Марина Ли - Пограничье

Не знаю, насколько хорошим дедушка был трактирщиком, но художник в нем жил весьма недурной.

Над входом в заведение висела огромная розовая свинья. Рожа у этой свиньи была, ну, просто совершенно пьянющая. Пятак расплывался в непотребной улыбке, бок вымазан грязью, ноги смотрели в разные стороны, а к хвостику чья-то заботливая рука привязала красную ленточку, украшенную гроздью маленьких медных колокольчиков.

Я бросила на стажера вопросительный взгляд и мне немедленно объяснили:

— По легенде, должно повезти тому, кто услышит звон «Медной дюжины».

Я кивнула. Все понятно. А Юлка утверждала, что выражение «допиться до звона в ушах» — это Динь-Доновское изобретение. Врал синекожий, впрочем, как обычно.

С трудом избавившись от няньки, я вошла в таверну и блаженно зажмурилась от восхитительного запаха. Пахло свежими овощами, мясом, теплым хлебом, карамельным солодом и, пожалуй, совсем чуть-чуть яблочным сидром. Восторженно улыбаясь, я посмотрела вверх и увидела, что потолочные балки были увиты листьями винограда и хмеля, а на их пружинных усиках висели совсем не симпатичные висюльки, как две капли воды похожие на те, что украшали грот в Зачарованном лесу.

Возникший было аппетит стремительно растаял в ароматном воздухе, и я уже ни о чем думать не могла, кроме как о том, что над моей головой ползают полчища гусениц. Гринольв опаздывал. И я, если честно, даже обрадовалась этому, потому что в обеденном зале народ клубился и гудел, а мне хотелось, чтобы свидетелей было не так много.

Спустилась в зал и, кивнув разносчице, устроилась за маленьким столиком на двоих. За очень удобным, очень маленьким столиком в очень темном и мрачном углу.

— Госпожа, у камина есть хорошее место, не хотите пересесть? Там теплее и уютнее... — подоспевшая с картой напитков хозяйка казалась приветливой и любезной, поэтому мне было немного неловко за свой ответ:

— Спасибо, мне здесь все очень нравится.

По-моему, она обиделась. Ну, или на худой конец, посчитала меня чудачкой, но я все равно осталась в своем уголочке. Это было стратегически верно выбранное место. Наверное.

Я сделала заказ, и хозяйка, улыбнувшись, уточнила:

— А пока мясо готовится, принести вам наш знаменитый эль?

— Спасибо, не стоит, — качнула я головой, а потом произошли сразу две вещи. Нет, даже три.

Во-первых, в этот раз женщина точно обиделась, мало того, она была просто шокирована моим отказом. Видимо, непьющие посетители ей еще не встречались. С удивленным вскриком она выронила меню, а человек, сидевший спиной ко мне за столиком напротив, оглянулся на звук. Я открыла рот, чтобы поздороваться, а мужчина скользнул по мне злым — я бы даже сказала, злобным! — взглядом и отвернулся.

Я была в шоке. Даже в еще большем, чем хозяйка таверны, которая к тому времени уже успела подобрать меню и челюсть и теперь спешила на кухню, рассказать об удивительной посетительнице.

Что же касается удивительной посетительницы, то она, то есть я, кажется, разучилась дышать и молча пялилась в спину Вельзевула Аззариэлевича Ясневского. Это что вообще сейчас было? Он что же, меня не узнал? Или узнал, но почему-то злится? Или это не он?

И без того измученный мозг просто вскипел, не успевая обрабатывать поступающую информацию. И тут произошла вещь третья. Входная дверь скрипнула. Я подняла взгляд, ожидая Гринольва, а вместо него увидела молодую блондинку. Очень красивую и весьма взволнованную.

— Вель! — она заулыбалась человеку, сидящему передо мной, и тот махнул ей в ответ. Не поднимаясь с места.

Что бы по этому поводу сказал великий параноик, полевой командир и самый большой зануда в обоих из миров, капитан Зерван да Ханкар? Он бы почесал рыжевато-косматую бровь и, подняв указательный перст, произнес бы нечто следующего содержания:

— Допустим, мы видим утку. Например, она фиолетового цвета и не крякает, а пищит. Какие мы сделаем выводы? Отвратительно, курсантка Род. Это не больная утка. Она вполне здорова, просто это...

— Это не утка, — произнесла я вслух, следя за тем, как блондинка спускается по ступенькам и не замечая того, что ко мне подошла разносчица.

— Не утка, — согласилась девочка, ставя передо мной тарелку. — Вы просили кролика.

— Конечно-конечно, — поспешила согласиться я и одновременно сделала пометку в мозгу: никогда больше не ходить в «Пьяную свинью», как-то у меня не сложилось тут с обслугой.

Блондинка же тем временем подошла к столику, а директор Школы Добра не поднялся, чтобы поприветствовать даму или отодвинуть ей стул. И я не выдержала. Я громко покашляла, привлекая внимание женщины, а затем объявила:

— Я бы на вашем месте к нему за столик не садилась, — спина в черном пиджаке напряглась и, кажется, немного увеличилась в размерах. — Не знаю, что здесь происходит, но этот человек совершенно точно не пан Ясневский.

— Полагаете? — дама поправила волосы и посмотрела на меня скептически, однако при этом замерла на месте и на отодвинутый уже стул, действительно, садиться не стала.

— Ага, — я воткнула вилку в одну из картофелин на тарелке и пояснила:

— Дело в том, что с господином директором мы знакомы уже довольно давно. И главной особенностью этого человека является безукоризненная вежливость. Клянусь, я его забывшим о правилах приличия видела вообще только один раз. Давно. И повод был... э-э-э... В общем, серьезный был повод.

Тот, кто выдавал себя за пана Ясневского, резко поднялся, опрокинув стул, и посмотрел на меня с яростью. Вот точно так же, как тогда, когда мы с Юлкой Мойдодыра вызывали. Интересно, если я ошиблась, он меня сразу убьет или подождет, пока я окончательно опозорюсь?

— Ты, — мужчина, чернея лицом, ткнул в меня пальцем. — Ты что себе позволяешь, мерзавка?

Нет, точно не директор Ясневский. Тем более, что и не пахнет от него директором. От него вообще ничем не пахнет. Я тоже вскочила на ноги, чтобы быть в более выгодной позиции, если этот... это... если вдруг придется драться, короче. Хотя чисто психологически было довольно сложно представить себе, что я дерусь с Вельзевулом Аззариэлевичем. Бред какой-то. Однако мужчина двинулся на меня с намерениями далеко не мирными.

— Вель, — пролепетала блондинка, глядя на незащищенные тылы мужчины, и осторожно шагнула назад, — Вель... у тебя сзади на шее шерсть. Растет.

Вороватым движением ложный Вельзевул Аззариэлевич поправил воротник, а я успела заметить, что у него не только шерсть на шее, но и вместо ногтей когти. Да что происходит-то вообще?!

— К чертям все, — прорычал совершенно точно не пан Ясневский. — Значит, будет по-моему!

И пружинисто прыгнул через стол, протянув ко мне длинные руки и оскалившись волчьей улыбкой.