он осознал, что пялится на неё — хотя бы просто потому, что теперь это у неё выглядело и звучало так естественно. Он улыбнулся, осознав, что сумел хотя бы слегка развеселить её.

— Блядь, я боготворю тебя, Элли. Ты должна понимать хотя бы это. Я боготворю тебя… и я так благодарен, что ты была там, что ты помогла мне с этим.

Она закатила глаза.

— Потому что я убийца.

— Ты не убийца , — с досадой возразил он. — Элли, моя команда сейчас с готовностью последовала бы за тобой в жерло активного вулкана. Ты думаешь, это потому что они считают тебя убийцей? Они прекрасно знают, что тебе ненавистно вредить людям. Они чертовски сильно винят себя за это, особенно Врег. Они думают, что ты сделала это ради них.

— Ну, это не так.

— Да… это так, — сказал он. — Конечно, ты сделала это для них, — увидев её хмурое выражение, он слегка тряхнул её, потянув за пальцы ладони. — Элли, не ври мне.

— Я не вру.

— Ну, значит, ты не смотришь на ситуацию ясным взглядом. Я уловил кое-что от Никки… ещё больше от Врега и Гаренше. Ты сама побежала туда. Ты удерживала команду на расстоянии, и не раз. С чего бы тебе это делать, если ты не пыталась уберечь их от вреда?

Она нахмурилась, уставившись в джунгли.

— Я всё испортила, Ревик, — сказала она наконец. — Теперь это будет во всех новостях. Они узнают, что мы сделали. Ещё больше людей захотят нас убить. Люди слетят с катушек…

— И что с того? — раздражённо переспросил он. — Кому какое дело, что подумают червяки? Ты спасла жизни наших людей. Ты выполнила миссию!

— И это все, что имеет значение?

— А что должно иметь значение? — спросил он. — Разве было бы лучше, если бы всех вас поймали или убили? Если бы вас засунули в работные лагеря? Пытали? Разве было бы лучше, если бы мы просто остались дома? Ничего не делали, пока больше половины наших братьев и сестёр страдают от одного и того же обращения в руках людей?

Он потянул её за волосы, вынуждая посмотреть на него.

— Знаю, ты не веришь в Миф, Элли… или в моих предков, или в моих богов. Но что насчёт того, чтобы творить добро? Помогать тем, кто не обладает такими же дарами? Зачем нам дали эти способности, если не для того, чтобы помогать тем, кто слабее нас? Или мы должны притвориться, что у нас их нет? И к черту всех остальных?

Она нахмурилась ещё сильнее, глядя на деревья.

Он приласкал её лицо и увидел, как она закрыла глаза от того, что он вложил свет в свои пальцы.

— Ты раньше никогда не говорил о религии, Ревик, — сказала она.

Он почувствовал, как напрягся от осознания, что она права.

Он сохранял лёгкий тон и неопределённо пожал одним плечом.

— Не думал, что ты хочешь про это слушать, — сказал он. — И это нормально, Элли. Такие вещи остаются личными. Даже между супругами.

Она посмотрела на него, и в её светлых глазах отразились лучи солнца и лёгкое удивление.

— Это важно для тебя, — сказала она. — Конечно, я хочу об этом услышать. Я не думаю, что ты пытаешься обратить меня в свою веру, если ты об этом беспокоишься.

Он снова пожал плечами и слегка вздохнул. Аккуратно выбирая слова, он сохранял ровный тон, глядя на пальмовые деревья.

— В этом отношении многое в меня вдолбили силой, Элли, — щёлкнув языком, он опять вздохнул. — Многое . По правде говоря, даже больше, чем мне хочется рассказывать. Я всё ещё разбираюсь с некоторыми моментами. Но я меньше всего хочу навязывать тебе что-либо. Или кому бы то ни было ещё. По любым причинам.

Последовало молчание.

Затем она вновь посмотрела на него, и он с удивлением увидел слезы в её глазах. Вытерев их пальцами, она улыбнулась и погладила его по лицу.

— Я люблю тебя, Ревик, — сказала она. — Больше всего на свете.

Она произнесла это тихо и с такой искренностью, что его сердце пронзило болью.

— Я не стану осуждать тебя за то, во что ты веришь, — сказала она.

— Я и не говорил, что ты станешь осуждать, Элли.

Но она покачала головой.

— Я лишь хотела сказать, что если ты не против поделиться этим со мной в какой-то момент… когда ты сам разберёшься, имею в виду… я бы очень хотела понять эту твою сторону, — она опустила голову на его плечо и добавила: — В этом отношении для меня всё вовсе не такое чёрно-белое, как ты, похоже, думаешь.

Она прищурилась, глядя на пальмовые деревья.

— Честно, я не знаю, что думать, — сказала она. — Особенно после всего того времени с Тарси и Вэшем. Проще говорить всем, что я считаю это ерундой. Это удерживает фанатиков на расстоянии, и мне не нравится объясняться. Я не хочу вступать ни в чей клуб, понимаешь? — она обвила его руку своей. — Но я хочу говорить с тобой о вещах, которые важны для нас. Я хочу говорить с тобой обо всем. В пределах разумного, во всяком случае.

Он поймал себя на том, что просто растерянно смотрит на неё. Но её слова тронули его так сильно, что он даже не знал, как это выразить. Наклонившись, он покрыл поцелуями её лицо, всё ещё гладя по волосам.

— Ладно. Тогда мы поговорим об этом, — он вновь поцеловал её, крепче прижимая к груди. — Когда-нибудь. Но не сегодня.