Анна Гринь - Элла покинула здание!

Хмыкнув, я решила, что раз уж осматриваюсь, то надо пополнить свои впечатления. За дверью рядом с входом обнаружился узкий коридорчик, откуда можно было попасть в кухню, крошечную кладовку и туалет. И кладовка оказалась самым чистым местом из трех только потому, что там царила пустота.

Еще раз хмыкнув, я вернулась в приемную, подхватила свою папочку с горы других папок и решительно постучала в дверь кабинета.

— Да! — раздалось изнутри короткое, но я легко уловила все, что осталось недосказано.

— Занятно, — пробормотала я себе под нос и решительно открыла дверь, желая уже наконец узреть того, кто на ближайшее время станет моим непосредственным начальником.

В первый миг я увидела примерно то же самое, что и в приемной: папки на всех мыслимых и немыслимых поверхностях, толстенные справочники, газеты, журналы, разрозненные листочки и все остальные чашки, которым положено было находиться в шкафах кухни, а не балансировать на бумажных горах, прятаться под ними и даже сиротливо прижиматься к ножкам кресел. Хозяина кабинета я разглядела лишь парой секунд позже и едва не растеряла весь свой боевой настрой.

За столом, заваленным по бокам папками — кто бы сомневался! — сидел хмурый молодой мужик. На вид ему было лет тридцать. Его темно-русые волосы торчали во все стороны, черты лица казались рублеными и острыми, а взгляд мшисто-зеленых глаз — колючим. На подбородке темнела щетина. Для удобства рукава белой рубашки он закатал выше локтя, а за металлическую скобку подтяжки с левой стороны заткнул карандаш. Пиджак рейяна едва не падал с высокой вешалки в виде оленьих рогов, примостившейся в углу кабинета.

«Вот так подстава!» — подумала я с обидой, но тут же взяла себя в руки и широко улыбнулась.

— Здравствуйте, рейян Белянский, — произнесла я и подошла к столу, остановившись так, чтобы иметь возможность опустить перед начальством свою папочку, но при этом не нарушить допустимое минимальное расстояние. Шаги я не вымеряла, по струнке не вытягивалась, не спешила проявлять свое рвение громогласным приветствием и вообще не вела себя как суетящаяся мелкая сошка, каковой мне предстояло стать при Белянском.

— По какому поводу? — хмуро спросил мужчина. Под его глазами залегли глубокие тени, скулы отливали желтизной, но, несмотря на явную измотанность, смотрел рейян внимательно.

Он не отрывал от меня взгляда с того самого момента, как я вошла в дверь, и с каждой секундой выражение лица старшего следователя становилось все более и более кислым.

— Меня зовут рейна Элла Бонс, — сообщила я и снова улыбнулась без какого-либо намека на кокетство, а после положила перед Белянским свою папку.

Он уставился на нее, как на змею, поморщился и спросил, уточняя:

— Секретарь?

— Именно, — кивнула я, рассматривая собеседника так, чтобы он уж точно ничего не увидел — я с интересом читала надписи на наградных листах, которые висели в рамочках на стене за спиной Белянского, при этом бросая короткие взгляды на начальство.

Вблизи я с огорчением убедилась в своем первом впечатлении. Начальник мне достался довольно молодой, высокий, с крепким тренированным телом человека, который не привык руководить своим делом, не выходя из кабинета. Хотелось вздохнуть, но я сдержалась и продолжала удерживать на губах вежливую полуулыбку.

А ведь у меня была надежда, что руководить мной будет какой-нибудь седоусый дядечка с пузом, который лет эдак двадцать-тридцать шел к высокой должности и собственному кабинету! Но нет, мне достался явно деятельный мужик. Это не так плохо, но совсем не то, чего я ожидала.

Белянский явно разделял мое недовольство, потому как папку открывать не спешил, а лишь таращился на титульник, где значилось, что я закончила профучилище и на самом деле являюсь той, кем представилась, — секретарем и квалифицированным помощником.

Глянув на папку, я едва заметно переступила с ноги на ногу, но от рейяна это движение не укрылось, и он вперил взгляд в район, где кончалась моя юбка.

— Подождите в приемной, — велел он хмуро.

— Да, — преспокойно ответила я и направилась к выходу, точно зная, что мужчина таращится на мои ноги.

Марьян проводил девицу хмурым взглядом и решительно осмотрел свой стол, выискивая кристалл связи. Голубой хрусталик обнаружился под кипой бумаг, и рейян едва ли не с рычанием его выудил, проклиная бумажки, управление и все начальство скопом.

— Крис, — сдавив кристалл пальцами, позвал мужчина, — ты на месте?

Через пару секунд на том конце магической связи послышался хрип, что-то упало, а потом Марьян услыхал далекий и сонный отклик приятеля:

— Чего тебе?

— Зайди ко мне.

— Что на этот раз? — сонно спросил Кристэр, но потом встрепенулся: — Ты выяснил, кто напал на Хваранского?

— Отстань ты со своим Хваранским, — проскрежетал рейян. — У меня будто других дел нет, кроме как распутывать, кто из девочек в борделе наложил на этого оболтуса чары молчания! Это противозаконно, но не смертельно. И не по моему профилю. Сам им занимайся. Жалобы населения по мелким нарушениям — твоя работа.

— Но он ведь важная шишка, — напомнил друг. — Близок к кое-кому из совета. — Марьян мог поклясться, что в этот миг Кристэр многозначительно воздел палец к потолку. — Он желает, чтобы мы разобрались с этим в кратчайший срок, бросили на это лучшие силы.

— А кто у нас лучший?

— Марьян! Мне хватает разбирательства по делу о пропавшей пыли хаоса! — возопил Дубинский. — Чистейшее дело! Никто ничего не видел, а пыль пропала. Будто кто-то телепортировался напрямую в хранилище. Мне в этом деле надо землю рыть, а не с Хваранским разбираться. Может, ты…

— Вот когда он или его кто-нибудь пришибет магией насмерть, я возьмусь за это дело, — отрезал Белянский. — А ты зайди ко мне.

— Марьян, ты… — проворчал Дубинский. — Никакого от тебя сочувствия! А я ведь могу повторить судьбу одного из следователей, что был до меня.

— Какого из них?

— Того, который так и не разобрался в деле о то ли пропавших, то ли не пропавших изобретениях много лет назад, — сказал Крис. — Наследники ученого настаивали, что в дом в день похорон кто-то пробрался и выкрал все последние наработки умершего. Но никто не мог! Если только не телепортировался напрямую в дом.

— Крис, не сравнивай своего Хваранского с этим. И тащи сюда свою персону.

В ожидании приятеля Марьян постучал пальцем по папке с документами Эллы Бонс, не желая ее даже раскрывать. Его корежило от одного почерка на титульнике папки, что уж говорить о самой девице, которую прислали ему в качестве секретарши.

Крис появился в кабинете друга через пару минут, и при этом его глаза горели демоническим огнем, а на щеке приятеля отпечаталась крылатая дева с окованной металлом обложки толстенного судебника, которую тот не раз использовал вместо подушки.