Марья Моревна - Хороша Маша, да не наша… [СИ]

Нельзя сидеть дома! Нужны новые впечатления, новые люди, события, которые отвлекут Марьяну, заставив думать о сегодняшнем дне. Спасительная мысль пришла в голову только под вечер. Поэтому воплотить ее в жизнь предстояло лишь утром. А сейчас нужно было выспаться.

Она не без удовольствия надела родную пижаму и услышала непривычную трель. Телефон, оставленный Никитой, по-прежнему лежал на тумбочке в прихожей. Она осторожно подошла к нему, будто по ту сторону экрана за ней кто-то наблюдал, и взглянула на экран. Неизвестный номер. Наверняка, звонит проверить, не пропала ли она вновь. Не ответить — и он снова придет.

— Да.

— Все в порядке? — поинтересовалась трубка.

— Все отлично.

Марьяна была уверена, что после ссоры Никита никогда не простит ей то, что она ему наговорила. Слишком долго она молчала и копила в себе недовольство, слишком резкими были формулировки, когда она, наконец, заговорила. Но его теперешнее поведение сбивало с толку. Неужели, дело в том, что она пропала?

— Ложишься спать?

— Да.

Повисла неловкая пауза.

— Может быть, мне приехать?

— Не стоит.

Никита шумно вздохнул, не понимая ее отчужденности. Она так и видела, как он морщится и трет ладонью глаза.

— Марь, мы можем просто поговорить, если ты не хочешь…

Он замешкался, подбирая нужные слова.

— Я хочу отдохнуть. Не беспокойся, я больше никуда не уеду.

По ту сторону экрана молчали. Марьяна его не торопила и не успокаивала, ей хотелось закончить все без ссор, но решение о расставании было окончательным.

— Хорошо, — Никита терпеливо отступил. — Увидимся завтра.

Часто печаль, изводившая человека вечером, в утреннем свете отходит куда-то вглубь, загнанная новым днем на задворки сознания, и кажется не такой всеобъемлющей.

Марьяна проспала двенадцать часов подряд и пробудилась с легкой головой и устойчивым желанием вновь почувствовать вкус жизни. Сегодня зима, повинуясь ее прихоти, немного отступила, и выпустила на первый план мягкое приглушенное осеннее тепло.

Марьяна с удовольствием позавтракала привычной овсяной кашей, выпила кружку чая, торопливо подкрасилась, боясь упустить переменчивое настроение, и выскочила на улицу.

Единственная подруга, чьей компании она бы сейчас обрадовалась, жила в другом городе, поэтому Марьяна выбрала прогулку в одиночестве. Она давно не чувствовала себя такой свободной, не скованной ничьими указами или собственными угнетающими мыслями.

Первым делом сходила в кино на мистический триллер, решительно нырнув в чужую историю. Затем перекусила в ближайшем кафе, наслаждаясь приятным видом на городской парк. И, наконец, довольная и сытая решила неторопливо прогуляться по знакомым улицам.

Безупречный день подпортил звонок мобильного телефона. Марьяна нехотя ответила, внутренне напрягшись.

— Я еду к тебе, — вместо приветствия предупредил мужской голос.

И в какой момент он стал таким настойчивым? Прежде все было по-другому.

— Привет, — Марьяна оглянулась на автобусную остановку. — Я тоже скоро буду.

— Вижу твой дом. Подожду у подъезда.

Положив трубку, Марьяна забежала в магазин и вышла оттуда с новеньким мобильным. Принимать покровительственные подарки от Никиты она не хотела, пусть лишних денег у нее и не было.

В набитом людьми автобусе, Марьяна почувствовала на себе чужой взгляд. Диковинное ощущение, но она была уверена, что не обманывается. Осторожно обернувшись, она пробежалась взглядом по плотным рядам людских голов, но не увидела ничего необычного. Воткнув наушники с любимой музыкой, она отвернулась к окну, прогоняя плохие мысли о предстоящем разговоре.

Никита ждал ее у подъезда, держа в руках вместо букета цветов пакет с продуктами. Она отчего-то об этом совсем не подумала.

Как всегда гладко выбритый, ухоженный, в костюме «с иголочки» и легком сером пальто, он был похож на современного принца, у которого под седлом вместо белого коня дорогая машина.

— Гуляла? — с легким недовольством поинтересовался он.

— Да.

Почувствовав, что никаких отчетов о вылазке добиваться не стоит, Никита молча последовал за ней.

— Вот возьми, — на кухне, разгружая пакет, он протянул ей коробочку с новым телефоном.

— Я уже купила, — Марьяна порылась в сумочке и протянула оставленный им вчера мобильник. — Спасибо.

Ему это абсолютно точно не понравилось, но Марьяна невозмутимо глядела в недовольно сощуренные глаза, не собираясь менять свое решение. Он молча взял протянутый телефон.

— По крайней мере, теперь до тебя можно будет дозвониться.

Марьяна села на стул.

— Зачем тебе до меня дозваниваться? Мы все выяснили, и… — она искала нужные слова. — Решили расстаться.

Никита на нее не смотрел, продолжая доставать из пакета продукты.

— Поссорились — да. Ты рассердилась, я понимаю. Выговорилась. Но никаких решений я не принимал.

Выговорилась? Да что с ним?

— Я действительно тогда слишком разнервничалась, но многое из того, что прозвучало… я действительно так считаю.

Марьяна не отрывала от него взгляд, и он тоже посмотрел на нее.

— Ты хочешь расстаться?

— Да.

Он зашуршал пакетом, сминая и старательно заталкивая его в ящик.

— Хорошо.

Она облегченно выдохнула, не желая пространных объяснений.

— Но мы все равно будем видеться на работе. Я надеюсь, про увольнение ты шутила. Почему бы просто не остаться друзьями?

Может, он и прав? В любом случае, напряженных отношений после разлуки Марьяна не хотела. И если она и правда останется на прежнем месте работы, тогда его предложение устроит всех.

— Давай так и поступим.

Никита уселся напротив.

— Расскажешь, куда ездила? По-дружески, — с наигранной легкостью поинтересовался он.

Она помотала головой.

— Я мог бы промолчать, но после этой поездки ты на себя не похожа.

Марьяна почувствовала, что невидимые руки тянут ее вновь прогуляться по запрятанным уголкам памяти. Тут же вспомнились другие руки… мужские. За ними — губы, глаза. Ладони вспотели.

— Возможно.

Отрицать изменения, значит откровенно лгать. Она и сама знала, что Никита прав. Да вот только что это меняет?

— Надеюсь, это был не мужчина? — в голосе зазвучала ревность, совсем ему не свойственная.

— Этот разговор не похож на дружеский.

Ей захотелось поскорей от него избавиться. Выяснение отношений не относилось к числу ее любимых занятий.

Никита резко поднялся и приблизился к ней.

— Ты ведь понимаешь, что друзьями мы не будем.

— Отчего же?

Он хмыкнул, будто разговаривал с глупышкой. Провел пальцами от плеча до локтя.

— Потому что мы этого не хотим.

— Я хочу, — она говорила спокойно, хоть ей и не нравился этот разговор.