Бьянка Скардони - Начало

Похоже, мой отказ сбил его с толку. Это было вполне объяснимо, учитывая, что в этот период времени я никогда не отказывалась, чтобы меня подвезли в школу. Можно сказать, у меня была аллергия на общественный транспорт.

— Трейс — новенький, помнишь? Ему нужно запомнить маршрут, — добавила я, надеясь, что это прозвучало достаточно убедительно. Мне ужасно не нравилось врать ему вот так, но это было для его же блага.

— Ладно, так и быть. Давайте присаживайтесь, — сказал он, приглашая к столу и широко улыбаясь. — Похоже, у вас ещё есть время для завтрака. — Он подмигнул мне, а затем принялся копаться в холодильнике, и у меня едва не случилась истерика. Я даже во сне не могла себе представить, что у меня может быть ещё один шанс позавтракать с моим отцом.

Я точно помнила, как отказалась от завтрака в то утро, считая, что у меня будет еще целая куча возможностей с ним позавтракать. У Джеммы помладше были дела куда важнее, к примеру, встреча с Джейком Миллером на трибунах перед уроками. Все говорили, что он собирается пригласить меня на танцы, и в то время для меня не было ничего более важного. Какой же невыносимо глупой я была.

Если бы я только знала. Я бы все отдала, променяла бы сотни танцев и первых поцелуев на этот один завтрак с моим папой.

А теперь, благодаря Трейсу, ничего из этого делать не придется. Он сделал невозможное, подарив мне возможность исправить свои ошибки и переписать прошлое.

Я села за стол и смотрела, как Трейс общается с моим отцом, пока тот взбивал свою знаменитую яичницу-болтунью с соусом песто и беконом. Я еще никогда не видела Трейса настолько болтливым, а поскольку он болтал с моим отцом, видеть это было еще приятнее.

Пока они продолжали обсуждать молодежную хоккейную лигу и классические автомобили, я поняла, что изучаю папу, его голос, его манеры, черты его лица. Мне нужно было запомнить это все, и навсегда сохранить в своей памяти.

— Джемма у нас в школьной команде поддержки, — хвастает папа, ставя передо мной тарелку. — Она единственная первокурсница в команде. — Он говорит об этом с такой гордостью. Никогда не замечала этого в нем раньше.

— Неужели? — Трейс с интересом вскинул брови. Он поглощал каждое его слово. Вероятно, прямо в эту секунду он представлял меня в форме группы поддержки.

Я закатила глаза.

— Мне с ней повезло, — продолжил папа. — Никогда с ней не было проблем. Она хорошая девочка. Немного требовательная к другим, но все равно хорошая.

Он пытался заставить меня расплакаться? Я не знала, как долго еще смогу продержаться. Вдохнув поглубже, я принялась ковырять свою яичницу, глотая подступившие слезы, пока Трейс с отцом продолжали свою непринужденную беседу. Все это казалось таким естественным. Позже я непременно почувствую боль утраты, но сейчас, все было хорошо как никогда.

Время завтрака протекло так быстро, словно вода сквозь пальцы, завораживая меня каждой каплей. И не важно, как бы мне ни хотелось запечатлеть этот момент, заморозить его, удержать убегающую воду. Просто это было ещё одно непостоянное, мимолетное мгновение, которое скоро закончится. Я ела свой завтрак, будто в оцепенении, что было совсем на меня не похоже, особенно тогда. Но я ничего не могла с собой поделать. Я просто хотела слушать, как говорит мой папа. Хотела слушать, как он жалуется на удушающую влажность и взахлеб рассказывает о своих предположениях насчёт суперкубка. Каждое его слово казалось таким важным, таким жизненно необходимым для моего выживания. Мне хотелось просто остаться здесь и вечность слушать, как он говорит.

Как только все закончили завтракать, я собрала тарелки со стола и загрузила в посудомоечную машину, понимая, что делаю это в последний раз. Через окно ярко светило солнце, хотя я больше не чувствовала его тепла на своей коже. В душе я ощущала себя такой же серой и мрачной, как и небо в Холлоу Хиллс. Над моим сердцем уже нависли грозовые тучи, зная, что мне снова предстоит попрощаться с моей прежней жизнью.

Я оглянулась на папу и выпрямила спину, готовясь расстаться с ним. Это не будет прощанием, решила я. Я не стану говорить ему эти слова. Я отказываюсь его отпустить. Я найду способ вернуться к нему, и возможно, только возможно, я сумею найти способ спасти его.

— Увидимся позже, папочка. — Я юркнула в его объятия, вдыхая знакомый аромат и надеясь унести его с собой на память. — Я очень тебя люблю.

Он крепко меня обнял и чмокнул в макушку.

— И я люблю тебя. Больше жизни.

Я быстро отстранилась от него и спешно выскочила на улицу, чтобы он не увидел, как мое лицо заливают слезы, которые я больше не могла сдержать. Трейс попрощался сам, а затем побежал следом за мной, чтобы догнать меня на обратном пути к автобусной остановке, возле которой мы появились.

— Ты в порядке? — спросил он, поравнявшись со мной. В его низком голосе звучало беспокойство.

Я вытерла глаза и глубоко вздохнула.

— Нет, но буду, — кивнула я, изо всех сил стараясь выглядеть сильной. — Это оказалось намного сложнее, чем я думала.

На его лице отразилась боль.

— Прости, я должен был догадаться…

— Не извиняйся, — перебила я, резко поворачиваясь к нему. — То, что ты сегодня для меня сделал… — Я покачала головой. Невозможно было выразить словами, что для меня значили эти моменты. Что они сделали для моего разбитого сердца. — Я никогда этого не забуду.

Его лицо осветила лёгкая, довольная улыбка. Он был рад, из-за того что я была довольна и это растопило моё сердце. На эмоциях, я поднялась на цыпочки и легонько чмокнула его в щеку. Он не шелохнулся ни на дюйм, ни вперёд, ни назад, даже когда я отстранилась.

— Это ещё за что? — спросил он.

За то, что был рядом, когда я в нем нуждалась. За то, что рисковал собой снова и снова. За то, что позволил мне увидеть моего отца, хотя и не должен был этого делать. Несмотря на все, что он мог наговорить мне в прошлом, он был рядом со мной в трудную минуту больше раз, чем я могла сосчитать и я была безмерно ему за это благодарна.

— Просто… за все, — ответила я, мысленно давая себе клятву, что однажды я найду способ отплатить ему тем же.

На его щеках проступили ямочки, а на губах заиграла слабая улыбка.

— Готова вернуться домой?

Я вздохнула, больше не зная, где находился этот самый дом.

— Как никогда раньше.

Холлоу Хиллс встретил нас своей элегической песней. Вода бежала по окну, словно слезы, возвращая нас в меланхолический мир, никогда не знавший покоя. Я удивилась, обнаружив, что вернулись мы почти к вечеру. По-видимому, время здесь текло намного быстрее… или же для нас в прошлом медленнее? Кто знает.

Следующие несколько часов мы с Трейсом провели наедине в его спальне, сидя на полу, прислонившись к кровати, под тихое звучание музыки на заднем плане. Мы говорили обо всем и ни о чем, убивали время и по большей части, старались вести себя легко и непринужденно, и нас обоих это устраивало.