Ольга Герр - Жмурки с любовью

— Присаживайтесь, — маркиз указал на кресло. Сам он, обогнув стол, стоял в ожидании, пока я сяду. По этикету он не мог сделать это раньше дамы.

Но я осталась на ногах. Кресло, конечно, удобное, но мешает плану о поцелуе, как и стол, что теперь между нами. Мужчина спрятался за ним, как за щитом, и я изобретала предлог, чтобы подойти.

Так ничего не придумав, я просто направилась к маркизу, говоря на ходу:

— Вы, наверное, догадались, что мужчина, с которым я была на званом обеде, маг-полицейский, — пришлось выдать Эрланда, чтобы отвлечь собеседника. Пока он внимательно слушал, я подбиралась ближе. Вот уже и стол обогнула. — Он копает под вас, полагая, что вы и есть мистер Никто.

— Ересь какая-то, — возмутился маркиз. — Маг-полиция совсем с ума сошла. Или…, — он насупился. — Вы рассказали, что видели меня на собрании магической мафии.

Это был не вопрос, а утверждение, и я не стала ничего отрицать.

— У меня не было выбора, — развела руками. — Они шантажировали меня тюрьмой. Но теперь все обвинения сняты, суд вынес оправдательный приговор.

— И вы сразу явились предупредить меня? — удивился он. — Чем я это заслужил? Постойте! Вы тоже думаете, что я – мистер Никто?

На самом деле, прямо сейчас глядя на маркиза, я так не думала. Вроде и рост подходит, и телосложение, и пахнет от него все тем же одеколоном (будь он неладен!), но что-то не так. Какие-то едва уловимые мелочи – разворот головы, осанка – заставляли усомниться, что передо мной муж.

На этом можно было отступить. Принять тот факт, что маркиз не мистер Никто, за данность. Но я слишком мало видела мужа. На маскараде плюс на собрании мафии. И даже после физической близости не могла с уверенностью утверждать, что узнаю его среди других мужчин. Что если я выдаю желаемое за действительное? Полагаться на шестое чувство в данном случае опасно. Порой и оно ошибается.

К тому же я отчаянно хотела доказать (и прежде всего самой себе), что мистер Никто не Магнус. Не мой лучший друг, соучастник моих детских забав, тот, кого я люблю как брата. И ради этого я готова поцеловать хоть свинью. Прямо в пятачок.

— Мистер Никто вы или нет, легко проверить, — я сделала еще шаг к маркизу и теперь стояла меньше чем в метре от него.

Он, наконец, обратил внимание на мое подкрадывание и попятился:

— Что вы задумали, Линелла? Вы пугаете меня.

— Я? Хрупкая девушка? Что я могу против мужчины? — еще шаг, и маркиз, наткнувшись на кресло, повалился в него. — Проверка будет не больной, даже приятной. По крайней мере, для вас.

Вызвать в маркизе желание меня поцеловать – непосильная задача. С Эрландом все получилось само собой, потому что я этого хотела. Но мечтать о поцелуе маркиза? Вот уж нет, увольте. Надо придумать что-то другое.

Я уперлась руками в подлокотники кресла и наклонилась к мужчине. Его глаза недобро сверкнули. Еще мгновение, и он оттолкнет меня, а этого допустить нельзя. Если уж решилась, иди до конца, Линелла.

Я пригвоздила маркиза магией к креслу, обездвижив на время, и вырвала поцелуй силой. Посмотреть со стороны, так я превратилась в насильника. Неожиданная трансформация для дочери пэра.

Случившееся удивило меня не меньше, чем маркиза. Он совсем не сопротивлялся магии. Вел себя так, будто ему нечего мне противопоставить. И это сильнее отсутствия у поцелуя мятного привкуса убедило меня в том, что он не мистер Никто. Маркиз совершенно не владеет магией. Вряд ли он когда-нибудь вдыхал дым «Чар».

Прервав поцелуй, я отступила. В тот же миг обездвиживание спало с мужчины. Вот и все. Второго кандидата можно вычеркнуть. Неужели все-таки…?

— Что это было? — маркиз взвился из кресла. Скривившись, он вытер губы рукавом пиджака, как будто его не молодая красотка поцеловала (это я о себе, естественно), а жаба.

— Всего-навсего поцелуй. К чему так вопить? Вам было неприятно?

— Я не целуюсь с женщинами, — брякнул маркиз, прежде чем сообразил, что говорит.

Мы уставились друг на друга, оба медленно, но верно краснея. Он – оттого, что его тайна вылезла наружу, я – оттого, что целовалась с мужчиной, предпочитающим мужчин.

— Вот вашего якобы мужа я бы охотно поцеловал, — пробормотал маркиз.

Я представила, что на подобное предложение ответил бы Эрланд, и непроизвольно хихикнула. Ситуация из неловкой превратилась в комичную, и это снизило градус смущения.

Так вот почему маркиз игнорировал мои попытки соблазнить его, а я-то думала причина в несостоятельности моих женских чар.

— Я обязана была вас проверить, — пояснила. — Теперь уверена: вы – не мистер Никто. А еще вы не владеете магией. Почему? Странно, что тот, кто состоит в магической мафии, не пользуется «Чарами».

— У меня низкий порог сопротивляемости, — неохотно признался мужчина, смиряясь, что мне известны его секреты. — А у вас, похоже, нет. И это много о вас говорит.

Маркиз быстро взял себя в руки и снова смотрел на меня с превосходством. Кровь императорской семьи какой-то там магией и постыдными откровениями не заглушить.

— О чем вы? Что со мной не так? — настал мой черед насторожиться. Когда этот разговор свернул не в ту сторону, и из обличителя я превратилась в обличаемую?

— Все дело в магии и в том, кому она дается, — мужчина усмехнулся. — Присядьте, я расскажу.

Обогнув стол, я опустилась в кресло. Маркиз умело перехватил инициативу, сделав меня послушной. Может, магией он не владеет, но переговоры ведет мастерски.

— Вам, наверное, говорили, что магия скрыта в каждом. Ее активирует дым от порошка под названием «Чары». И это чистая правда. Но есть нюанс. Не на всех «Чары» оказывают одинаковое влияние. Некоторые обладают слабой сопротивляемостью для побочных действий порошка. У таких людей он вызывает недомогание, а если принимать его несколько раз, то и привыкание. Возникает замкнутый круг – ты вдыхаешь «Чары», какое-то время наслаждаешься эйфорией магии, но после мучаешься тяжелым похмельем, а следом вдыхаешь еще, так как организм требует новую дозу. И так до тех пор, пока окончательно не теряешь человеческий облик.

— Мне все это известно, — перебила я.

— А известно ли вам, что степень воздействия «Чар» зависит от крови, а точнее от ее состава?

— Как это?

— Видите ли, аристократы и простолюдины в нашей славной империи отличаются не только статусом в обществе. У них разный состав крови. Конечно, речь не идет, о чем-то глобальном. Так мелочи, — махнул он рукой. — Надо понимать, что аристократы сами ухудшили качество своей крови, настаивая на браках исключительно между собой. Мы создали избранную касту и никого в нее не пускаем. Однажды это нас и погубит.

— Получается, у простолюдинов более сильная кровь? — уточнила я.

— Можно сказать и так. Именно их кровь без труда справляется с воздействием «Чар». Конечно, и среди них есть те, кто не воспринимает порошок, но если взять верхушку, то не один чистокровный аристократ не имеет предрасположенности к «Чарам». Не один. Я в том числе. Из этого правила не существует исключений.