Регина Грез - Невеста Крылатого Змея [СИ]

Леда и сама не поняла, как оказалась на противоположной лавке прямо у стола, словно бы ветром перенесло ее ближе к яствам богатым. А чего тут только не было: и вареного-то и печеного, калачи да булки, медок ароматнейший, масла целый круг, сальцо розовое, полупрозрачными ломтиками порезано, творожок во взбитой сметанке тонет, рыбка малосольная соком истекает, ушица янтарной пленочкой подернулась, из жирной семушки небось сварена…

А блинки пухлые, ноздреватые, сейчас лишь со сковороды — сами в рот просятся, только нагребай красную икру в ложку с горкой, трубочкой блин сворачивай, да сверху маслицем топленым поливай, все рядышком, все под рукой. А запотевшие кувшины с напитками так и манят жажду утолить. Эх, пир горой, да и только!

Сама своим глазам не веря, Леда потянулась за пирожками, что горой были навалены на ближайшее блюдо.

— Ммм… с груздями! Прелесть какая, сто лет не ела таких! Спасибо огромное! А вы сами? Может, покушаете со мной? Мне одной как-то неловко, может, уже покажетесь, расскажете, как это у вас все получилось? Это какой-то фокус, да? Ммм, очень вкусно, даже если это гипноз, все равно, спасибо!

Мужской голос снова по-доброму рассмеялся, но теперь в нем послышались несколько смущенные нотки:

— Давненько никто меня за стол с собой не сажал, за приглашение — спасибо, только я сыт уже, почитай, как триста лет. Да, ты обо мне не заботься, кушай, милая, скоро хозяин вернется, надо бы тебя спрятать.

— Такой грозный хозяин у вас? — Леда налила из кувшинчика жидкости рубинового цвета, оказалось, на вкус — морс клюквенный или брусничный, замечательно освежает, кстати.

— Лучше тебе с ним не видеться… А вот и он, легок на помине Бородатый… Полезай-ка, девка, на печь, да овчиной получше укройся. И не вздумай голос подать, что бы сама тут не услыхала.

Повинуясь приказу, Леда выпрыгнула из-за стола и по высокой скамеечке шустро взобралась на печь. Там сразу же пахнуло на нее спертым духом свалявшейся шерсти и сухой кожи, богато были навалены выделанные шкуры животных. Аж в носу свербило от звериного запаха. Преодолевая некоторое отвращение, Леда забилась в самый дальний угол, и как заслон, выставила перед собой растянутое на деревянной раме чучелко зайца.

— «Браконьер, как пить дать, браконьер тут обитает! Злой, наверно, как черт, проверок из города боится, вот и гостей не любит».

Заслышав скрип открывающейся двери, Леда затаила дыхание, только сердце вдруг застучало, как бешеное, да всякая ерунда в голову полезла.

— «А если они маньяки какие-то… и не только зверюшками промышляют…»

Девушка сжалась в комочек, со страхом прислушиваясь к тому, что творилось в избе:

— Э-эй, Сват Наум, собери на стол, да попроворней!

Тон недовольный и голос скрипучий, словно бы стариковский, надтреснутый. Зашелестела по столу тяжелая льняная скатерть, забрякали чашки-ложки, а потом раздалось отвратительное чавканье и ворчание, словно старый хряк добрался до кормушки.

— Р-р…хах, мало… мало, еще давай… скорее тащи… жутко голоден я!

А вот Слуга, что прежде так ласково беседовал с Ледой сейчас почему-то молчал, но судя по довольному сопению за столом, Сват Наум беспрекословно выполнял все пожелания неведомого Хозяина.

А тот вдруг начал громогласно фыркать и чихать на всю избу, раздался грохот бьющейся об пол посуды:

— Человечком воняет! Неужто, кто ко мне заходил, а? Чего притих, Сватушка? Кого прячешь?

— Сам-то где только не бывал, чем только не пропах! А человеку в наших краях делать нечего, причудилось тебе, видно. Никого здесь нет.

— Добро! Наелся, убери… устал я, спать буду…

Леда дрожала в своем углу на печке ни жива не мертва, отчего-то вдруг пришло ясное осознание, что это все никакой не розыгрыш, а на ее глазах происходят очень странные и пока необъяснимые события. Ко всему теперь надо быть готовой, даже к тому, что она попала в какую-то параллельную реальность. И Башкирцев здесь не поможет, потому как он сейчас далеко и знать о ней ничегошеньки даже не знает. Пропала Леда, с глаз долой из памяти вон, мало ли, что девке на ум пришло, может, струхнула чего, да и в город ночью сбежала.

А этот старик, что сейчас храпит у стола на лавке, очень-очень опасен, чистую правду про него Наум говорил.

— Девица? Ты здесь еще, краса моя ненаглядная? Не боись, заснул супостат, скоро выйдем из дому, выведу тебя на тропу.

Тихий шепот Наума сразу же придал сил. Леда осторожно выбралась из — под звериных шкур и приподняла занавеску, что отгораживала закуток на печке. Тут же сморщилась, прикрывая рот ладошкой… На полу были разбросаны в разные стороны кости крупных животных, посуда в беспорядке валялась на столе опрокинутая, суп разлит, каша растеклась по скатерти из сваленного на бок горшочка.

А на лавке лежал неприметный с виду мужичонка, росточком чуть не вдвое меньше самой Леды, прямо карлик какой-то, только ступни голые непомерно большие, да руки, как деревяшки свисают до пола, заканчиваясь пудовыми кулачищами. А борода жиденькая вроде, но длинная, белесая, тянется к поясу, трижды за его петли обвиваясь. Неприятное впечатление производил человечек, особливо, когда храпел еще, рот разинув, да носом сиплые посвисты выводя.

Леду будто ветром с печи снесло, да подбросило к самой двери.

— Открыть попроси… — жаркий шепоток едва не обжег щеку.

— Сват Наум, выпусти за порог, будь другом. И вообще, что тебе прислуживать этому старому лешему, пойдем-ка, лучше со мной.

Двери распахнулись, и Леда оказалась на улице. А потом потащило ее дальше и дальше от дома, аж голова кругом пошла, в глазах все потемнело от мелькающих перед лицом веток и листвы.

— Да что же так быстро? Или боишься, что догонит Хозяин?

Ответом ей был лишь довольный смешок:

— А Дед мне теперь и не хозяин, ты же меня с собой позвала, тебе и владеть мной… до поры.

Леда выдохнула с нескрываемым облегчением:

— Вот и прекрасно! Отправь-ка меня домой, в мой родной город!

— Прости, хозяюшка, только мне не под силу такое. Напоить, накормить — это я запросто. Обидчику какому шею свернуть, тоже с удовольствием превеликим, а вот домой будешь добираться сама.

— Так я даже не знаю, куда мне идти? Что это за место у вас такое странное? Как хоть ваши края называются-то?

— Дарилана — земля всеведов. Змеиные угодья тут рядышком совсем, только я там еще не бывал, не доводилось. А ты откуда будешь? Из Торжка или Звенигорья родом?

— Ох… чудеса в решете. Может, вы все-таки шутите? Ага! Только вот, кто вы сами, еще вопрос… «То, не знаю, что», — такое даже во сне не привидится!

Леда приложила прохладные ладони к загоревшимся вдруг щекам.

— Торжок, Звенигорье — по словам — города русские. А что это за Змеиные угодья? — Да, ты и впрямь издалека. Гнездовье здесь все знают. И братьев тоже…