Кэтрин Арден - Ведьмина зима

Великий князь резко повернулся к Васе.

— У меня меч твоего брата, — сказал он. — И благословение святого отца. А что я получу от тебя, Василиса Петровна? Было больно думать, что ты мертва. Но потом я услышал, что ты подожгла мой город.

Она повернулась к нему.

— Я виновата пред тобой, государь, — сказала Вася. — Но я дважды помогла одолеть врагов города. Огонь был из — за меня, но снежную бурю… призвала я. А наказание? Я была наказана, — она повернула голову, чтобы свет огня озарил шрам на ее щеке. Она легонько сжала фигурку соловья в рукаве, но не собиралась показывать этим людям печаль. — Чего ты хочешь от меня?

— Ты дважды чуть не сгорела заживо, — сказал Дмитрий, — но вернулась спасти этот город от зла. Может, стоит тебя наградить. Чего ты хочешь, Василиса Петровна?

Она знала ответ, не смягчала слова.

— Есть способ узнать, жив Владимир Андреевич или нет. Если он жив, я найду его. Вы собираетесь через две недели?

— Да, — с опаской сказал Дмитрий. — Но…

Она прервала его:

— Я буду там, — сказала она. — И если Владимир Андреевич жив, то он будет там со своими людьми.

— Невозможно, — сказал Дмитрий.

Вася сказала:

— Если я преуспею, то посчитаю свой долг вам и этому городу отплаченным. А сейчас? Я хочу попросить о доверии. Не к мальчику, что назвался Василием Петровичем, а ко мне.

— С чего мне доверять тебе, Василиса Петровна? — спросил Дмитрий с пристальным взглядом. — Ты — ведьма.

— Она защитила Церковь от зла, — сказал Сергей и перекрестился. — Пути господни неисповедимы.

Вася перекрестилась в ответ.

— Может, я и ведьма, Дмитрий Иванович, но силы Руси должны объединиться. Князь и Церковь должны быть вместе с незримым миром. Иначе нам не победить.

«Сначала мне нужны люди, чтобы одолеть черта, — подумала она. — А теперь черти, чтобы одолеть людей».

Но кто, если не она? Морозко говорил, что она могла стать мостом между людьми и чертями. Теперь она понимала это.

Мгновение не было звука, лишь ветер радостно задувал в окна. А потом Дмитрий просто сказал:

— Я доверюсь тебе, — он легонько опустил ладонь на ее голову, так князь благословлял воина. Она замерла от его прикосновения. — Что тебе нужно?

Вася размышляла. Она все еще радовалась словам «Я тебе доверюсь».

— Одежда как у сына купца, — сказала она.

— Брат, — сказал Саша. — Если она идет, я должен пойти с ней. Она уже достаточно путешествовала без родни.

Дмитрий был удивлен.

— Ты нужен мне здесь. Ты знаешь татарский, знаешь страну отсюда до Сарая.

Саша молчал.

Понимание озарило лицо Дмитрия. Может, он вспомнил ночь костра, когда сестре Саши пришлось уйти во тьму одной.

— Я не помешаю тебе, Саша, — с неохотой сказал он. — Но ты должен быть на собрании, преуспеет она или нет.

— Саша… — начала Вася, а он подошел к ней и тихо сказал:

— Я плакал по тебе. Даже когда Варвара сказала, что ты жива, я плакал, презирал себя, что оставил сестру терпеть такие ужасы одну, и я презирал себя сильнее, когда ты пришла к моему костру такой изменившейся. Я не отпущу тебя одну.

Вася опустила ладонь на руку брата.

— Тогда, если ты пойдешь со мной ночью, — она сжала его руку, посмотрела в его глаза, — знай, дорога ведет сквозь тьму.

Саша сказал:

— Тогда мы пойдем сквозь тьму, сестра.

Когда они вернулись к Ольге, Варвара ждала их в купальне. Саша спешно помылся и лег в постель. Скоро наступит Полночь, время их отбытия. Но Вася задержалась.

— Я так и не отблагодарила тебя, — сказала она Варваре. — За ту ночь на реке. Ты спасла мне жизнь.

— Я бы не смогла, — сказала Варвара. — Я смогла бы лишь горевать, но Полуночница заговорила со мной. Я так давно не слышала ее голос. Она сказала, что нужно делать, и я пошла к костру.

— Варвара, — сказала Вася. — В царстве Полуночи… я встретила твою мать.

Варвара сжала губы.

— Наверное, приняла тебя за Тамару. Но управлять она могла той дочерью, что не была влюблена в чародея.

Вася не отвечала на это. Вместо этого она сказала:

— Зачем ты вообще пришла в Москву? Стала служанкой?

Старый гнев проступил на лице Варвары.

— У меня нет дара зрения, — сказала она. — Я не вижу чертей. Я слышу сильные голоса и немного понимаю речь лошадей. Для меня нет чудес в царстве матери, только холод, опасность и уединение, а потом — гнев матери. Она слишком жестоко поступила с Тамарой. И я бросила ее, отправилась на поиски сестры. Со временем я пришла в Москву, в этот город людей. Я нашла там Тамару, но ей уже было нее помочь, она блуждала, сломленная горем, что было выше ее сил. Она родила ребенка, которого я защищала, как могла, — Вася кивнула. — Но я не пошла на север за тем ребенком, когда ее выдали замуж. У нее была няня, ее муж был хорошим человеком. А я не хотела жить среди леса без людей. Мне нравился звон колоколов, нравились краски и спешка Москвы. И я осталась и ждала. Со временем появилась девочка моей крови, и я снова стала целой, заботилась о ней и ее детях.

— Но зачем быть слугой?

— Ты спрашиваешь? — осведомилась Варвара. — У слуг больше свобод, чем у знатных женщин. Я могу ходить, где хочу, бывать под солнцем с непокрытой головой. Я была счастлива. Ведьмы умирают в одиночестве. Мои мать и сестра показали мне это. Твой дар принес тебе счастье, огненная девица?

— Да, — Вася не уточняла. — Но и горе, — в ее голос проникло немного гнева. — Раз ты знала и Тамару, и Касьяна, почему ничего не сделала для нее или после ее смерти? Почему не предупредила нас, когда Касьян прибыл в Москву?

Варвара не двигалась, но ее лицо вдруг стало острым, полным теней — отголосков старого горя.

— Я знала, что дух сестры остался во дворце. Я не могла упокоить ее, и я не знала, почему она задержалась. Касьяна, когда он пришел, я не узнала. У него было другое лицо в Москве, не таким он соблазнял Тамару у озера во время летнего солнцестояния.

Она явно увидела сомнения в глазах Васи, потому что вспылила:

— У меня нет твоих бессмертных глаз и твоей безумной смелости. Я — лишь женщина, не достойная своего рода, которая, как могла, заботилась о своем.

Вася молчала, но вытянула руку, обхватила ладонь Варвары, и они молчали мгновение. А потом Вася с усилием сказала:

— Ты расскажешь моей сестре?

Варвара раскрыла рот для резкого ответа, а потом замешкалась.

— Я не осмелилась до этого, — сказала Варвара ворчливо. Но в ее голос закрались сомнения. — С чего ей мне верить? Я не выгляжу так старо, чтобы годиться в двоюродные бабушки.

— Думаю, Ольга повидала достаточно чудес, чтобы поверить тебе, — сказала Вася. — Тебе стоит ей сказать, это ее обрадует. Хотя твоя точка зрения понятна, — Вася посмотрела на Варвару новыми глазами. Ее тело было сильным, а светлые волосы едва тронула седина. — Сколько тебе лет?