Мари Явь - Атомное комбо

Собачья преданность. Собачье чутьё. Заживает, как на собаке.

Ранди тихо окликнул меня, обеспокоенный моим пристальным, бестолковым взглядом. Он сидел совсем близко, на краю кровати, держа в руках плошку с жидкой кашей.

— Думаю, я люблю собак больше, чем людей. — Меня было едва слышно. — Некоторых.

— Некоторых собак больше, чем некоторых людей?

Оставив вопрос без ответа, я посмотрела на чашку в его руках.

— Ты как-то… изменился.

— Это хорошо?

— «Ранди спасающий»…

— Это ненадолго.

— Дурак. Это хорошо. — Я пыталась улыбнуться. — Когда победим…

— Тебе нужно поесть, — перебил он меня. — На этот раз ты должна съесть хоть что-то.

Неужели всё настолько плохо? Ему кажется, что ослабить меня могут даже разговоры? В прошлый раз, когда я была при смерти, всё было иначе: он требовал слов.

Либо Ранди стал менее эгоистичным. Либо я никогда прежде не выглядела настолько паршиво.

— Ты узнал бы меня в толпе?

Мой неуместный вопрос немало его обескуражил.

— Да. — Разумеется! Само собой! Это всё равно что не узнать своего близнеца!

— Даже такую как сейчас?

Я послушно наклонилась, когда Ранди протянул ко мне ложку. Он наблюдал за мной. А я — за ним.

— Это неважно.

— Правда? — Я вспомнила нашу встречу с Дагером. — Думаешь, если бы ты не видел меня пару лет, с лёгкостью бы узнал? После всего, что произошло?

— Это неважно, — повторил он убеждённо, после чего добавил: — Я бы никогда не оставил тебя без присмотра на пару лет.

— Ты стал таким взрослым. — Я хотела, чтобы это прозвучало насмешливо. Не вышло. — В самом деле. Однако…

Съев очередную порцию, я забрала ложку, зачерпнула немного каши и протянула к его губам. Очень медленно.

Однако независимо от возраста ты будешь слушаться меня.

— Скажи «а». — Это могло показаться издевательством над его «взрослостью», которую я признала мгновение назад. — Ты ведь сам не ел все эти дни. Только не лги мне.

Он промолчал.

— Я знаю, ты всё это время был здесь. Позволь мне сделать хоть что-нибудь для тебя. Хотя бы это… — произнесла я, глядя на дрожащую ложку. Моих сил только и хватало на то, чтобы её держать. И, конечно, Ранди не мог проигнорировать эту «жертву». — Ещё одну. За то, чтобы в аду Вилле Таргитаю лучше горелось. За тех, кто скоро к нему присоединится. — Ложка со скрежетом обвела края миски, собирая остатки еды. — За Гарри Дагера.

Моя внезапно обнаружившаяся ненависть к Дагеру не то чтобы порадовала Ранди, но, безусловно, впечатлила. Он всегда недолюбливал лучшего друга полубрата. Его выводила из себя его уверенная походка, военная выправка, весь вид, с которым Гарри раз за разом переступал порог нашего дома. А ещё его взгляды в сторону нашей матери и надежды с нею связанные. Наверняка Дагер никогда не мог помыслить о подобном: держать эту женщину на руках, вырвать её из лап чудовищ, спасти…

Совершенно внезапно я осознала, что всё в Гарри Дагере, что когда-то вызывало восторг и зависть, стало отвратительно мне. Я хотела его боли, но при этом понимала, что итогом её не должна стать смерть. Если он спас мою мать, если он, в самом деле, обезопасил её, окружил заботой и уютом, я не могла поставить его в один ряд с Митчем, Саше и Батлером. Мы не могли убить его.

Хотя и мой отец, и полубрат, и государство считали, что простить можно всё, кроме предательства.

— Дагер? — переспросил тихо Ранди в тот раз, убрав ложку ото рта. — При чём тут… — Его проницательные зелёные глаза сощурились. — Он был здесь? — Развив мысль дальше, он глухо зарычал: — Что он сделал, Пэм?

Я обессиленно упала на подушки. Я ничего не рассказала ему в тот раз. Мне всерьёз казалось, что моё и без того паршивое состояние здоровья усугубиться от воспоминаний о вероломстве человека, которого я привыкла считать самым честным, самым смелым, самым… самым. Мир утратил ещё одну, казалось ранее нерушимую, опору.

С этой историей пришлось подождать пару дней, и, несмотря на очевидное нетерпение, Ранди боялся меня торопить. Скорее всего, он опять видел во всём, что со мной случилось, собственную вину.

Ублюдок был здесь? В этом городе? В этом самом доме? Так близко… Я мог дотянуться до него. Если бы не оказалось под рукой оружия, я вгрызся бы ему в горло. Он заслужил это, ведь…

— Он заставил тебя страдать, — тихо ярился Атомный. Эта мысль мешала ему заснуть.

— Это ещё ничего, — ответила я. — Хуже, что он даже не понял этого.

— Значит он теперь один из них?

— Просто развернулся и ушёл.

— …сам сделал свой выбор.

Иногда нам достаточно было просто держаться за руки, чтобы понимать друг друга с полуслова. Но некоторые вещи мы хранили в секрете друг от друга.

Так, например, Ранди скрывал правду о маме. Он знал, что она жива, что её держал у себя майор Эмлер — ещё один грязный выродок, обречённый на мучительную смерть. Так я, испытывая его терпение, молчала о подробностях нашей встречи с Дагером. Пока однажды в комнату не зашёл подполковник Хизель с очередным щедрым предложением.

Нельзя сказать, что комендант частенько к нам заглядывал, даже с учётом того, что это была его комната. Самое безопасное место в Раче он предоставил мне. Конечно, неспроста. После визита ревизора положение Хизеля стало очень шатким, как в Раче, так и среди воинской элиты Ирд-Ама. Потеряв в лице комиссара ценного союзника, проигнорировав приказ начальства, он рисковал попасть под трибунал. Если только стремительно подбирающиеся к городу войска Сай-Офры не прикончат его раньше.

Хизель начал обдумывать возможные пути отхода — как реальные, так и метафорические. Кто мог помочь ему сохранить не только жизнь, но и погоны? Из его соображений арифметически следовал лишь один ответ — тайнотворец. Только с ним он сможет выбраться из окружения и, объявившись в Ирд-Аме, умаслить верховное командование достойным подарком.

Мы нужны были ему, и видеть его теперь, улыбающимся против воли, с елеем в голосе и фальшивой теплотой в глазах, было уже половиной нашей мести.

— Смотрю тебе уже лучше, — проговорил Хизель, приближаясь к кровати. Руки он держал за спиной. — Ты очень крепкая девочка. Это хорошо, это пригодится в связи с последними событиями… — Он кинул на Ранди быстрый взгляд, стараясь не придавать значения тому, как Атомный приподнялся на кровати. Словно зверь, готовый к прыжку. — Нам вдвоём будет легче заботиться о тебе. Да, в одиночку вам отсюда далеко не уйти. Вы будете натыкаться на посты, придётся постоянно искать обходные пути, тогда как я…

Я его не перебивала и даже не пыталась разгадать смысл его запутанной речи. Меня интересовало лишь то, что он держит за спиной.

Оружие?

— Партизаны взорвали железнодорожный мост, — продолжал сбивчиво комендант, косясь на заколоченное окно. — Теперь, мы фактически отрезаны от союзных войск. Ни подкрепления, ни боеприпасов, ни продовольствия, хм… Кое-что сюда доставляется авиацией, посылки сбрасываются прямо с воздуха. Я знаю, так не может продолжаться вечно. Как только враг подтянет артиллерию к городу, самолёты станут уязвимы. К слову, вы, наверное, не знаете, но они идут сюда не спасать вас, а убивать нас.