Эн Варко - Я – Тайига

– Мерзавец… Ноги моей здесь больше не будет… Никогда… Развратник… Уйду в монастырь… Поживу у классной Агнесс и уйду… Это за грехи мои… Ну какой негодяй, – бессвязно лепетала она между рыданиями.

Это было глупо. Очень глупо. Убегая из дворца, она навсегда закрывала себе дорогу в высший свет. И в монастырь ее обратно вряд ли возьмут. И Агнесс? Вот как она собирается заботиться о бедной тете, если перестанет получать содержание от принцессы? У отца ее денег нет. От Норы я знала, что он влез в долги, чтобы оплатить ей обучение в Институте. Доверит тетю наглому типчику? Так он сегодня здесь, а завтра неизвестно где.

Мы делали все что могли, взывая к разуму Норы: мурлыкали, ластились, просили почесать за ушком. Последнее исключительно для того, чтобы ее хоть немного отвлечь. Но не помогло. Засунув последнюю вещицу, подруга распахнула дверь и остолбенела. На пороге стоял пьяный в хлам Стотский в красном костюме, а из-за его спины выглядывали недавно сбитые с ног друзья поручика.

– М-мадмуазель куда-то собралась? – противно улыбнулся Стотский, вталкивая Нору обратно в комнату.

– Пустите меня, – прошипела подруга.

От злости ее глаза моментально высохли, а на щеках загорелся гневный румянец.

– Один поцелуй, и клянусь честью, я провожу вас хоть на край света! – пылко произнес Стотский.

Он хотел обнять Нору, но та уперлась локтями ему в грудь.

– Господа офицеры, – умоляюще воскликнула она, – образумьте вашего друга. Он пьян.

Но господа лишь с ухмылкой переглянулись.

– Да, я нетрезв, – с пафосом изрек поручик. – Но это вы виноваты в моем пагубном пристрастии, и только вы можете меня излечить.

И тогда подруга повторила удар, столь успешно испробованный на Анри.

– Зря, – печально прокомментировал Риан.

К несчастью, напарник был прав. Похоже, Стотский уже не раз испытывал на себе этот прием, поэтому реакция последовала незамедлительно. Тяжелый удар в грудь опрокинул подругу на пол. Некоторое время она не могла пошевелиться. Ловила воздух ртом, как рыбка, выброшенная на берег, и беспомощно смотрела на поручика. Мне стало по-настоящему страшно, когда он не спеша снял плащ, а потом принялся расстегивать портупею.

– Вам не кажется, господа, что стоит образумить эту сучку? – обернулся мерзавец к своим радостно скалящимся сообщникам.

– Давай, Стотский, не томи. А если не удастся тебе, мы поможем.

– Эх! – тоскливо вздохнул Риан. – Обращаться придется. Конец маскировке. А так все хорошо шло! Оставалось чуть-чуть продержаться.

Я прикрыла глаза, призывая змеек, и почувствовала, как они зашевелились, пробуждаясь от спячки. Никогда раньше и подумать не могла, что мне так сильно захочется стать Зверем из Преисподней. У меня все дрожало внутри от предвкушения и ненависти. Кожа натянулась под рвущимися изнутри мышцами и вновь расслабилась. Насмешливый, с легкой ленцой голос остановил превращение.

– Доблестные офицеры скучают? Я могу помочь развлечься.

Анри, укутанного с головы до ног в плащ, я узнала по голосу. А стоявшая за его спиной стройная фигурка, по-видимому, была эльфийкой. Олиндель сумела все же натянуть на себя мужской костюм.

– Ты кто такой и что делаешь на половине фрейлин принцессы? – грозно вопросил корнет Турский.

– У меня к вам аналогичный вопрос, – весело заметил Анри.

Легкий порыв ветра пронесся по коридору, гася все свечи и погружая в предрассветный сумрак. Наш подопечный изящным жестом откинул в сторону плащ:

– Вот только, господа, сдается мне, что ни вы, ни я не готовы дать вразумительный ответ на этот щекотливый вопрос. Так не будем тянуть время. Шпаги наголо!

Офицеры канцлера с проклятьями бросились на Анри. Стотский тоже хотел присоединиться к ним, вот только Нора уже успела оправиться от удара:

– Кто-то хотел меня образумить?

Заслышав легкое перекатывающее «р-р-р» в голосе подруги, я мысленно улыбнулась. Теперь за нее можно не бояться, а вот поручика стало даже немного жалко. Хотя, нет, лукавлю. Не жаль ни капли!

Мы расположились так, чтобы никому не попасться под ноги или прочие части тел, но при этом ничего не упустить из виду и если что, вмешаться в происходящее. Плохо только, что мы были вынуждены постоянно крутить головой, из-за чего под конец у нас сильно разболелась шея.

Вначале самое красочное зрелище разворачивалось в коридоре. Я не разбираюсь во всяких потасовках, драках, дуэлях, турнирах, но всегда испытываю шквал эмоций, становясь зрителем. И прежде всего страх за того, за кого болею. А я всегда выбираю своего героя в таких случаях. Даже когда дерутся петухи, собаки или кошки. Сейчас страха не было. Да, Анри уступал ростом своим соперникам и был значительно худее их, но его движения восхищали стремительной грациозностью и даже легким пренебрежением к врагу. И у меня не возникло ни тени сомнения в том, что Анри не просто умел фехтовать, он наслаждался этим процессом.

– Отменно дерется, – с уважением заметил Риан, подтвердив мои ощущения. – Нет, конечно, Анри на редкость несносный типчик. Но перспективен, шельмец! Несомненно, перспективен!

Я не могла так хладнокровно рассуждать. Мне хотелось визжать, плакать, смеяться, а еще вцепится в кого-нибудь из офицеров. У меня когти ныли, так хотелось! Но Риан сдерживал мой порыв:

– Сидим и ждем. Все и без нас хорошо идет.

Между тем Нора не только оправдала мои ожидания. Она их значительно превзошла! Взбешенная подруга рычала все отчетливей. Ее искаженное яростью лицо начало вытягиваться и быстро покрываться черной шерстью, а во рту засверкали длинные клыки. Я ойкнула. Подруга быстро превращалась в жуткого монстра. Виконт тоже опешил. Особенно когда эта еще недавно милая, пусть и чуть взбалмошная девушка легко перевернулась, подгребая под себя Стотского.

– Т-тетенька-нечисть, отпу-пу-пу-стите, п-по-пожалуйста, – захныкал виконт жалобным детским голоском, когда она нависла над ним, капая на лицо слюной.

– Ры роро рерирю раррар? – грозно вопросила Нора.

Платье на ней трещало по швам, открывая поджарую шерстяную спину, мощные лапы и такой до боли знакомый, но уже не трогательный черный хвост.

– Мамочка, – потрясенно прошептала я.

– Волчица, – весело поправил меня Риан. – В Норе вторая ипостась проклюнулась. С кем-то графиня Волковкая по молодости здорово покуролесила.

Я не разделяла этой неуместной смешливости, а подруга и вовсе пришла в ужас, когда увидела, что приключилось с ее нежными ручками. Она подняла голову и завыла. Протяжно, тоскливо и так громко, что стекла в окнах задребезжали.

Анри выругался. Его силуэт вдруг подернулся дымкой. На мгновение он исчез из вида, чтобы сразу появиться за спиной друзей Стотского. Одно прикосновение странно удлинившихся рук к затылку, и офицеры осели на пол тряпичными куклами. Потом гигантский прыжок – и впавший от ужаса в детство Стотский переместился в коридор к своим друзьям.