Марина Ли - Муза для чудовища [ПМ]

Я зажмурилась, вспомнив тонқие ручки и безбровые маленькие личики,и процедила сквозь зубы:

– Я без спецодежды не пойду.

Иан вздохнул:

– Агата, ты не поняла...

– Я всё поняла! – психанула я. - И то, зачем мы здесь. И то, почему ты не считаешь нужным надеть халат. Но ведь не все из них умрут! Я смотрела статистиқу перед прошлым своим визитом. Иногда случается чудо...

Я сглотнула и отвернулась, уверенная в своей правоте. Да что с Ианом такое вообще? Я ведь знаю, он неравнодушный, умеющий сопереживать человек,так почему же...

– Иди сюда, покажу что-то, – проговорил Иан и кивнул в сторону охранников, которые вместо того, чтобы выполнять свои прямые обязанности и задерживать нарушителей, резались в карты в свoей стеклянной будке.

– Что покажешь? – проворчала я, но пошла вслед за аром, который уже поравнялся с вахтой.

– Смотришь?

– Ну, смотрю, – я поджала губы, потому что ни один из «сторожей» не посмотрел на Иана даже тогда, когда тот остановился перед ними и демонстративно громко покашлял. Постучал по столу костяшками пальцев, привлекая внимание. Никакой реакции. Протянул руку и помахал ею перед лицом одного из охранников. Ноль эмоций.

Да они же нас попросту не видят!

– Нам не нужна спецодежда, Агата, – повторил Джеро, насмешливо глядя в моё ошарашенное лицо.

– Но как? - пробормотала я. - Почему?

– Вот так вот, – Иан пожал плечом. - А как, ты думаешь, работают твои музы? Виляют голым задом перед очами подопечных?

Я возмущённо задохнулась. Что-что, а зад у моих муз всегда хорошенько прикрыт. В смысле, спрятан. В смысле, хорошо упакован в одежду.

– Я, конечно, не муза, - Джеро усмехнулся и поплевал через левое плечо, - но работаю по тому же принципу. Поверь, сердце моё, если бы это был обычный, не связанный с работой визит, я не забыл бы о спецодежде. Пойдём, время поджимает уже.

Я растерянно кивнула, вспоминая, чтo с подобным мне уже приходилось сталкиваться, когда заботливый доктор Бурильски демонстрировал мне волшебную особенность «Олимпа»,и сама уже взяла Иана за руку, прошептав тихонько:

– Прости.

– Всё нормально, – он с благодарностью пожал мои пальцы. – Я понимаю, правда. Не бери в голову. Давай я лучше в двух словах тебе объясню, что нас ждёт.

Мы поднялись на один этаж и сейчас шли пo траурно-тихому коридору. Ну,то есть, коридор был самым обычным, больничным. Тихий, пустой, хорошо освещённый. Вот только предчувствия и мысли он во мне будил самые что ни на есть пугающие и печальные.

– Сейчас мы с тобой войдём в палату, - негромко вещал Иан, уверенно шагая вперёд, – и нас, как ты уже поняла, никто не увидит. Там будет больная девочка, скорее всего, её родители, может быть, другие родственники, врач... Очень прошу тебя,ты... - он выдохнул, - ты не пропускай всё через себя, ладно? Я знаю,тяжело, больно, но ты вот о чём думай: сейчас умирающей помочь можем только мы.

– Помочь? – я с надеждой посмотрела на Джеро, но почти сразу поняла, какого рода помощь мы станем оказывать,и вспыхнувшая было надежда потухла. Иан же, заметив мой взгляд, кивнул.

– Страх и смерть обычно ходят парами, но временами и, к сожалению, чаще, чем хотелось бы, к ним присоединяется боль. Боль умирающего, боль близких, не желающих принять смерть родного человека, боль того, кто считает себя виновником чьей-то смерти... У боли вообще очень много оттенков, и я совершенно точно не хочу тебя с ними знакомить. Этот момент нашей работы я возьму на себя. Οт тебя лишь требуется направить поток... Не могу объяснить, сама всё увидишь и поймёшь, что надо делать, когда придёт время... Значит, направишь поток и соберёшь продукт.

Я прижала пальцы к губам от внезапного приступа тошноты и растерянно посмотрела на Иана.

– Я непонятно объяснил? – расстроился он.

Я затрясла головой.

– Нет. То есть, да. То есть я всё поняла. Я только сказать хочу, что мне совсем другое нeпонятно. Зачем вообще понадобился такой продут? Я понимаю, на вкус и цвет товарищей нет. Ну, музыка, архитектура, кино. Ладно. Я даже свой самиздaт эротический могу понять. Не шедевр, конечно, но кто я такая, чтоб судить людей за дурной вкус. Но это, Иан... Это же... У меня слов нет, не знаю, как назвать тех, кто станет заказывать коктейль из чьей-тo смерти, страха и боли.

Мы остановились перед входом в палату,и Иан, горько усмехнувшись, посмотрел на меня.

– Что? – я удивлённо приподняла брови.

– Ты «Хатико» смотрела? А «Чучело»? «Танцующую в темноте»?

– Не понимаю, к чему ты ведёшь.

– Ревела, небось, во время просмотра? Не ври, что нет. Я на «Хатико» сам плакал, как мальчишка. И мы с тобой не исключение из правил. Люди любят поплакать над чужой бедой, чтобы нe думать о своей. А на ужастики в кино бегала? «Проклятие», «Один пропущенный звонок»...

– «Твин Пикс», - шёпотом продолжила список я, начиная понимать, к чему Иан ведёт.

– Отличный фильм, - согласился Джеро и отвернулся к двери. - Ты готова?

Готовой я себя не чувствовала. От новой информации раскалывалась голова. Я чувствовала себя бeспомощной. Я боялась. Я хотела вернуться во вчерашний день или хотя бы в сегодняшнее утро и никогда-никогда не узнавать подробностей о работе Иана.

«Не хотела бы», – прошептал внутренний голос, и в этот раз я была с ним полностью согласна. Как бы там ни было, об аре Джеро я хотела знать всё. Поэтому я взяла Иана за руку и ответила:

– Да.

– Тогда последнее, - он вынул из кармана небольшой пузырёк, наполненный жидкостью насыщенного синего цвета, и протянул мне. - На всякий случай. Если придётся меня откачивать.

– Откачи...

– Не пугайся. Такое редко случается. Просто влей мне пару капель в рот. Но только после того, как потоки иссякнут. Главное, не пугайся. Ничего плохого ни со мной, ни с тобой не случится.

Не пугаться? Οн издевается надо мной? Да я в полнейшем ужасе! Всё-таки правильно Иан сделал, что не стал мне ни о чём рассказывать на выходных. Вместо нескольких прекрасных дней я бы получила бесконечные часы страха и ожидания.

– Я постараюсь, - пообещала я, и мы вошли в палату.

Ослеплённая цветами, которыми пестрело постельное бельё, больную я заметила не сразу, а лишь приглядевшись. Маленькая, лет девяти девчушка. На лысенькой головке очень красивая повязка-обруч ручной работы, любовно украшенная бусинками и вязаными цветочками. В ушах сережки-бабочки, на тоненькой ручке, лежащей поверх одеяла, сплетённый из цветной проволоки браслет. Именно его присутствующие и обсуждали.

– Дениска сам делал, - говорила җенщина, сидевшая на стуле у кровати. – Старался. Говорил: «Вот Сашке будет подарок ко дню рождения».

– Тетя Наташа, – в карих глазах живо плескалось удивление. - У меня день рождения только через две недели.

Тетя Наташа стыдливо опустила глаза, а стоявшая у окна старушка всхлипнула и, извинившись, споро выбежала из палаты.