Марина Халкиди - Вероника

— Костер у вас сейчас окно, — заметил старик, заглянув в бумаги, — не уделите ли мне минут десять, если конечно вы сейчас свободны? — попросил монах.

Стоун кивнул и предложил пройти в учительскую.

— Я бы предпочел поговорить наедине, можно прямо здесь, — настоял Озерик.

Ведьмак сел на преподавательское место. Он знал, о чем пойдет речь. Наверняка старик собирался подать прошение на имя Драгона с пожеланиями снять молодого преподавателя с занимаемой должности — в связи с профессиональным несоответствием.

— Я слушаю, — вежливо сказал Костер, тяжело вздохнув, ожидая услышать неприятный вердикт.

— Я посетил немало ваших лекций, а сегодня присутствовал на семинаре, — начал издалека старик. — Не вижу причин ждать неделю результатов аттестации, я готов уже сейчас огласить ее.

Ведьмак напрягся, хотя легкая улыбка не исчезла с его лица.

— Признаться честно, когда профессор Один предложил вашу кандидатуру в качестве нового преподавателя Академии, я был против. Но настоятель согласился взять вас с испытательным сроком. Так вот, сегодня я с радостью готов признать, что я…ошибся!

Костер вздрогнул, он подумал, что ослышался.

— О, не удивляйтесь, Костер. Я ни на секунду не сомневался в ваших знаниях, но у вас не было опыта педагогической практики, и я сомневался, что вам удаться, чему-нибудь научить студентов, — признался монах.

— Не сомневались в моих знаниях? — переспросил недоверчиво Стоун, ведь монах терпеть его не мог еще с тех пор, когда ведьмак был студентом. За его отчисление на пятом курсе брат Озерик ратовал больше остальных преподавателей.

— Вы были одним из лучших студентов на своем курсе, — признал монах. — Да и одним из самых блестящих студентов за всю мою преподавательскую карьеру.

Костер вспомнил, как на заключительных экзаменах ему снизили балл, на этом настоял брат Озерик.

— Я думал, вы мечтали добиться моего исключения из Академии, — признался Стоун.

Старик рассмеялся.

— Когда, Костер, вы поработаете с мое, то поймете, нет ничего хуже, чем наблюдать, как очень способный ученик зарывает свой талант в землю…Вы, так и не повзрослели к пятому курсу, но, как вижу, жизнь научила вас тому, чему не смогли мы…

Монах поднялся со стула.

— Ах да, совсем забыл. Студенты пятого курса, занимающиеся генетикой, просили настоятеля, чтобы вы сменили их преподавателя брата Фрейдлина. Но старик всю свою жизнь отдал преподаванию и заслуживает, на мой взгляд, уважения. Я принял решение, что он так и будет читать им лекции, а вам хочу предложить вести у пятикурсников семинарские занятия. Что скажете, Костер. Потяните пару лишних часов?

Ведьмак от удивления молчал. Он уже давно перестал верить в чудеса, но, наверное, зря.

— Я…потяну! — согласился он.

— Отлично, зайдите ко мне после лекций, я введу вас в курс семинарских занятий.

Монах уже был у двери, когда Стоун окликнул его.

— Спасибо, — просто сказал он.

— Не за что. Я принимаю во внимание интересы студентов, — пояснил монах.

— Спасибо за то, что терпели меня студентом, — уточнил ведьмак.

Монах улыбнулся, кивнул и вышел.

Костер дождался, когда в коридоре стихнут шаги, и издал радостный крик. Он, правда, быстро взял себя в руки, не хватало еще, чтобы его увидели студенты. Танцующий преподаватель, разговоров хватило бы на неделю! Монах был не прав, когда решил, что жизнь многому его научила. Нет, ему еще предстоит учиться, как и его студентам. Жизнь слишком непредсказуема, подумал ведьмак. А он стал уже забывать об этом!

Вероника выскользнула из общежития. После одиннадцати часов вечера двери закрывали. Для девушки, правда, были сделаны послабления. Ведь время от времени она ночевала в доме отца. Иногда они просто молчали, любуясь пламенем камина, или играли в шахматы, уроки Спайка не прошли даром. Бывало заходил на огонек Костер Стоун или Один Фрейдо. Ведьмаку девочка всегда была рада, с ним было легко, и можно было узнать последние сведения о Спайке. А вот профессора Фрейдо Ника побаивалась, впрочем, как и другие студенты. Конечно, он был справедлив, но строг, как и брат Озерик.

Вероника позвала отца… тишина. Не удивительно, Вендальд часами занимался делами в кабинете. Девушка вбежала на второй этаж, ей не терпелось поделиться впечатлениями о Ветре. Рядом с открытой дверью Ника покачала головой. Отец опять обсуждал дела с Фрейдо и Стоуном. Девушка потянула за ручку двери, когда, услышала имя своей матери. Подслушивать было нехорошо, но, видимо, только так Вероника могла узнать что-то о прошлом. Ведь оказалось, то отец уходит от неудобных вопросов с такой же виртуозностью, как и Готрик.

— Поверь, ты пожалеешь о своем поступке в самое ближайшее время, — заявил Один. — Обратиться в Сенат — это глупо и безрассудно!

— На этот раз я соглашусь с Фрейдо, — спокойно, не повышая голос, вмешался Костер. — Василиса мертва, ей уже все равно где покоится ее тело. Хорошо еще, что тайная стража разрешила захоронить ее в мире людей, не настояв на букве закона.

— Только я не вижу ничего в этом хорошего! — возразил Драгон. Он с силой ударил по столу, но мраморный исполин выдержал удар.

На пару минут в кабинете воцарилась тишина.

Один и Фрейдо молча смотрели на руку тельдераска.

— Мне не все равно! И ей было бы не все равно! — уже спокойнее закончил Драгон. — Я знаю — те обвинения, которые выдвинули против нее, ужасны. Но я не сомневаюсь, что она была невиновна…

Один поднялся, с трудом удержавшись, чтобы не отшвырнуть стул.

— Так считаешь ты, а не стражи и суд, — возразил он. Фрейдо не испугался тяжелого взгляда настоятеля, не отвел глаз. — Если ты поднимешь это дело, то подумай о резонансе, которое оно вызовет. Ты настоятель Академии, ты пример для других. Тебе простили незаконнорожденную дочь, простили нарушенные клятвы. Но лимит всепрощения исчерпан. Если ты заявишь, что Василиса была невиновна, этого тебе не простят. Ванды быстро вспомнят подробности той истории. Ведь тогда многое умолчали ради сенатора Мелари. Но противники твоего назначения и твоей политики с удовольствием используют шанс, который ты им дашь. Престиж Академии будет подорван…

— Престиж Академии, — повторил тельдераск, усмехнувшись. — Это все что тебя волнует? — горько спросил он.

— Я заместитель директора Академии! Я всю жизнь посвятил этой школе…Ты хоть можешь представить какую работу мне пришлось провести, чтобы количество студентов из трех королевств было равным? Чтобы хотя бы в школе отношение к валиям изменилось? — Фрейдо навис над столом. — А ты Драгон, о чем волнуешься ты? Может о Веронике? Если так, то подумай, что будет с ней, когда она узнает правду. Когда все в этой школе узнают полную версию событий, а не урезанную. Готрик Мелари в прошлый раз лишился своего звания сенатора. После приговора он превратился в старика и так и не отошел за эти годы…Ты возглавляешь Академию, общаешься с дочерью, неужели ты готов всем рискнуть ради призрачной надежды перезахоронить тело Василисы. Зачем?