Вера Окишева - Лучший для тебя [СИ]

— Понятно, — устало выдохнул Кошир.

Матери рассказал все любовник, больше было некому. Ши Махтану нельзя было не верить.

— Ну раз все понятно, давайте разомнемся, — предложил ши Махтан, направляясь за клинками. — У вас хорошая техника, но практики маловато. Разве Жибор вас не тренирует?

— Жибор занят вашей подопечной, ему не до меня.

— Ну не все же время он занят ей, — не согласился брюнет, возвращаясь к янарату, который поигрывал своими клинками, ожидая противника.

— А потом занят я. Жена требует много внимания и нельзя ею пренебрегать.

— Это точно. За женщинами нужен глаз да глаз, чтобы в голову не пришли какие-нибудь глупости, — понимающе улыбнулся Махтан и ринулся в атаку.

Кошир понял с первых ударов, что брюнет сильнее и опытнее самого Жибора. Пластика движений завораживала. Янарат еле успевал уходить от разящих ударов. Друг его так никогда не гонял по залу. С Жибором у Кошира был шанс выиграть бой. А тут нет.

— Локти не опускайте, — наставлял ши Махтан, ни на секунду не забывая, что он тренер.

И янарат успокоился, отгоняя крамольные мысли, что брюнет его решил убить. Слишком уж кровожадное лицо было у ши Махтана. Зловещий оскал вкупе со шрамом пугал.

Когда янарат стал пропускать удары, шипя от боли, Махтан решил сжалиться и остановил бой.

— Вы хороший противник, ши Шияна. Спасибо за доставленное удовольствие, — церемонно поклонившись, брюнет направился к шкафу с оружием.

Кошир тоже последовал за ним, чувствуя себя помятым везде. Одежда в некоторых местах была разрезана клинком и некрасиво висела тряпкой. Но удовлетворение от спарринга янарат получил с лихвой. Все же Жибор его щадил. Ши Махтан же обучал, давая очень ценные советы.

Линда.

Я следила за тем, как ши Трона измеряет ребенка. Девочка! У меня девочка! Я просто счастлива. Еще одного мальчика я бы не пережила! Вик все еще не появился. Это немного было неприятно. Словно меня бросили. Хотя вспоминая его взбешённые глаза, когда он душил доктора, то даже лучше, что его нет. Все отлились ши Троне мои слезки. Стоило ему почувствовать пальцы Вика на своей шее, сразу растерял циничное спокойствие. Сразу стал очень учтивым и внимательным. То-то же!

Ши Трона закончил и очень бережно передал мне мою малютку. Темные волосики, еще слипшиеся, уже намекали, что ими дочурку наградил Вик, глазки темные, мутные. Носик-то какой у нее маленький. А губки мои.

Сморгнув слезы, осторожно прижала крошку к себе.

— Вы должны дать ей грудь, — объяснял доктор, протягивая ко мне руки. — Давайте покажу как.

— Эй, я сама. Вы же мужчина. Вик не одобрит такого самоуправства, — недовольно бросила, слегка струхнув.

Ничего себе заявочки, помогу! Видали мы таких помощников.

— Шия Махтан, это ваш первенец, а мой уже десятый. И у мамочек одна проблема, не знают, как правильно давать грудь.

Я повернулась боком, чтобы сумасшедший докторишка не мог ко мне прикоснуться. Вообще обнаглел, за свободный отворот халата хватается!

— Я сама! Не получится, позовут, — прикрикнула на ши Трона, и тот отстал, наконец, но не уходил.

— Шия Махтан, давайте поскорее закончим с основными моментами. И я уйду, не буду вас больше нервировать.

— Так идите, кто вас держит.

— Вы, пока я вам все не объясню…

— Идите, оставьте помощницу. Мы справимся.

— Но…

— Идите, я же вижу, вы уже еле на ногах держитесь и совершенно не понимаете, что неприлично трогать грудь чужой женщины.

— Я врач!

— Я знаю, — в тон ответила, настороженно продолжая следить за ним.

— Как знаете. Если что, меня вызовут, так что я к себе.

— Идите, я вас отпускаю и не задерживаю.

Ребенок на руках зашевелился, прислушиваясь к разговору. Доктор, наконец-то, ушел, и я спокойно смогла насладиться обществом моей крохи. Распахнуть отворот одной рукой было не совсем удобно. Теперь понятно было стремление ши Трона помочь. Но ничего, я все смогу сама.

— Ну, мой воробушек. И как в такой маленький ротик влезет такой… Ой, не маленький!

Забавляясь рожицам, которые строила дочурка, я не могла наглядеться на нее. Медсестра, помощница Трона, была тут при мне, внимательно следила и очень много рассказывала про первые дни жизни людей, вставляя чуть ли не каждый раз, что развитие у манаукцев происходит так же как у землян. И прикорм как у землян. И рост как у землян. И вообще, все как у землян. После очередной такой вставки, в палату, куда меня перевезли после операционной, вошла Тамара в больничном халате.

— Привет, — поздоровалась, удивляясь, кто ее вообще пустил.

Вот у нас, у землян, детей не принято показывать сразу после родов! Только через три месяца. И Тамара это знала, поэтому и отводила взгляд.

— Шия Махтан, поздравляю. Она у вас такая некрасивая.

— Спасибо, — усмехнулась, вспоминая мамины слова, которая должна была позвонить скоро. Мама всегда запрещала делать комплименты ребенку. Она у меня очень суеверная.

Я прикрыла головку одеяльцем, чтобы хоть немного скрыть дочурку от глаз Томы.

— Вы простите, что так прихожу. Но я попрощаться. Я домой улетаю.

— Как так? Вы же завтра на Новомане должны быть. Коширу же еще присягу давать.

— Ну, тут кое-что произошло. Я от него ушла, — женщина говорила через силу.

Было слышно, как она сдерживала подступившие рыдания.

— Так, — я вся подобралась, — что произошло? Рассказывай.

Тамара мотнула головой.

— Это личное.

— Том, — стала настаивать, я же видела, что она должна хотя бы выговориться, что ей очень плохо, — рассказывай. Если надо, Вик ему голову оторвет!

— Нет, не надо, спасибо, — улыбка тронула припухшие губы, которые явно были искусаны. Да что у нее стряслось?

— Тамара, говори что произошло. У меня сейчас молоко пропадет от переживания.

Женщина бросила взгляд на мою грудь и сникла. Фальшивая улыбка, наконец, угасла, я поняла, в каком состоянии находилась Тамара. До истерики оставалось неудачно брошенное слово или взгляд.

— Я просто узнала, что Кошир… — женщина судорожно вздохнула, с трудом сглатывая. — Он убил человека.

— Просто так? — осторожно уточнила, а то мало ли.

— Нет, из-за меня, — Тамара низко опустила голову, и мне стало еще сложнее расслышать, что она там бормотала.

— То есть была причина?

— Не знаю, была ли причина. Но Кошир говорит, что была.

— И это плохо? — задавала наводящие вопросы.

— Плохо. Он убил человека, а вместе с ним и еще кучу народу.

— За что убил-то, сказал? — еще один вопрос, и еще один кивок.

— Да.

— И? — я уже теряла терпение.

Ребенок заворочался, и подоспевшая медсестра взяла ее на руки.

— Вы поговорите, потом принесу! — заверила меня женщина, чем ввела в смятение.

— Куда? — возмутилась я. — Тут сидите, чтобы я вас видела.