Вера Окишева - Место нашей любви

Понимаю, что сердечко из пены романтично, но кофе терпеть не могу! Поставив чашку на место, стала выбирать самые невкусные блюда и отправлять их в тот же унитаз. А пустые тарелки красиво укладывать на кровати, посмеиваясь. Самое вкусное оставила для Вика. Вазу с фруктами трепетно прижала к груди, и осторожно пробравшись в самый центр композиции из грязных тарелок, легла, в ожидании появления Вика.

Включила мелодраму про влюбленную парочку — унжирца и землянку, стала смотреть, как девица покоряет его своим взрывным характером. Вот прям как я — один в один. Найдя ещё кое-какие схожие черты с главной героиней не заметила, как увлеклась сюжетом. К концу фильма унжирец, как приклеенный ходил за ней по пятам, чуть ли не с рук ел. Вот это дрессировка! Мне ещё учиться и учиться до её уровня. Фрукты быстро закончились. Отставив вазу, поправила подушки, и села досматривать учебное пособие для землянок по покорению инопланетных красавчиков.

Дверь неожиданно открылась и в каюту вошёл Викрам. Тёплая улыбка, которую он мне подарил, медленно сползла с его лица, когда увидел тарелки.

— Линда, ты что, всё это съела?

— Ой, я думала это только для меня было, — прошептала я, прижимая руки к груди, и сжимая ткань футболки.

— Для тебя. Но я не ожидал, что ты столько ешь, — потрясение на его лице было такое искреннее и детское. Не выдержала и рассмеялась, уткнувшись в подушку.

— Линда? — позвал Вик.

А я не могла остановиться, схватилась за живот, тихо всхлипывая.

— Линда, где болит? Врача?

— О, да. Врач потребуется, травматолог, для одного модифицированного, — отсмеявшись, предостерегающе прошептала. — Ты почему сбегаешь от меня каждый раз, стоит мне глаза сомкнуть? Стыдно, что ли, становится? Так вроде всё отлично у нас?

— Мне по делам надо было сходить, — спокойным голосом ответил Викрам, убирая тарелки, и освобождая для себя место на кровати.

— Ты точно всё это не ела? Может тебе стоит промыть желудок?

— Вик, унитаз промой. И на будущее, сердечко — это очень мило, но я не пью кофе. Всё, что угодно, только не кофе.

— Хорошо, я запомню, — отозвался Викрам и забрался на кровать. — Линда, нам скоро улетать. Но одежды нормальной сюда не доставят. Поэтому, будь хорошей девочкой и послушайся меня. Я нашёл из всего того безобразия, что находилось у тебя в чемодане, самое скромное платье, но прошу, без меня не выходи из каюты, пожалей мужиков.

Какая трогательная речь, прям прониклась.

— А где же это самое скромное? — ехидно спросила.

Вик просунул руку под китель к внутреннему карману и достал блестящую чёрную ткань, в которой я с трудом опознала своё новое платье. Потом на свет появился комплект белья к нему.

— А туфли?

— Как проверят, так и принесут, — отозвался Вик, явно нервничая.

Я скептически осмотрела платье и хотела пойти переодеться, но манаукец порывисто обнял, отобрал вещи и кинул их на пол. Посадил меня к себе на колени.

— Я люблю тебя, — прошептал мне в макушку, зарываясь носом в мои волосы.

— Что-то произошло? — осторожно спросила, чувствуя, как от моих слов напряглись его руки.

— Я не знаю, что придумать, если они не подпишут, — обречённо признался мужчина. — Украду, наверное. Вот и всё.

Испугалась, понимая, что это подсудное дело — воровство.

— Что украдёшь? — переспросила, страшась за любимого.

Усмехнувшись, Вик опрокинул меня на кровать, обжигая взглядом.

— Тебя.

Сердце от радости бешено забилось в груди. Это не может быть реальностью. Я не верила, что это происходит со мной здесь и сейчас. Можно сколько угодно мечтать о любви, но когда сталкиваешься с этим чувством, боишься поверить, что этот миг наконец-то настал. Ты любишь и любима. Как сейчас. Лёжа на кровати, смотреть в необыкновенные красные глаза и глупо улыбаться. Тепло разливалось в груди, и не хотелось шевелиться, полностью растворяясь в чистоте момента. Не было никого в этой вселенной только я и он. Только любовь в его глазах и щемящая радость во мне.

Рука взметнулась вверх в порыве прикоснуться, удостовериться, что он реальный. Что он здесь. Что я слышу его дыхание. Что его губы, с такой нежностью улыбаются. Быстро заморгала, прогоняя прочь слёзы, мешающие смотреть на это чудо, моё чудо. Никому не отдам. Хочу вечно купаться в лучах его ласкового взгляда. Судорожно выдохнула и обняла за шею, уткнувшись в сильное плечо. Вик лег на бок, крепко обнимая.

— Ты чего, любимая? Ну что случилось? — встревоженно спросил недогадливый мой.

— Я люблю тебя, Вик, — прошептала, сильнее зажмурившись.

Слёзы потекли по щекам, падая, впитывались в ткань кителя. Всхлипнула и поцеловала Викрама в шею, вдыхая запах любимого.

— Я тоже, кошечка моя. Всё будет хорошо. Обещаю, — прошептал он, зарываясь пальцами в мои волосы, нежно перебирая пряди. — Лучше им согласиться самим, а то хуже будет.

— Что? — вскинулась, услышав последние слова. — Вик, что ты такое говоришь. Если с тобой что-то случится…

Мужчина рассмеялся, не давая договорить. Обхватил ладонями моё лицо, прижимаясь лбом к моему лбу.

— Что со мной может случиться? Я любого смету со своего пути, но ты будешь со мной. Я не хочу и не буду терять тебя из-за прихоти ущербных. Я люблю тебя, Линда. С той самой минуты как ты мне ногу отдавила.

— Когда это такое было? — удивилась я.

Викрам усмехнулся, лукаво поглядывая.

— Так и знал, что ты не помнишь, — печально вздохнув, любимый начал рассказ, а я хмурилась, пытаясь понять, о чём это он. — Твой первый день на станции. Ты куда-то очень сильно торопилась и столкнулась с кем-то в коридоре, отдавив ему при этом ногу. Из твоего альбома рассыпались изрисованные листы. Ты быстро сметала их обратно в альбом, бросив извинения, даже не поднимая взгляда. Потом так же невежливо бросилась дальше, по своим делам, только я тебя и видел. Ну?

Картинка прошлого ясно встала перед мысленным взором. Точно, всё так и было. Я, как всегда, опаздывала на первое собрание. Перепутала время прилёта. Поэтому неслась, как угорелая. И да, с кем-то столкнулась. Так этот кто-то был он?

— О, Вик, прости. Прости, я нечаянно. Я не хотела! Надеюсь, было не очень больно? — взмолилась я, понимая, что он тогда почувствовал. Какая-то ущербная на ногу наступила и пренебрегла нормальными извинениями. Просто приравняла его к мебели, с которой необязательно извиняться.

— Как же я долго ждал этого момента! Сколько раз представлял, как ты на коленях вымаливаешь у меня прощение. И вот! Час расплаты настал! — зловеще рассмеялся Вик. Встал с кровати. Дёрнув меня за руку, заставил встать на ноги.

— Ну, приступай. На колени и моли о прощении, — весело улыбаясь, повелел этот индюк.

— Вик, палку не перегибай, — предупреждающе сощурившись, попросила его одуматься.