Алисия Эванс - История Золушки [СИ]

— Ася, тебе не нужно меня бояться, — устало вздохнул Тарт. — Сама подумай, ты была в глубоком сне два дня, что мне мешало воспользоваться твоим телом? Ничего! — развел руками он. — И, тем не менее, я не хочу причинять тебе боль. Я откровенен. И жду того же от тебя, — он выразительно посмотрел на меня, ожидая от меня рассказа.

— Для начала скажи, как себя чувствуют Мар и Коин? — решила не сдаваться я. А то знаю я! Сейчас мне зубы заговорит, а о самом важном не скажет.

— Да нормально, — спокойно ответил Тарт, но взгляд его похолодел. — Коин разгребает текущие дела, пока я здесь, а Мар в карцере.

— Что? — я решила, что ослышалась. — Как? Почему?! Что он сделал?!

— Обманывал меня, — прищурился Астарт. — Он понял, кто ты, но смолчал. Смотрел мне в глаза, знал, как я переживаю, и молчал. Считаешь, это нужно оставить безнаказанным?

Я не могу вести такой разговор лежа, поэтому привстала на локтях и посмотрела ему прямо в глаза.

— Тогда наказывай меня, а не его, — тихо сказала я. — Я попросила его ничего тебе не говорить, Я обманывала тебя, находясь рядом, Я каждый день видела, как твои люди ищут меня и молчала. Слышишь, Тарт? Все это — моя вина, и на надо проецировать весь свой гнев на Маргарда. Хочешь кого-то наказать — наказывай меня! — я выговорила и без страха смотрела ему в лицо. Странно, но Астарт не разозлился и не оскорбился, он просто задумчиво смотрел на меня.

— Ты просто попросила его, и он тут же тебя послушал? Вот так просто? — он наклонил голову в бок. Мне показалось или его зрачки немного вытянулись?

— Да, он послушал меня, — решительно заявила я. — Он, знаешь ли, поинтересовался моим мнением прежде, чем что-то делать, — намек на неблаговидный поступок самого Тарта был более, чем прозрачен, и он это понял.

— Тебя с ним что-то связывает? — подался вперед Тарт, неотрывно смотря мне в глаза.

— Он хороший друг, — растерянно пожала плечами я.

— И все? Просто друг?

— А что ещё? — не поняла я.

— Да так, — он отстранился, а мне словно дышать легче стало, как будто он все это время на меня давил.

— Освободи его! Он же твой друг в конце концов!

— Друг? — фыркнул Астарт. — После того, что он сделал, ты считаешь, между нами возможна дружба?

— Что он сделал?! Он просто внял моей просьбе не говорить тебе все и сразу, я попросила его дать мне время. Мар все время напоминал мне, что я должна признаться, он понимал, что если просто возьмет и сдаст меня, то…

— Что?! — снова навис надо мной Тарт, ожидая ответа. — Что случилось бы, если бы он тебя СДАЛ, как ты говоришь, а?! Что я, съел бы тебя?! Ладно ты невесть что надумала, но он-то был в своем уме! Он должен был поговорить с тобой, донести, что я никакое не чудовище, что я не обижу тебя! А вместо этого он сделал вид, что все правильно, что ты и должна от меня прятаться!

Он натурально кричал на меня, а я просто не знала, куда себя девать. Понимала прекрасно, что он прав, что имеет полное право злиться на друга и на меня, но этот крик всколыхнул в душе забытые воспоминания и всковырнул старые раны.

Мне было четырнадцать лет. Я пришла домой из школы, отец был дома и как всегда спал на диване в невменяемом состоянии. Я прошла на кухню, сделала себе чай, стараясь не шуметь, и юркнула к себе в комнату. Обычно я старалась не приходить домой, когда он дома, но тогда был январь, и у меня не осталось выбора. В мороз школа закрыта, как и многие места, где я обычно сидела до самого вечера. Прошло полчаса, и отец на плохо стоящих ногах все же ввалился ко мне. Я очень напряглась, но вида старалась не показывать.

— Я же сказал тебе пожарить мне мясо! — рявкнул он.

— Ты не говорил, — пробурчала я.

— Я сказал тебе пожарить мне мясо, дрянь такая! — повторил он и замахнулся. Я успела присесть и увернуться от его удара. Бросилась к дверь, но он схватил меня за шиворот и с размаха бросил в сторону. Я налетела на письменный стол, и его ребро врезалось мне в живот. От страха мозги отключились, остались только инстинкты, которые кричали, что нужно бежать, спасаться, но прорваться к двери не получилось. Он ударил меня кулаком по спине, и от боли я забыла, что нужно дышать, легкие оказались парализованы спазмом. — Скотина! — он схватил меня за волосы и, матерясь себе под нос, поволок на кухню, там толкнул на плиту. — Чтоб через полчаса все было готово! — с угрозой произнес он и ушел в зал. Я понимала, что даже если выполню все, что он сказал, мне снова попадет. Улучив момент, я бросилась прочь из квартиры.

Я вынырнула из своих воспоминаний и поняла, что по моим щекам уже текут слезы. Тарт перестал кричать и теперь сидел с крайне растерянным видом.

— Ась… — прошептал он, явно не ожидая от меня такой реакции. Я попыталась вытереть с лица слезы, но они предательски текли вновь и вновь. Астарт ахнул и притянул меня к своей груди. — Прости, — сокрушенно проговорил он, гладя мои волосы и крепко прижимая к себе. Это оказалось так приятно и удобно, что я даже затихла, прислушиваясь к своим ощущениям. Левая половина моего тела прижималась к его твердой и теплой груди, рука Тарта обхватывали меня, и хотя не сдавливали, но дарили чувство защищенности и покоя. Даже то, что именно этот мужчина довел меня до такого состояния, отошло на второй план. Я всем существом чувствовала, как сильно он растерян и сожалеет о том, что повысил голос. Даже не знаю, как это объяснить, но я в некоторой степени чувствовала его эмоции.

— Ты отпустишь Мара? — шепотом спросила я, когда немного успокоилась. Сложно было этого не делать, когда я слушала мерный стук его сердца.

— Ты переживаешь за него? — вопросом на вопрос ответил Астарт.

— А ты нет? — я отстранилась и посмотрела ему в лицо. Тарт лишь ослабил объятия, но рук не разжал. — Вы — лучшие друзья! Как ты можешь так обходиться с другом, Тарт? Сколько он там уже сидит? Два дня? Да он же с ума сойдет, Тарт! Отпусти его, прошу тебя!

— Успокойся, — вздохнул он и посмотрел он в сторону. — Твой обожаемый Мар сидит в своих покоях уже второй день и нос оттуда не высовывает.

— Что? — изумилась я. — Ты меня обманул?

— Почему обманул? Карцер — это одиночная камера для провинившихся. А для него сидеть в комнатах без дела равносильно запиранию в тюрьме. Так что, выпустить его?

— Зачем ты с ним так? — не унималась я, но на душе стало легче. Я-то представляла Мара одного среди бетонных стен без окон, голодающего и страдающего, а он, оказывается, разместился в шикарных комнатах.

— Он мне лгал, — настойчиво повторил Тарт.

— Я тоже. Почему ты меня не наказываешь?

— Не хочу, — просто признался он. — И понимаю, что отчасти сам виноват в том, что произошло. А сейчас я хочу услышать твою версию событий.

Я вздохнула и начала рассказывать свою историю с того самого момента, как меня выбросила в Лес. Тарт хмурился, но очень внимательно слушал и кивал, иногда задавал уточняющие вопросы. Я не утаила ничего. Рассказала и о продаже в рабство, и о Хайеве, и о том, как жила, когда оказалась возле Тарта. Иногда на его лице мелькала какая-то тень, когда я говорила о нападении медведя или о том, как оказалась одна в городе.