Вера Окишева - Место нашей любви

— Всё получится! А теперь спать! — скомандовала я, забираясь под одеяло, и мечтательно улыбнулась. Как же я люблю делать людям приятное, но инкогнито. Уже представляю счастье старой девы, как она обрадуется. Ведь ночь с унжирцем особенная, волшебная!

С утра я носилась как угорелая. Сначала сбегала на первый уровень, отправила по почте рисунок сестре. Потом поднялась в сектор нонарцев на утреннюю молитву, потом, пока никто не видел, сбегала в тайную комнату, откуда украла ароматические палочки. Вернулась в часовню, где усердно помолилась, так как помощь свыше никогда не помешает. А потом договорилась с Вадиком, который настолько устал от нудной размеренной жизни нонарцев, что принял предложение с большим энтузиазмом, обещал даже жучков натыкать, чтобы подсматривать за экспериментом и записывать весь процесс. А вдруг всё пойдет не по плану! Я была не против, к тому же компромат, как нас учили — это сила давления во время переговоров. К обеду я так вымоталась, что идя в столовую, не сразу сообразила, что я вижу, когда смотрю на монитор. Спасибо подруге, которая дернула меня за рукав и громко крикнула на весь холл, полный разнообразного народу.

— Линда, это же твоя картина!

Приглядевшись, я чуть не умерла. У меня душа ушла в пятки. Точно, на всех мониторах, которые были вывешены вдоль всей стены коридора, показывали репортаж об открытии выставки моей горячо любимой сестрёнки. Испуганно оглянувшись, присмотрелась, вызвала ли передача у кого-нибудь интерес, но, кажется, пронесло. Никто не обращал внимания на мониторы, жители станции шли каждый по своим делам, уткнувшись, кто в планшеты, кто в коммуникаторы.

— Смотри, вот вчерашняя, — воскликнула Люся, больно цепляясь за мою руку. Но я вглядывалась в черный проем коридора манаукского сектора. Только бы никто из этих не увидел.

— Тихо, не ори, — зашипела на подругу, отцепив её от себя, прошептала: — Иди вперёд, я скоро буду.

Викрам напряжённо всматривался в экран, не веря своим глазам. Он просто не мог поверить, что она решилась. Эта серая мышь решилась опозорить его на всю галактику. Желваки заходили на его щеках, шрам побелел. Разминая пальцы, он с трудом сдерживал себя от желания сжать тонкую шею землянки. Ведь казалась такой забитой, а на поверку — знаменитой художницей. Картины были в цвете и глаза на портретах у него были ярко-синие, но не узнать его было невозможно. Звонок коммуникатора вырвал мужчину из тягостных мыслей. Он перевёл взгляд на мигающий экран, недовольно поморщившись. Ну вот, пошли первые звонки.

— Да, Джохар, — недовольно буркнул Вик.

— Поздравляю! — раздался из динамика весёлый голос лучшего друга. — Даже первая леди не додумалась так объявить о своем намерении искать покровительства у президента. Её стихи ничто по сравнению с этим.

— Спасибо, — сухо ответил Викрам, наклонив голову и по-новому глядя на картины.

— Как она объяснила тебе цвет глаз? — уже серьёзнее спросил Джо. — Надеюсь, она не сравнила тебя с землянином. Сам понимаешь, это открытое оскорбление, и ей придётся за него ответить.

— Я её ещё не спрашивал, но обязательно уточню, — пообещал Вик, подходя к монитору, где давала интервью художница. — Красиво рисует, да и сама миниатюрная, — заметил друг.

— Но это не она. Ничего не понимаю, — мужчина вновь пробежался глазами по картинам, потом взглянул на фамилию девушки. Зарываясь рукой в длинные смоляные волосы, манаукец пытался понять, как такое может быть. Холодный взгляд вглядывался в молоденькое лицо. Вик напряжённо слушал каждое слово художницы. Это точно не та, что следила за ним уже больше недели. И тут девушка помахала рукой, тепло улыбнулась в камеру и передала привет своей сестре.

— Даже, если это не она, то для всех именно эта землянка объявила тебя своим покровителем, — рассудительный голос друга, вторил мыслям самого Викрама.

Набрав номер сестры, я уединилась в маленьком закутке над биосадом, разбитом для выращивания овощей и фруктов. Стоя на балкончике, опёрлась о перила, рассматривала яркие соцветия экзотических растений. Длинные гудки закончились и я, наконец, услышала счастливый голос сестрёнки.

— Линда, ты произвела фурор! Ты взорвала общество! Ты не представляешь, как я счастлива! — закричала в трубку Ната.

— Я труп, — спокойно ответила я ей. Сестра напряжённо замолчала, а я повторила, чтобы она не думала, что ослышалась.

— Я труп, Ната! Труп! Как ты могла!

— Да что я сделала-то? Ты же всегда мечтала о собственной выставке! Что не так?

— Натка, меня манаукцы прибьют. Ты же понимать должна была. Они такое не прощают!

— Я его под землянина заделала. Никто из посетителей не догадался.

— Так у вас там и нет манаукцев, кому догадываться, Ната! — вскричала я на пустоголовую сестру.

— Я же как лучше хотела. Учитель сказал, что у тебя талант, и даже купил картину. И вообще, их уже все раскупили. Ты богата, Линда.

— Чёрт, только этого не хватало, — взвыла я, прощаясь с жизнью. — Кто купил?

— Не знаю, — недоумённо ответила сестра, грустно вздыхая.

— Ната, ты хотя бы посоветовалась, — устало пробормотала я. — Короче, для всех, кто бы ни спрашивал, это наш сосед Петька, который улетел в свободный поиск пригодной планеты.

— Хорошо, а поверят? — спросила Ната.

— Боюсь, что уже нет, — громко ответил за меня сильный мужской голос.

От страха у меня коммуникатор выпал из рук и упал бы вниз, но его ловко поймала мужская, очень знакомая рука. В большой ладони мой женский коммуникатор казался игрушечным. Я видела, как огромный палец нажал на малюсенькую розовую кнопочку, включая громкую связь.

— Ой, а это кто? — послышался голос сестрёнки из динамика коммуникатора. У меня язык к нёбу прилип. Я даже зажмурилась, до того страшно стало. Тихий смех прошёлся по напряжённым нервам, заставляя реагировать каждую клеточку моего тела. О, Создатель, вот это голос! Мягкий, с хрипотцой, как я люблю.

— Я тот самый сосед Петька, который бороздит просторы бескрайнего космоса в поисках обитаемых планет.

Манаукец не прижимался ко мне, но стоял так близко, что я чувствовала жар его тела. Если дёрнусь, то точно соприкоснусь с ним.

— Ой, так ты существуешь! Я думала, что Линда это просто так говорит. Привет, Петь, меня зовут Натали. А моя сестра далеко, и мы не договорили, — щебетала сестрёнка, не чувствуя, что верно и быстро закапывает меня в могилу. Открыв глаза, проверила, что всё ещё стою на балкончике, а не падаю вниз. Жалобно глядя на свой коммуникатор, протянула руку, чтобы отобрать свою собственность, но тихий смех, вновь раздавшийся над самым ухом, остановил меня.

— О, конечно, она здесь. Вырывает аппарат из рук! — насмешливо ответил ей модифицированный. Я почувствовала, как платок с головы стал скатываться вниз, открывая мою макушку. Превратившись в соляной столб, я думала только, как бы его не спровоцировать.