Наталья Соколина - В снежных горах Непала [СИ]

Куда-то пропал страх, благодарность к умному зверю переполняла её сердце. Присев на корточки перед его мордой, она сказала: — спасибо тебе, красавец! Ты спас мне жизнь, но я не знаю, чем смогу тебя отблагодарить. — Маша, слегка побаиваясь, протянула к нему ладонь, но барс, фыркнув тёплым воздухом, отвернулся и длинным прыжком вспрыгнул на ближайшую скалу. Он уже собрался перепрыгнуть выше, но остановился и оглянулся: Маша вскочила на ноги и растерянно смотрела на него. Она вдруг поняла, что сейчас останется одна-одинёшенька высоко в горах, среди снегов, без палатки, продуктов и малейшего представления, куда ей идти. Этот странный дикий зверь был единственным живым существом на всём обозримом заснеженном пространстве. — Пожалуйста, не уходи, не бросай меня! — Она знала, что странно это — обращаться к хищнику с просьбой, но он как будто понял, вернулся, спрыгнул со скалы и встал, опустив хвост и внимательно глядя ей в глаза.

— Э-э-э… твой хозяин где-то близко? Может быть, ты отведёшь меня к нему? — Зверь внимательно слушал, смотрел, не отрываясь, ей в глаза. Затем, повернувшись, направился вдоль скалы. Пройдя несколько шагов, оглянулся, приглашая идти за собой. Маша шагнула следом и тут же глубоко провалилась: снег, принесённый лавиной, ещё не успел спрессоваться, был рыхлым и подвижным. Барс смотрел на неё, в нетерпении постукивая себя хвостом по бокам. Она заторопилась: — сейчас, сейчас… — но, как только шагнула — снова провалилась до бёдер, упала на четвереньки, крикнула: — помогите! — подумав, что если хозяин зверя недалеко, то он услышит. Хищник сморщил нос, громко фыркнул. Маша была уверена, что ему опять стало смешно. Кое-как она встала на ноги, сказала укоризненно: — и что тут смешного? Тебе хорошо, у тебя лапы не проваливаются, а мне по глубокому снегу не пройти. — барс мягко скользнул к ней и лёг рядом на снег. Маша протянула дрожащую руку и прикоснулась к его боку. Белая с серыми пятнами шерсть оказалась грубой, с густым мягким подшёрстком. Она погладила его, не представляя что делать дальше. Только сейчас заметила что ветер усиливается. Пришлось натянуть на голову капюшон потому что шерстяная шапка потерялась. Капюшон сверху был мокрым и чуть липким. Она поняла что её вытаскивали, ухватив за него зубами. Барсу надоело лежать неподвижно. Он привалился к её ногам и Маша, страшась до дрожи в коленках, неуверенно перекинула через него ногу. Зверюга тут же встал на лапы, как будто только этого и ждал. Её ноги повисли над землёй, а барс уверенно потрусил вперёд. Женщина изо всех сил вцепилась в шерсть, но тут же ослабила хватку: вдруг ему больно, тогда он сбросит её и загрызёт! Тело животного было горячим, и Маша стала согреваться. Она никак не могла поверить, что чуть не разбилась в пропасти, и её спас снежный барс, а теперь она едет на нём верхом неизвестно куда.

Полюбовавшись на испуг спасённой им женщины, Сантош решил, что с него довольно. В конце концов, деревня недалеко, и ей, наверняка, это известно. Вполне возможно, что туристка, а Сантош был уверен, что это туристка, потому что только это нахальное и вездесущее племя способно добраться до такого труднодоступного места, так вот она скорее всего из деревни и явилась. — Э! Э! Куда тебя несёт! Больше я тебя, идиотку, вытаскивать не буду! — В испуге, спасённая им женщина поползла, сидя на заднице, прямиком к краю пропасти. Пришлось толкнуть её в спину. Она упала, но хвала Ганеше, увидела, что пыталась спрятаться от него в пропасти. Сантош ужасно удивился, когда она, присев близко перед его мордой, сказала: — спасибо тебе, красавец! — Сказала по-русски! Ничего себе, теперь сюда и русские туристы добрались! Скоро стемнеет, пожалуй, пора и домой. — Сантошу нравилось считать пещеру своим домом. Да и женщине не мешало бы поторопиться. Он отвернулся и длинным прыжком взлетел на ближайшую скалу. Неугомонная совесть заставила его оглянуться: женщина в растерянности смотрела ему в след и выглядела такой отчаянно беззащитной, что Сантош в раздражении хлестнул себя по бокам хвостом и спрыгнул со скалы. А потом она сказала: — пожалуйста, не уходи, не бросай меня! — и его сердце дрогнуло, — эх, пропал отдых, придётся вести её в деревню.

Женщина попыталась позвать на помощь, чем невероятно его насмешила. Кое-как ему удалось намекнуть ей, что она должна сесть ему на спину, потому что ему было ясно, что ногами она далеко не уйдёт. Сантош почти не замечал её веса, женщина была худенькой и невысокой.

Смеркалось, а скоро вообще станет темно. Сантош досадливо дёрнул усом. — Ведь как бы было замечательно погулять по ночным горам, любуясь на звёзды. В Гималаях они так близко, так ярко сияют и зовут. Но нет, он вынужден, как осёл, тащить на спине глупую девчонку, неизвестно как оказавшуюся в горах. Хотя, — он задумался, — проводник, возможно, и был, но его смело лавиной. Вот ещё забота-то, — Сантош сморщил нос, — ещё и проводника искать. Можно бы не заморачиваться, но ведь летом, когда стает принесенный лавиной снег, труп будет вонять на много километров в округе. Всё равно в деревню тащить девчонку уже поздно, придётся к себе. — Снежный барс ускорил бег.

Изо всех сил Маша цеплялась за грубую шерсть, уже не думая о том, что может причинить своему спасителю боль. А он, не беспокоясь об её удобствах, легко перепрыгивал неширокие расщелины, шустро карабкался на почти вертикальные скалы и бежал, бежал, мягко стелясь по узкой, заваленной снегом тропе.

Она уже давно лежала на его спине, прижимаясь всем телом и обхватив зверя за шею. Где-то под ухом она слышала его сердце, бьющееся мерно и ровно. Жёсткая шерсть была довольно длинной, густой, не чисто белой, а с грязноватым оттенком, с серыми пятнами. Она поняла, что такая шкура помогает хищнику слиться с окружающими скалами, делает его незаметным. А вот подшёрсток, наоборот, мягкий, шелковистый и очень плотный. Маша совершенно согрелась, тело зверя было горячим, она чувствовала это даже через куртку и брюки. В какой-то момент она даже задремала, но тут же очнулась от глухого рычания и поняла, что ослабила свои объятия на его шее, а он это заметил и велел держаться крепче. Маша потянулась к его небольшому, почти круглому, уху и шепнула: — спасибо! — от чего ухо дёрнулось, а зверь фыркнул.

Она уже не удивлялась его понятливости и какой-то разумности. За этот день случилось столько ужасных событий, что она лишь устало констатировала факты. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что её спутники, видимо, погибли. Но едва ли она могла им чем-то помочь.

В сгущающихся сумерках Маша почувствовала, как напряглись мышцы зверя под её щекой, а в следующий миг, сильно оттолкнувшись задними лапами, он прыгнул вверх. Она не успела испугаться, их путешествие закончилось. Женщина села, а в следующую минуту полетела кувырком: барс скинул её со спины. Возмущённо вскрикнув, она упала лицом в снег. — Что ты делаешь, бессовестный! — Кое-как Маша встала на ноги, утирая лицо рукавом куртки и с негодованием глядя на зверя. Тот сидел, глядя ей в глаза. И он опять смеялся! Она была в этом совершенно уверена!