Ада-Аска Эссе - Эльфийский отбор [СИ]

Мы просидели до глубокого вечера.

Когда принцесса закончила излагать мне свой план я ответил сразу:

— Нет!

— Почему?

Резонный вопрос и единственно возможный ответ:

— Я мужчина.

— Не сомневаюсь. Однако ты можешь создавать весьма достоверную женскую личину.

— Но не менять пол.

— Хм… принц признался, что на ощупь он не опознал в тебе мужчину. «Горничная была такой мягкой и податливой, упала в руки и растеклась. От нее пахло сливками. Она была как сливки в кофе, горячая, влажная, с горчинкой». Очень, очень качественная личина. Он до сих пор не верит, что ласкал не женщину. Почему ты сразу его не остановил?

Да уж, перестарался с достоверностью, заигрался. Но это не то, о чем я желаю говорить.

— Мне кажется, на самом деле, я не хотел его убивать, оттягивал этот момент. Но отомстить должен был! По закону чести.

— Так отомсти! Согласись, тебе ест кому мстить. Я не оправдываю Августа, но он был всего лишь слепым оружием в руках эльфа.

И наш разговор вновь пошел по кругу.

А в голове у меня уверенно билось одно, несмотря на все ее уговоры: «Я не смогу!».

— Это все эльфы, — жаловалась, к тому времени уже просто Ники, — Я вовремя догадалась позвать Асакуру, нет, слишком поздно я поняла что происходит. Мое упущение. Под действие чар брат попал раньше. И я даже знаю когда!

— Что это такое, их чары?

— Посол Бестианэн применил на принца ментальное воздействие, в результате которого он поддавался своим подсознательным желаниям как только в поле зрения попадался подходящий объект, сигнализирующий, что готов разделить с принцем страсть. Удивляюсь только, что жертв его похоти оказалось не так много. За столь долгий срок, уже после бала.

Моя Катрин. Весь мой мир. Не много?

Нам приносят бренди, мясо и королева салютует мне бокалом. Я пьянею с первого глотка.

— Что будет с ребенком? — спрашиваю.

— Это будет зависеть от тебя. От твоего решения. От признания принцем бастарда, до сокрытия всего происшедшего. Ты не признал его своим. И пока он не родился принять в свой род тоже не сможешь. Графство Коус будет под королевской опекой. До поры. Я буду тебя просить, принуждать любым способом, сделать то, что мне надо. Любым. Пока не согласишься. Сам, добровольно.

Принцесса складывает ладошки и я понимаю, что солгал, что она невероятно схожа с Катрин и, Хаос всемогущий, о чем принц думал предаваясь своим подсознательным желаниям?

— Ваше Величество, достаточно приказать!

— По приказу такое не делают! Но могу, если ничего другого не останется. Приказать? Хочешь, чтобы я тебе приказала? Чего ты хочешь, граф?

Пару раз к нам заглядывали демоны. Но это был не эльфоподобный милорд, не сам Хаос и не обещанный кто-то еще. Отсылала прочь она их одним поднятием бровей. В ход пошла вторая бутылка. Начался еще один раунд переговоров.

— Чем я могу тебя вознаградить? Да чем угодно! Но моя благодарность и награда не должны быть морковкой перед твоим носом, да и ты не ослик. Я могу лишь просить тебя. Эльфы…

Эльфы! Эти их чары! Я не хочу, как принц попасть под них и испытать глубину своих собственных пороков.

— Нет! Я не могу! — отвечал я, — Не справлюсь!

Мне было приятно, что она меня уговаривает. И то как тянет мое имя — Э-э-р-л! И то, что я могу запросто обратиться к ней — Ники. Смотреть на ее губы. Ловить блеск глаз. Вдыхать ее аромат.

— Я могу лишь предполагать. Поэтому не лги мне, граф. Тута Коус — твоя мать. В конце войны ее захватили в плен, где провела она около трех месяцев. В том же году родился мальчик, Эрлих Коус, а графиня упала со скалы, оставив младенца единственным наследником своей прославленной фамилии. Ответь мне: кто твой отец?

Я понимал к чему она ведет. Я готовился к этому вопросу всю свою жизнь.

— Я не знаю!

Это не ложь. Догадки не в счет. Я не знаю, кто мой отец.

Она покачала головой.

— Знаешь! И вот что я тебе скажу: не следует этого стыдиться. И еще: Тута Коус имела возможность сбежать из плена, уйти порталом в любой момент, но не сделала этого. Дала тебе жизнь и обеспечила достойное будущее. Но слова лишь слова, ты и сам, возможно, не раз об этом думал. Я лучше тебе покажу.

Что собиралась показать мне моя королева, даже мое богатое воображение не могло дать подсказку. Она перетекла очень быстро из своей формы демона в форму дракона, расправила на мгновение черные крылья… и все вернулось обратно. Моргнуть не успел, так быстро произошло.

— Твой демон заперт моей печатью, но над драконом я не властна. Если в тебе скрыта магия воздуха, Асакура ее найдет и запечатает.

Я промолчал. Возможно, мое умение создавать личины побочное действие грязной драконьей крови, гордиться тут нечем. Пусть сама королева не брезгует демонстрировать подобное. Но для меня лучше всего — запечатать магию грязной крови, если она есть. Тогда и говорить будет не о чем.

— Ваше Величество, пусть милорд Асакура посмотрит магию моей крови. И тогда продолжим разговор.

Бренди закончилось. Королева, пошатнувшись, встала. Я вскочил следом.

— Завтра, — поставила точку в разговоре она, — Сегодня поздно, отдыхай. Торопиться нам пока некуда. До отбора два месяцев. В нашем распоряжении Магистр Академии Магии Адалии и вся Школа Магии герцогства Рейдих. Хаос в придачу.

— И кое-кто еще.

— Ага, — совсем не по-королевски ответила Ники-Августа, — Вот на него я больше всего и рассчитываю.

Она пошатнулась еще раз. Я бросился оказать поддержку. Неловко, надо сказать, и не скромно, охватив ее талию. Она казалась хрупким сосудом, и я заставил себя ослабить хватку.

— Так ты согласен? — прошептала королева, заглядывая мне в глаза.

Я был пьян, не иначе, потому что не только сказал это, я на самом деле был на все согласен. На все, что угодно, из ее рук.

— Да, — сказал я, — Согласен.

Она взяла мое лицо в ладони. И довольно улыбнулась.

— Рада, что не ошиблась в тебе.

Руки королевы Адалии были теплыми, мягкими, нежными, как лепестки роз. Она сама была, словно цветок. Но не хотел бы я познать на себе ее шипы.

На утро мне сервировала стол очень бойкая, я бы сказал, девица. То и дело, на что-то, словно с намеком, скашивая глаза и непристойно хихикая. После ее ухода я обнаружил, что вызвало ее столь неуместное веселье. Книга, оставленная баронессой. Тоскливый любовный роман. Никаких дел у меня не было, свои покои я уже успел изучить, в парк выходить не хотелось, из открытого окна то и дело доносился женский говорок. С прелестными, но явно лишенными благородной скромности, простолюдинками, общаться хотелось меньше всего.

Прихватив книгу, я устроился в гостиной, коротая время до ее прихода.

Как и ожидалось, сопровождал Ники-Августу уже знакомый мне демон Асакура, и оба были в боевой форме, которой отныне я был лишен. Роза явила свои шипы, оставаясь прекрасной. Ласковая смерть, вспомнилось. Верно! По сути, она лишь отсрочила приговор, на неопределенное время. И возможно, меня ожидало куда худшее, чем банальная смерть. Но демоны благородного происхождения от данного им слова не отрекаются.