Марьянна Кей - Чаровница

— Эматрион, вы меня слышите? — немного громче, чем принято, спросил Раанан Сиятельный.

— А? Что? Простите, я задумалась. — спохватилась, понимая, что настолько глубоко ушла в себя, что не обратила даже внимание на то, как уже принесли десерт, и Эдорик покинул нас, оставив наедине.

Почему-то представилась, какие слухи поползут по дворцу среди служанок и молодых аристократок. Мало мне было в Фиртрике, еще и тут эта грязь.

— Эдорик сказал, то тебе сложно удержаться и не использовать магию. — видимо, это было последнее, что хотел разузнать император.

— Я успела привыкнуть к ней. — Пожала плечами, пробуя крем на одном из кусочков оранжевого фрукта.

— Да, к такой магии как у тебя очень быстро привыкаешь. — усмехнулся мужчина, делая глоток из высокого бокала с красным вином.

Смешок я подавила. Откуда он может знать хоть что-то обо мне и той силой, которая мне подвластна. Я ощущаю ее везде, она как часть меня. Успокаивающая, родная, уже такая привычная. А тут резко приходиться подавлять ее, чтобы лишний раз не дергать охрану.

Дверь распахнулась и в зал, семеня, вбежал с десятой невысоких стройных девушек. Все с черными волосами, смуглой кожей и изящными фигурками. В одежде, до боли напоминающей те обрывки ткани, которые заставил меня надеть Плеть, тогда у работорговцев. Разноцветные лоскутки, расшитые бисером, прикрывали пышные бюсты, а на бедрах длинные легкие юбки с множеством продольных разрезов. Замерев, девушки вопросительно взглянули на императора.

Небрежное движение рукой и в зал вошли музыканты, на ходу играющие незатейливую мелодию. Я, сжав руки с такой силой, что ногти впились в ладонь, отвернулась, стараясь унять беснующееся сердце и мысли. Неужели они — рабыни? И если так же прошли через то, что Бурый уготовил мне?

«Так, Эма, спокойствие, не тебе диктовать правила.» — успокаивала себя, стараясь не думать о плохом. Но тоненькие звуки скрипочки напоминали о том, что за моей спиной танцуют и соблазнительно извиваются девушки, судьба которых могла сложиться иначе. Может быть они так же, как и я, по незнанию одни гуляли в каком-нибудь из городов, и как глупые птички попались в силки.

Закусила губу, чтобы болью перебить поток мыслей:

— «А что, если и меня что-то похожее ждет?»

— «Нет, нет, нет! Я не хочу!»

Как в подтверждение моих страхов в зал через окно ворвался порыв ветра такой силы, что стекла тихонько зазвенели, а девушки испуганно вскрикнув, забились в кучку.

— Спокойно! — Поднялся император, и взмахом руки приказал всем удалиться, лишь маленькому мальчику, который с поклоном опасливо приблизился, косясь на меня, небрежно кинул кошель. Судя по звону внутри — с деньгами. Мальчишка убежал, безостановочно кланяясь и благодаря.

— И что же сейчас заставило тебя волноваться, Эматрион? — спросил Раанан Сиятельный, присаживаясь на свое место и подавая знак, чтобы ему налили еще вина.

— Ничего особого, Ваше Сиятельство. — Взяв наконец себя в руки, нашла силы даже улыбнуться. Неужели этот кошмар будет меня постоянно сопровождать?

— И распугала артистов ты случайно?

— Именно. — даже не хочу думать о том, что император рабов так обтекаемо назвал.

— Они наемные, — будто в ответ на мои мысли сказал император, — Хотел порадовать тебя хорошим выступлением.

— Спасибо, — облегченно выдохнула, даже не заботясь, чтобы это выглядело прилично. Сразу вся тяжесть с плеч спала, стало даже легче дышать. Не знаю почему так, но не хотелось мне верить, что такой человек как император держит у себя рабов. Он представляется мне чуть ли не героем из старых сказок. Причем этому в большей степени поспособствовали краткие рассказы Наи. Она так восхищалась своим правителем, поспевала его ум и силу.

— Не за что, — усмехнулся мужчина. — Ты так переживала за них. Какие-то неприятные воспоминания?

И столько неподдельной заботы у него в голосе было, участия, что слова сорвались с языка раньше, чем я успела сообразить кому и что говорю:

— Похожий наряд мне выдали у работорговцев, перед тем, как отвести на заклание к главарю.

Повисшая тишина, заставила взглянуть на императора. Он в полуобороте смотрел в распахнутые балконные двери. Спокойное выражение лица, расслабленная поза — все говорило о том, что его ни в какой степени не затронуло то, что я только что сказал. Но страшные пылающие глаза заставили усомниться в моем предположении. Раанан Сиятельный был в ярости, пугающей сжигающей все кругом.

Сглотнув, обернулась затравлено, чтобы постараться успокоиться и не подавать виду, что хоть что-то заметила. Зря я это сделала, очень зря. Все свечи вокруг полыхали. Яркие языки взметнулись в верх, практически опаляя. Обычные маленькие огоньки сейчас казались огромными пожарищами. Огонь бесновался в диком танце, уничтожая узорчатые занавеси.

Вскочив, опрокинула стул и по залу раскатился грохот от удара. Я заметалась как загнанная птичка, пытаясь позвать хоть кого-то из прислуги. Но никого не было, только мы. Вдруг все потухло, погружая зал в темноту. Свет лился лишь из распахнутой двери.

Я выбежала на балкон, стараясь отдышаться и пытаясь принять одну единственную мысль:

— «Император такой же как и ты…» — тихо шептал мой внутренний голос, тот, который помог мне у работорговцев и во время покушения на Кадагана.

Огонь, пламя, свет… даже титул «Сиятельный»… сияние… невероятно, я не одна, действительно не одна! Как?! Как мне теперь на это все реагировать? Просить помощи? Бежать, чтобы не подвергать опасности ни его, ни себя? Что делать?

Я оперлась руками о каменные перила, вздыхая полной грудью горячий воздух Гелиорина. Вот почему он здесь такой. Огненная сила императора делает мою стихию такой обжигающей. Это страшно, удивительно, непонятно и сложно.

— Эматрион, с тобой все в порядке? — вопрос прозвучал совсем рядом.

Император подошел, пока я пыталась отдышаться и, судя по всему, старался не подать виду, что что-то произошло. Неужели, он сам не заметил, что сотворил?

— Ваше… Сиятельство, — подавившись все же выдавила из себя это обращение. Так много вопросов кружиться на языке, а я даже не знаю, с какого начать. — Что вы там про Леусетиуса говорили?

Сама не знаю почему спросила именно это. Это просто необъяснимо.

— Оказывается, пока я переносил тебя сюда, приехала ведьма. Не поверишь, но она не побоялась сунуться к Иммору в тот момент, когда разрабатывалась основная стратегия наступления. — усмешка появилась на тонких губах, но не отразилась в зеленых глазах, которые стали совсем обычными. Проскользнула мысль, что это все просто игра моего воображения. Но верить в то, что все причудилось не хотелось. Это означало признать, что со мной все не в порядке, что я точно какая-то ненормальная и не зря в Фиртрике меня стали бояться.