Элисон Джервайс - За 27 дней

— Но спасибо, — сказал Крис, глядя на меня. — Серьёзно.

Я сделала всё возможное, чтобы одарить Криса радостной улыбкой, прежде чем снова посмотреть на Смерть.

— Так… я могу вернуться? — сказала я. — Я могу вернуться прямо сейчас?

— Я так понимаю, это и есть твое решение. — Ухмылка Смерти стала шире.

— Да! — почти кричала я. — Я хочу вернуться!

— Очень хорошо тогда, — кивнув, сказал Смерть. — Ты можешь вернуться.

Я облегченно вздохнула, но не раньше, чем повернуться обратно к Крису.

— Не волнуйся, — сказал Крис, прежде чем я успела что-либо сказать. — Это правильный поступок. Твои родители нуждаются в тебе. Реджина и девочки нуждаются в тебе. Арчер нуждается в тебе.

Его улыбка была искренней, когда он посмотрел на меня, и я могла сказать, что Крис Моралес действительно был добросердечным, сострадательным человеком — человеком, которого вы встретите только раз в жизни.

— Спасибо, Крис, — тихим голосом сказала я. — Я рада, что познакомилась с вами.

— Я тоже. Присматривай за нашей семьей, хорошо?

— Присмотрю. — Я не могла не улыбнуться на это.

— Готова? — спросил Смерть, с тяжелым вздохом поднимаясь на ноги.

— Конечно, — сказала я, быстро встав.

— Но сначала…

Прежде чем я успела среагировать, Смерть протянул руку и крепко сжал мое плечо, затем мое зрение затуманилось, в то время как перед моим взором разыгралась сцена — которую могла видеть лишь я.

Она закончилась так же быстро, как и началась, но этого было достаточно, чтобы заставить меня ухватиться за стол для поддержки и подождать, пока комната перестанет кружиться.

— Что это было? — слабо спросила я Смерть.

— Просто небольшой предпоказ, — сказал Cмерть, его голос казался до странности удовлетворенным.

— То есть ты хочешь сказать, что это сбудется? — ахнула я, мои глаза расширились. — Ты серьезно?

— Может быть, сбудется, — с ухмылкой сказал он. — Но никогда не знаешь наверняка, верно? Всё постоянно меняется.

Я не понаслышке знала, насколько верно это было.

Я успела помахать Крису и попрощаться с ним, прежде чем Смерть снова сжал мое плечо.

Затем я канула в неизвестность.

Бип. Бип. Бип.

Боже, я ненавидела этот звук. Я хотела, чтобы он прекратился. Всё, чего я на самом деле хотела, так это спать дальше. Я хотела заснуть на очень-очень долгое время.

Я не знала, где я и что происходит. Мое тело чувствовало боль и слабость, словно я вся была каким-то огромным пульсирующим синяком.

Где бы я ни была, я лежала на кровати. Это я могла сказать с точностью.

Ладно, Хедли , сказала я себе. Разберись с этим шаг за шагом .

Потребовалось несколько минут, чтобы мой ум медленными темпами разобрался, в чем дело.

Я попала в автокатастрофу. Это было всё, к чему пришел мой мозг. И ещё этот дурацкий писк.

— …думаете, она будет в порядке?

Я напряженно прислушивалась к голосу. Я не узнала его, но он казался странно знакомым.

— Я не знаю. — Следующий голос казался уставшим и немного грустным. — Она сильно пострадала в этой аварии. Её диафрагма дернулась, когда она ударилась о землю, что сразу же стало причиной её смерти. Как ей удалось выжить, я даже не знаю. К тому же, у нее три сломанных ребра, перелом руки, разрыв аппендикса и тяжелое сотрясение. Удача не на её стороне.

Ладно, значит, меня точно сбила машина. Значит, я была в больнице. Это объясняло пискливый звук.

Но кем были эти люди в комнате?

— Она скоро проснется?

— Трудно сказать. Может, да. Может, нет. Сейчас это на самом деле зависит от нее.

Я услышала сопение и тихий всхлип, в то время как другой человек заговорил, и я сразу поняла, кто это.

— Что ж, я оставлю вас одних, — сказал другой человек. — Если что, зовите, не стесняйтесь.

Всё, что я слышала в течение нескольких минут — это как открылась дверь, бормотания, а затем, как она закрылась.

Я изо всех сил пыталась издать какой-нибудь звук, чтобы сообщить им, что я в порядке и могу проснуться, но было легче сказать, чем сделать.

Казалось, что мой язык покрыт наждачной бумагой и приклеен к нёбу.

Когда мне, наконец, это удалось, прошло, наверное, полтора часа.

— М-М-Мам…

Кто-то сразу же приблизился к моей постели.

— Хедли? Ты слышишь меня, милая?

— Мама…

Я старалась открыть глаза, было ощущение, словно на вершине моих век лежат кирпичи, и когда у меня, наконец, получилось, всё вокруг было расплывчатым.

Обеспокоенное лицо моей мамы появилось в поле зрения, облегчение затопило меня. По крайней мере, я всё ещё могла видеть.

— Ох, слава Богу, — вздохнула мама, на её глаза наворачивались слезы. — Мы думали, ты никогда не очнешься.

— Ха-ха… — выдавила я из себя.

— Как ты себя чувствуешь? — торопливо спросила мама. — Мне позвать медсестру? Тебе нужно обезболивающее? Ты…

— Микаэла, дай ей вздохнуть.

Папа встал со стула возле двери и присоединился к маме возле кровати.

— Привет, папочка, — сказала я, заставив себя улыбнуться.

Я сразу же сморщилась от жгучей боли. Мое лицо, должно быть, было в порезах.

— Привет, милая, — сказал папа, слегка улыбнувшись.

Мама и папа выглядели измученными. Мамины глаза налились кровью, а лицо было бледным, и выглядела она так, словно не спала несколько дней. У папы был болезненный вид.

— Сколько я была без сознания? — осторожно спросила я.

Мои глаза ощущались вялыми, как будто я снова сейчас засну.

— Три дня, — ответил папа, проводя рукой по лицу. — Три очень долгих дня.

Три дня. Я была без сознания три дня?

Я быстро сделала подсчеты в голове — ну, настолько быстро, насколько я была способна — и почувствовала, как страх нахлынул на меня.

Меня сбили в субботу, верно? Это означало, что сегодня вторник.

Вторник.

Я старалась как можно лучше рассмотреть свою забинтованную руку, но она была так сильно обернута бинтом, что я не смогла увидеть свое запястье.

Боже. Это было не хорошо.

— Арчер, — удалось мне выдавить. — Где Арчер?

Мама с папой обменялись взглядами, никто из них не казался слишком счастливым.

— Мам! Пап! Где Арчер?

Мой голос был слишком слабым и хриплым, но я ни за что не позволила бы им проигнорировать меня.

Когда мама с папой не ответили, я начала паниковать.

Что если Арчер покончил с собой? Что если он действительно сделал это вчера? Если это так, то это полностью моя вина.

— Хедли, успокойся, — примирительно сказала мне мама, протягивая руку, чтобы погладить мои волосы. — Ты ведь не хочешь перенапрячь себя. Ты только что пришла в себя. Ты же не хочешь на самом деле увидеть этого мальчика, не так ли?

— Хочу! — Мой голос повысился как минимум на две октавы. — Мне нужно увидеть его!

Сердечный монитор, к которому меня подключили начал дико пищать.