Марина Ли - Пограничье

Гринольв умер. В моей груди что-то неприятно булькнуло, а потом наружу вырвался странный звук, нечто среднее между смехом и болезненным воем. Я какое-то время прислушивалась к этой какофонии, сотрясаясь всем телом и ощущая на себе встревоженные руки Павлика Эро.

— Сонюш, милая… — шептал он, пытаясь прорваться ко мне сквозь мою истерику.

— Сонечка, — где-то в отдалении причитал Гаврик.

— Хватит! — рявкнул, наконец, Ларс, а я почувствовала, как по позвоночнику прокатилась мощная силовая волна, и после этого действительно успокоилась.

— Ты прав как никогда, братишка, — проговорила я, вытирая внезапно повлажневшее лицо. — Хватит. Я отправляюсь домой. Больше ни один житель этой проклятой Волчьей долины не подойдет ко мне ближе, чем на сто метров.

— Ты тоже житель этой долины, Соня, — неожиданно мягко произнес Ларс и подался в мою сторону, протянув повернутую вверх ладонью руку, словно и в самом деле ожидал, что я сейчас шагну ему навстречу, забыв обо всем.

— Прости. Я не мог тебе сказать раньше, я…

— Мне решительно все равно, — перебила я. — Честное слово. Просто наплевать. Я завязываю с волками.

— Ты не можешь говорить это серьезно, — Ларс нахмурился. — Ты тоже волк.

— Я! Не! Такая! — проорала я, яростно сжимая кулаки. — И если для того, чтобы доказать это, надо отказаться от своей животной сущности. Я откажусь. Я запру ее в человеческом теле навсегда, я уеду отсюда, я никогда не вернусь. Я просто не могу больше быть оборотнем. Меня от вас ото всех мутит.

Тишина, наступившая после моего яростного крика, нарушалась только оглушительным грохотом сердца в моих ушах, да еще шорохом расстроенных мыслей, поэтому незнакомый голос, прозвучавший вдруг над нами, стал неожиданностью для всех.

— Все-таки женщинам надо запретить законодательным актом высказывать свои мысли вслух. Никогда не слышал большей глупости.

Мы все развернулись на голос и увидели крупного пожилого мужчину, стоявшего на пороге Зала предков и с любопытством смотревшего на всю нашу компанию.

— Даже если эти женщины так хороши, как ты, маленькое сокровище, — закончил мужчина, глядя в мои недоумевающие глаза.

— Да что за хрень! — взревел Ларс, озвучивая мои мысли. — Что ж от вас от всех ни черта не пахнет ничем!?

— Вы кто? — спросил Гаврик и переместился поближе к Паулю, который вдруг понимающе хмыкнул и проворчал:

— Божественное явление, как я понимаю…

— Фенрир… — выдохнул Ларс и сжал кулаки.

— Дурдом, — пробормотала я, окончательно сдаваясь, а затем, повинуясь внезапному импульсу, оглянулась на мужа и попросила:

— Поль, забери нас, пожалуйста, домой.

— Твой дом здесь, — рыкнул в мою сторону новый оборотень, а Пауль едва заметно шевельнул кончиками пальцев, и мужчина замер на месте, гневно сверкая на нас черными молниями глаз.

— Уп-с. Неожиданность, — хохотнул сыщик, выпуская меня из объятий и оплетая того, кого Ларс назвал Фенриром, коконом сдерживающих силу заклятий. — Не знаю, на что вы рассчитывали с вашим хозяином, но явно не на это.

— У меня нет хозяина, — Фенрир дернул плечами, пытаясь вырваться из магического захвата, и это ему почти удалось. Почти. Потому что Павлик быстро исправил допущенную ошибку, заклятие замкнулось и вокруг оборотня засияло едва заметное даже при переходе на магическое зрение поле.

— Конечно-конечно, — легко согласился сыщик. — Так мы ему и скажем, когда он появится.

— Может быть, объяснишь? — Ларс недовольно оскалился.

Не знаю, из-за чего он злился больше. Из-за того ли, что я не восприняла с должной радостью наше с ним внезапное родство. Или из-за того, что Пауль помешал ему реализовать планы мести. Либо еще по какой другой причине… Я лично думаю, что в волчонке просто вскипела кровь лидера, именно она не позволяла ему смириться с тем, что кто-то смеет ему указывать, решать за него и не считаться с его мнением.

— Обязательно, — сыщик довольно кивнул, но затем вдруг посмотрел на меня и произнес:

— Милая, ты же ведь не просто так сюда пришла? Возьми, что тебе надо, а потом переместимся в менее мрачное место… Как-то у меня мороз по коже от всех этих черепов.

Стараясь не смотреть на мертвого волка, я прошла до нужного стеллажа, а затем двумя руками сняла с полки то, что осталось от бывшего вожака клана Лунных Волков Арнульва Бешеного. Прикасаться к нему было неприятно даже сейчас, когда после его смерти прошло столько лет, поэтому я молча вручила свою ношу сыщику и пожала плечами, ответив на его удивленный взгляд:

— Даже не спрашивай. Понятия не имею, зачем он ему был нужен.

— А я, кажется, догадываюсь… — глаза Эро засветились сыщицким азартом и он, конечно же, немедленно забыл о том, где мы находимся и почему. — Нет, я даже не догадываюсь… Я почти уверен, я совершенно точно… Милая, мне кажется, здесь должна быть лаборатория?..

— Это никогда не закончится, — устало вздохнула я и махнула рукой, чтобы все следовали за мной.

— Прости, — Пауль поймал меня в дверях и быстро поцеловал в шею. — Потерпи совсем чуть-чуть, обещаю. Это правда важно. Зато потом — сразу уберемся отсюда. Навсегда. Хочешь?

— Хочу, — я не смогла ответить на его заискивающую улыбку, потому что сил улыбаться уже не было, но если мой мужчина хочет, чтобы я немножко потерпела, что ж… По «Терпению» у меня «пятерка с плюсом».

В лаборатории я устроилась на широком подоконнике, поджав под себя ноги. Гаврик уселся на пол возле меня, Ларс — за Арнульвом письменный стол. Фенрира прислонили в уголок, а Павлик занял место в центре протертого до дыр ковра и обвел всех присутствующих хитрым взглядом. Набрал полную грудь воздуха, но прежде, чем начать говорить, быстро подошел ко мне, поцеловал в лоб, а затем посмотрел на Гаврика таким взглядом, что мне немедленно захотелось обнять мальчишку и спрятать его за своими широкими юбками.

— А, — Гавриил помидорно покраснел и отодвинулся от подоконника, — Вы в этом смысле? Я ничего такого…

Окончательно стушевался и замолчал, а Пауль Эро удовлетворенно кивнул, затем щелкнул пальцами, словно вспомнил о чем-то, сотворил несколько довольно кривых, на мой придирчивый взгляд, вестников и, отослав их в разные стороны, наконец, вернулся в центр лаборатории и начал свой рассказ:

— Эта неприятная история началась лет… — скользнул взглядом по Фенриру, — допустим, тридцать назад.

Фенрир презрительно хмыкнул.

— Или около того, — не обращая внимания на реакцию пленного оборотня, продолжил сыщик. — И история эта не так захватывающа и романтична, как та, которую нам поведал немногим ранее наш юный будущий глава клана Лунных Волков.

— Нынешний! — возмутился Ларс.

— Будущий, мой дорогой родственник, будущий, — Пауль улыбнулся. — По волчьим законам, оборотень, даже такой сильный, как ты, не может руководить другими волками до своей двадцатой зимы. Так что рановато ты раскрыл свои карты. Впрочем, сейчас мы не об этом. Сейчас мы о том, что происходило здесь, в Волчьей долине, когда троих из пятерых присутствующих в этой комнате сегодня, еще не было на свете.