Мари Ардмир - Привет рогатому! [СИ]

— Что это? Противоядие от их обжорства? — обрадовалась я, услышав Ульриму. Но как оказалось, рано обрадовалась.

— Для улучшения пищеварения. — Пролепетала зеленка.

— Ульрима, если бы у тебя было зелье для заворота кишечника, я бы обрадовалась, — в этот момент монстры начали громко переговариваться между собой, и, среди общих шипящих звуков я услышала вопрос о седлах. Нам следовало бежать отсюда немедленно.

— Но, честное слово, не могу понять, зачем им улучшать то, что и так отменно работает. И вообще, рядом с ними и их новой порцией жратвы сейчас опасно находиться.

— По-почему? — на этот раз и Эва, и Ульрима были единодушны. Единодушно вывернулись из моих толкающих к выходу объятий и в один голос вопросили. — Почему?

До меня с опозданием дошло, что им умереть от рук зеленых гостей на руку, если подумать — относительно на руку. Они-то возродятся, а я нет.

И вот тут центральный монстр коготком мизинца сковырнул седло лошадки. И двое других тут же последовали его примеру.

— Не успеем… — прошептала я.

Вначале монстры еще улыбались, и даже успели выдать пару едких фраз на наш с жертвенницами счет, а затем на их лицах промелькнуло удивление и легкая озадаченность. Увидеть, что происходит на подносах я не могла, так как они зелеными спинами скрыли весь обзор. Но в следующее мгновение ситуация кардинально изменилась!

Зеленые монстры дернулись и, побросав подносы, отскочили в разные стороны. А то, что было на подносах и казалось крохотными лошадками, стало расти с геометрической прогрессией.

Я обомлела, жертвенницы стоящие рядом со мной, взвизгнули, потому что в следующее мгновение над тремя зелеными монстрами высилось три черных, превосходящих их на две головы. Жилистые конеподобные рептилии с шестью лапами недружелюбно оскалились не вмещающимися в пасть клыками. Когда зверюшки потянули воздух узкими носами и улыбнулись еще более хищно, стало понятно — еда и поедатели только что поменялись местами. Трех зеленых эта мысль посетила значительно позже, поэтому их запоздалое решение бежать сверкая пятками, монстрюги прекратили быстро — сбив зеленых клиновидными крыльями.

Как крылья появились и куда вросли опять, я не увидела, а вот непередаваемый ужас на лицах Вестериона и его друзей различила четко.

— Эм, Ульрима? — позвала притихшую жертвенницу и указала на черных монстрюг, — это кто?

— Н-н-на-ши ми-ми-миро-миропоедатели.

— Угу, а едят что?

— Все.

В это момент на заднем дворике началась настоящая битва монстров с зелеными пришельцами, я бы сказала — пришлепцами, потому как их сейчас точно пришлепнут. На один мощный удар Вестериона в ответ сыпалось четыре, превосходящих по силе. Где-то в глубине души я искренне пожалела господина Соорского, где-то очень глубоко. А вообще, было желание попрыгать с помпонами в поддержку черных чешуйчатых монстрюг.

— То есть все, что есть в вашем мире? — не веря в удачу, улыбнулась я.

— Д-да.

— А вашим миропоедателям листья полотея сулльима нужны или так справятся?

— Ттааак… ой!

Возможный муж Ульримы, получив хук от третьей левой и второй правой лап монстрюги, только что носом прорыл километровый овраг. Встал, покачиваясь, и на негнущихся ногах пошел обратно. Двум другим зеленым досталось не меньше. Кривой отбивался подносом, лысый с миропоедателем играл в догонялки. Играл он плохо, монстрюга его почти догнал.

— Ульрима, — рано терять сознание! — напомнила я, похлопывая бледную зеленку по щекам. — Откуда эти твари тут?

Она очнулась не сразу, возможно, лишь после того, как я с чувством прокомментировала новый полет Вестериона над дворцом.

— Несколько сотен лет назад Темный Повелитель, взяв наш мир в свои владения, спас нас от кровавых пиршеств миропоедателей. Мы о них помним лишь из легенд.

— Вот как… — я вновь с трепетом проследила за летящим Вестерионом.

Красиво летит! Глаза закрыты, нос сломан, в зеленой кудрявой шерсти видны проплешины, а под ними впечатляющие синяки темно-зеленого цвета. Подметила так же, что с начала боя с монстрюгами и он, и его соотечественники значительно сдали в весе и росте и теперь чещуйчатым миропоедателям дышали в пупок.

— Думаю, они уже сыты. — Прищурилась я на несчастных зеленых. Одному вот-вот оторвут голову, второй лежит придавленный на земле, и только Вестерион все еще подает признаки жизни, и, как мячик, отскакивает от согнутых конечностей монстрюги.

— Ну-с Жертвенницы, вызывайте дьякола или чельда!

— А почему не ты? — удивились жертвенницы, продолжая взирать на избиение зеленых.

— Потому что я для них с некоторых пор безголосая. Так что смотрите, чтобы меня не укра…

«Вжик!», «бумц!»

А дальше — темнота, мокрота и странное ощущение, стопроцентно свидетельствующее — я влипла. На ощупь пространство вокруг меня невероятно мало, как в карцере, стенки чего-то неизвестного были холодными, да и жижа теплоты не добавляла. Глубоко дышу, стараюсь не паниковать, представляю себя космонавтом.

И вот тут, словно услышав мои мысли, космос решил сжалиться и добавить света. Темнота постепенно расступилась, представив шикарный вид сверху на коридор какого-то дворца и праздно шатающуюся по нему молодежь. Пока молодежь в лице трех красоток нюхала цветочки в кадках и строила глазки охране, я осмотрела место заточения. Ужас пришел с осознанием, что влипла я надолго и конкретно — в один из кристалликов люстры под потолком коридора. И не в простом кристаллике, а наполненном жижей и в этой жиже я могу дышать, мало того, я еще прекрасно вижу и слышу девиц внизу.

Вот чельд!

Мой маленький глюк, навеянный парами коньяка стал настоящим коньячным глюконатом. Вот теперь мне точно не выбраться! Я даже сникла, даже села на пол кристаллика и заскулила о том, как жизнь несправедлива. Не прошло и минуты, к моему скулежу весьма громко присоединилась одна из девиц. И охранники в кожаных доспехах с латунными чешуйками поспешили удалиться. Когда бряцанье их мечей о чешуйки исчезло, плакальщица перестала выть.

Грациозным движением руки она смахнула слезы с бледных щек:

— Наконец-то нас оставили одних!

— Рассказывай. — К ней подсели две другие. — Как обстоят дела?

— О, мои дорогие! Вначале я припугнула отца, что наложу на себя руки. Но он продолжает настаивать на своем.

— А дальше?

— Дальше я сообщила, что на пути к трону не пощажу и его. Так что коронация может пройти сразу же после первого траурного дня. — Она картинно вздохнула и подняла глаза к потолку. Надо же! Припугнула отца, что убьет его и осталась такой же спокойной — вот это… Я громко присвистнула.

Да это же принцесска! Любовь всей дьякольской жизни Люца! Снимаю шляпу перед этой девицей, так как ультиматумы своим родным выдвигать я никогда не могла. Но это не главное! Было в лице принцесски столько решимости и ослиного упрямства, что стало жаль Короля и в чем-то даже самого рогатого. Ведь с такими своенравными красотками и рай в раю станет сущим адом.