Марина Ли - Пограничье

Незнакомец ошибся. Своего вожака я уже нашла, и никакой другой мне больше не нужен. Мой вожак победил в самой главной битве в борьбе за мое сердце, поэтому холодные взгляды и грозное рычание на меня больше не действуют.

«Ты ошибся, незнакомец», — повторила я мысленно и посмотрела в хищные глаза с вызовом. Да, определенно. Он не станет меня убивать, а Гринольва не сможет. Инстинкты не позволят. Я видела, какая борьба шла под седой шкурой волка, фактически слышала злые мысли в тяжелой голове, чувствовала его сожаление и досаду, но только крепче прижалась к ненавистному Гринольву и оскалилась в злорадной улыбке. Врешь, я не стану твоей королевой. Не для того ты рвал ворот моего платья, чтобы убить. А для того, чтобы поставить на мне свою метку.

— Поздно, — прохрипела я сорванным голосом, когда взгляд незнакомца скользнул на мое обнажившееся из-за резких движений предплечье. — Поздно.

Брачная татуировка подмигнула волку золотым драконьим глазом, и хищник отступил. Шагнул назад, тряхнув лобастой головой, постоял еще с минуту в оглушительной тишине, нарушаемой только свистящим дыханием лежащего без сознания вожака клана Лунных Волков, а затем развернулся и в один прыжок добрался до выхода, лапой распахнул двери, которые от удара разлетелись в разные стороны, отбивая штукатурку со стен, и выскочил вон.

— Кто-нибудь, пошлите за эфором! — пропищал кто-то из-за барной стойки, и я поняла, что надо сматываться. Тем более что и Гринольв приоткрыл мутный глаз, горящий немым удивлением. О, да! Могу тебя понять. Я и сама в диком шоке, сама не понимаю, зачем я это сделала.

Волк поднялся, с трудом, но поднялся, и, пошатываясь, двинулся к выходу.

— Задержите его! — крикнула осмелевшая хозяйка таверны, но умолкла, стоило Гринольву повернуть голову в ее сторону.

Больше никто не произнес и слова. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока второй волк не убрался из «Пьяной свиньи», а потом толпа посетителей во главе с хозяином и хозяйкой заключили нас с блондинкой в плотное кольцо, и казавшаяся мне ранее приветливой трактирщица произнесла:

— Ну, этих-то мы не упустим. Эти-то мне ответят за тот разгром, что их дружки тут учинили.

— Дружки?! — возмутились мы с блондинкой одновременно, но слушать нас никто не стал. А спустя несколько минут в разгромленный зал «Пьяной свиньи» вошел достопочтимый сиг долбанный эфор Истров, и я мысленно взвыла, когда он ехидно улыбнулся, узнав меня.

— Шона Род, — протянул он, почти зажмурившись от удовольствия. — Что я вижу? Снова вы. И снова нарушение порядка…

— В прошлый раз не было никакого нарушения, — ворчливо заявила я. — И в этот раз все тоже не так, как кажется.

— Конечно-конечно, — торопливый кивок и задумчивый взгляд на мою «соучастницу». Словно мы и в самом деле в чем-то участвовали. — Не имел чести быть представленным прекрасной даме…

— Ангелина Фасолаки, — назвалась блондинка и поспешила добавить:

— Мы и в самом деле не при чем, тут вот какое дело…

— Что значит не при чем? — трактирщица, окончательно утратив всю свою любезность и приветливость, шагнула к эфору, воинственно сжав при этом кулаки. — Как это не при чем? Их дружки мне целый зал разворотили, только ремонт столов в десяток золотых станет, а они говорят — не при чем…

— Не волнуйтесь, уважаемая, мы во всем разберемся, — заверил Истров и элегантно сверкнул магическими наручниками. Блондинка возмущенно зашипела, я же, зная, что c эфором спорить бесполезно, просто протянула руки, не удержавшись от язвительного замечания:

— Скажите, господин эфор, а ваше начальство в курсе о вашей тяге к самоубийству?

— Что? — не переставая улыбаться, он защелкнул на мне путы и повернулся к Ангелине Фасолаки. Женщина метала в него прицельные ярко-синие молнии и, спрятав руки за спину, упорно отказывалась сотрудничать. Напрасно. Учитывая, с каким выражением лица она подходила к ложному пану Ясневскому, настоящий ей явно не братом родным приходится. (Обалдеть! У Вельзевула Аззариэлевича, оказывается, тоже есть личная жизнь). Я несдержанно хохотнула, вызвав изумленный взгляд Истрова.

— Вам смешно?

— Скорее весело, — честно призналась я.

— Вот и повеселимся, — он мстительно прищурился и уточнил:

— В допросной.

В допросной я чувствовала себя уже привычно и даже, в какой-то степени, комфортно, а Истров, пользуясь тем, что Павлик отбыл в Призрачный замок, куражился. Он расселся за начальственным столом, разложил перед собой ручки и пустые бланки протоколов и, почесав правой рукой левую ладонь, заявил:

— Ну-с, приступим… Фамилия, имя и дата рождения.

Я закатила глаза, а блондинка презрительно фыркнула и проворчала едва слышно:

— Как жалко-то…

— Жалко? — Истров, как маленький принял подачу и отдал пас в нужном направлении:

— Чего вам жалко-то?

— Вас мне жалко, мой хороший. Вас, — Ангелина искренне покачала головой и даже языком сочувственно щелкнула:

— Такой молодой, а уже склероз…

— Пошути мне здесь еще…

Тритон склонился над бумагами и быстро заполнил шапку протокола, после чего объявил:

— А теперь попрошу вас подробно, ничего не скрывая, с самого начала рассказать мне о том, что произошло сегодня в таверне «Пьяная свинья». И начните, будьте любезны, с имен ваших сообщников.

По пути к транспортником Пауль Эро думал только о двух вещах. Первая: все достало. Вторая: а почему бы не подать в отставку еще до завершения этого мутного дела? В конце концов он вдруг понял, что личная жизнь намного важнее карьеры. И по большому счету сейчас он должен был бы решать проблемы своей жены, а не копаться в кровавых останках, расследуя очередное грязное преступление.

Генерал Штормовский изволили негодовать. И негодовали минут пятнадцать, требуя, чтобы нерадивый подчиненный раскрыл источник своей информации, после чего все-таки смиловался и отпустил Эро, пожелав ему вслух удачи, а про себя, судя по кровожадному блеску в глазах, чего-то малоприятного.

Транспортники сработали оперативно и открыли пространство в рекордно быстрые сроки. Хоть здесь не было проволочки!

Еще и поэтому надо уходить в частный бизнес. Позвать Ботинки, как они мечтали в студенческие годы, арендовать маленькую конторку и заниматься только теми делами, которыми хочется. И еще не отчитываться ни перед кем.

Первое, на что обратил внимание сыщик по прибытии в Призрачный замок — это отсутствие представителей Ивского эфората. Что за черт? Почему никого нет?

Вторым, что напрягло не менее, если не более, чем первое, было абсолютное спокойствие слуг. Поварята сновали по внутреннему двору с большими корзинами, садовник обкладывал на зиму розовые кусты, на конюшне кто-то пел, а сам граф Бего с задумчивым и весьма здоровым видом стоял на крыльце черного хода и, улыбаясь, рассматривал облака.