Виктория Миш - Академия счастья, или Кофе – не предлагать

Джун же демонстрировал отменный аппетит, в один момент выпил чашку кофе и побежал за следующей. Я с грустью посмотрела на свою. Сходить налить воды или съесть так? Кофе я не стала бы пить под страхом смерти!

Это не укрылось от напарника.

— Почему не пьешь? — Джун всем своим видом источал невиданное ранее дружелюбие и показную веселость.

Сел напротив, подмигнул. Мы друзья-приятели теперь, да?

— Не хочу, — буркнула я.

— Почему?

— Не люблю кофе.

— Как такое возможно? — он попытался вывести разговор к мировой, но я сразу почувствовала его фальшь.

Терпеть не могу, когда люди притворяются. Особенно когда врут, что все вокруг хорошо. Да что же здесь хорошего? Ларри при смерти, от меня отвернулся человек, которому я больше всего доверяла. А он — паясничает. Его улыбка взбесила больше, чем прежняя холодность. Скрипнув от досады зубами, я решила расставить все точки и запятые сегодня же и навсегда. Отложила в сторону ложку и, серьезно глядя в глаза, объяснила:

— В каждом автомате с кофе, в каждом кофейнике и чашке мне теперь вечно будешь мерещиться ты. Беззащитный, запертый и несчастный. Неужели не понимаешь? Я переживала за тебя, идиота! Как ты мог так глупо попасться?! Поэтому кофе мне — не предлагать!

Парень спал с лица. Некоторое время молча смотрел на меня. Кажется, понял.

— Тихо-тихо! — поднял в успокаивающем жесте руки и виновато улыбнулся. — Не буду, крошка. Прости.

— Кто? — не поверила я своим ушам.

Когда это мы пересекли линию невозврата и стали близкими? Может, когда он меня послал перед всеми студентами, или когда пришлось вытаскивать из неприятностей ценой собственной жизни?

От возмущения я запыхтела, как паровоз.

— Крошка... — пояснил черноглазый фей, посчитав, видимо, что я не расслышала, — это такая маленькая, отвалившаяся от пирожного часть, крохотная... — невинно взмахнув длинными ресницами, пояснил он.

Мне показалось, или меня снова опустили? Я вскочила со стула и нависла грозовой тучей:

— Еще раз только посмеешь... Хоть разочек вот только скажешь...

Мое разочарование и возмущение передалось мозгу, и тот непроизвольно стал вспоминать коды из книжки. Они всплывали с фантастической скоростью, мелькали перед внутренним взором и соблазняли применить их.

Тут же я прикидывала, как смогу его стукнуть об стенку, поднять в воздухе или поколоть золотыми лучами. Непонятно откуда взявшаяся злость охватила меня. Разочарование вместе с болью, приправленное возмущением — это ужасная сила.

Раньше я и не подозревала, что у меня такой арсенал возможностей...

— Стоп! — опять поднял руки вверх Джун. — Такая серьезная... ты меня пугаешь. Потише, крошка.

— Как ты меня назвал?.. — прорычала я.

Плохо понимая, что я творю, медленно взмахнула рукой. Заклинание поднятия в воздух молниеносно высветилось в мозгу, коды понеслись на реализацию, и я выпустила энергию. Она заискрилась, поднимаясь с кончиков пальцев и, наливаясь золотой энергией, почему-то стала принимать форму стрелы.

Одна секунда замешательства. Джун приподнял бровь и насмешливо усмехнулся. Он бесстрашно смотрел мне в лицо и даже не думал прикрываться.

Я не понимаю, что происходит? Почему парень не в воздухе, а с моей руки энергия выливается во что-то?..

Руку перехватили раньше, чем острое копье успело слететь с пальцев.

— Я перепутала коды?! — пронеслась паническая мысль, и, замерев от ужаса, я поняла, что только что чуть не сотворила.

Джун медленно опустил чашку с кофе и огромными глазами посмотрел мне за спину.

Золотая энергия обвисла на пальцах, не успев сформироваться в твердую форму, и потекла вниз по руке.

— Джун, я... — слова застыли в горле, и я закашлялась.

Меня колотила дрожь, я будто очнулась ото сна. Крепкая рука держала за запястье и фактически спасла меня.

— Лика! — кажется, до парня только дошло, от чего его отвела судьба. — Ты что творишь?!

— Прости, — меня била дрожь и было очень стыдно.

Если бы не перехватили, если бы... Спасибо этому фею, как вовремя он вмешался! Черт меня попутал, не иначе. Как я могла так поступить?!

Все еще трясясь от своего поступка, я медленно перевела взгляд на удерживающую руку и оторопела.

Горящие фиолетовые глаза с хитрым прищуром улыбались мне:

— Ни на секунду нельзя оставить, — негромко сказал он.

Так лично прозвучали его слова, будто... Будто мы были вместе. Или будто мы пара, и нас связывает что-то.

Я не верила своим глазам. Либо мне мерещится, либо он пришел, чтобы снова что-то объяснить? Я не могла поверить ему снова, и изо всех сил запихала внутрь рвущуюся радость.

Промолчала.

— Мы не все обсудили... — куратор замолчал, то ли оттого, что не хотел говорить при Джуне, то ли сам не веря в свою храбрость.

Или он не уверен во мне? Я постаралась собраться с мыслями и не тешить себя надеждами. Ему все-таки понадобился учебник? Или он как страж хочет снять с меня показания? Зачем же держать так крепко за руку? Я не убегу.

Резкий скрип отодвигаемого стула, и Джун вдруг повысил голос:

— Что вы себе позволяете? Отпустите ее.

— Прости, но я кое-что не сказал... — Винсент снова улыбнулся, и в моей обреченной душе шевельнулась погибшая бабочка. Она приподняла крылышко и с затаенной надеждой посмотрела на куратора.

— Вы шутите? — произнесли одеревеневшие губы.

— Нет, у меня есть план, — Винсент потянул мою руку вниз, но не отпустил ее. — Выслушаешь? Ты готова дать мне еще один шанс?

— Лика! — возмутился Джун. — О чем он говорит? Какой план? Мы выдворили Диммока, что вам еще надо?!

Я не смотрела на взволнованного напарника, я видела только его: строгого, благородного, с затаенной тоской и надеждой в глазах. Значит, я ему нужна и нравлюсь? И он действительно передумал?..

И почему так сильно бьется пульс? Ведь я совсем не хотела с ним встречаться...

Наверное, в тот момент, когда он впервые спас меня, когда подал из воздуха апельсиновый сок и круассан, когда не ругал за оплошности, в моей душе родилась не просто благодарность, а появилось нечто большее...

— Да, — тихо сказала я, и в то же мгновение мы перенеслись.

Крик Джуна все еще звучал в моих ушах, когда я обнаружила нас стоящими на крыше Академии.

Поразительно, как красиво смотрелся аккуратно разбитый на аллейки парк, как за стеной возвышались невысокие дома, где-то торчал шпиль храма, и все это тонуло в рыжих лучах заходящего солнца.

С высоты панорама города смотрелась так прекрасно и романтично, что мне захотелось снова плакать. От горячей руки бежало тепло и поддержка, и я усилием воли взяла себя в руки. Не время лить слезы. Кажется, мы теперь все-таки вместе. Я повернулась к мужчине с фиолетовыми глазами.

— О чем вы хотели поговорить?