Лиза Дероше - Последний обряд

Отрицая, я замотала головой.

— Нет, дедушка. Как раз все промахи были моими. — И тут я вспомнила о Мэтте и Тейлор, сразу почувствовала тошноту, хотя мой желудок не может быть еще более пустым, чем сейчас.

Услышав урчание моего желудка, дедушка поднялся с дивана.

— Давай что-нибудь закинем в твой желудок.

— Было бы отлично. — Говорю я, пытаясь вспомнить, когда же в последний раз ела.

Спустя несколько минут дедушка вернулся с бутербродом с ветчиной и стаканом молока.

— Спасибо, — благодарю я, принимая тарелку и стакан из его рук.

Он садится возле меня и наблюдает, как я уплетаю бутерброд и залпом выпиваю молоко, чувствую себя слишком голодной, чтобы это скрывать.

— Будешь еще? — спрашивает он, забирая пустую тарелку из моих рук.

Учитывая как долго я пробыла без еды, наполненность желудка ощущается как-то слишком непривычно. Но, несмотря на то, что сытости я так и не почувствовала — заставить себя съесть больше я так и не смогла.

— Нет, дедушка, спасибо.

Поставив посуду на кофейный столик, он обнял меня за плечи. — Теперь ты со мной.

Я теснее прижимаюсь к нему.

— Мэ… — начинаю я, но вовремя спохватываюсь. — Мой друг заберет меня позже. Я не могу оставаться здесь. Если Люк искал меня здесь…

— То остальные также придут сюда. — заканчивает он.

Я киваю.

Взгляд дедушки становиться непривычно жестким и я почти чувствую жар, исходящий от его тела.

— И что же случится, если они тебя найдут?

Пытаясь скрыть холодок, пробежавший вдоль моего позвоночника, я равнодушно пожимаю плечами.

— Я не знаю.

— Думаешь, есть что-нибудь хуже, чем оставшуюся жизнь с опаской оглядываться через плечо?

Я снова начинаю дрожать, вспоминая, как меня влекло к Люциферу, как сильно я жаждала Его силы.

— Да.

Что-то вспыхивает в глазах дедушки.

— Ты уверена? Потому что не похоже, что они пытаются убить тебя … — Я уловила что-то странное, прозвучавшее в его голосе, что-то совсем не похожее на облегчение. Что-то большее.

— Я более, чем уверена, что нужна Ему живой. — Моё тело начало дрожать еще сильнее, как только я поняла, что объясняя дедушке, плавно перешла с «они» на «Ему» и теперь не могу так просто выбросить из головы мысли о Нём. Кулон на моей груди начинает сперва покалывать, но через пару секунд он уже обжигал мою кожу. Я, резко подняв руку, положила ее на грудь, пытаясь унять ускоренное сердцебиение, пульсирующее под металлом, обжигающем кожу.

— Ну, пока ты здесь — ты в безопасности.

— Дедушка, я не могу остаться. Это небезопасно для тебя.

Меня удивил прозвучавший смех, который я больше почувствовала, чем услышала. Я перевожу взгляд на его лицо.

— Здесь с тобой ничего не случится, — говорит он, все еще улыбаясь. Он поднимается с дивана и протягивает ко мне руки. — Почему бы тебе не отдохнуть немного? Мы можем поговорить о том, что должно случится завтра позже, например… завтра?

Я бросаю взгляд на часы, еще даже нет девяти.

— Еще так рано …

Он снова смеется, когда я берусь за его руку и позволяю поднять себя с дивана.

— Не для старика, вроде меня.

— Хорошо, дедушка. — Я шагаю с дедушкой по коридору, направляясь в гостевую спальню. — Спасибо за то, что разрешил остаться здесь. Пожалуйста, не говори ничего маме с папой. Для них же будет безопаснее, если они не будут знать где я.

— Мой рот на замке, — говорит он, и я готова поклясться, что в этот момент на его лице что-то изменилось. Блеск, который обычно излучали глаза дедушки, сейчас напоминал огонь. Но, в следующую секунду он исчез, и я точно уверена, это был просто мои очередной приступ паранойи.

Я мельком взглянула на кровать в спальне. Мэтт может вернуться в любую минуту, но, в то же время, душ и несколько часов спокойного сна — звучит не так уж и плохо. Я задумалась, стоит ли рассказывать дедушке о том, что именно Мэтт приедет за мной, но немного подумав, решила, что рассказ о Мэтте со всеми последующими приключениями — это для него слишком.

— Кое-кто приедет за мной, — наконец произношу я.

— Ты имеешь в виду кое-кого, явно не Люка или того ангела? — В его голосе прозвучало ударение на последнем слове и глаза снова вспыхнули.

— Эмм …

— Люк сказал, что Габриэль искал тебя, — услышав это, всё внутри меня сжалось в тугой узел.

— Да … уверена, что искал. — Растерявшись, я нервно сглотнула. — Вообще-то, я имела в виду кое-кого другого. Когда он приедет, я должна буду уйти.

— Всем что-то нужно от тебя, — ворчит он, притягивая меня в объятья. Запах, который исходил от его рубашки, вовсе не дым с курительной трубки.

Это тухлые яйца.

Я отстраняюсь и всматриваюсь в лицо дедушки в ужасе от того, что я могу увидеть. Но в его голубых глазах скользит лишь нежность. Он наклоняется и целует меня в лоб.

— Спокойной ночи, Фрэнни.

И в этот момент всё, что улавливает мое обоняние — это такой привычный запах дыма от его трубки. Никакой серы.

Я схожу с ума.

— Спокойной ночи, дедушка. — отвечаю я, пытаясь скрыть дрожь в голосе. Я проскальзываю мимо двери в гостевую спальню, включая свет.

Но прежде, чем я успеваю закрыть дверь, дедушка удерживает мой взгляд.

— Твое место здесь. — Серьезный тон его голоса начинает смягчаться в что-то более мягкое и мелодичное. — Я всегда буду оберегать тебя.

Сначала, я пытался не обращать внимания на мурашки, бегающие по моей спине. Потом, это ощущение не давало мне сосредоточиться. Я пытаюсь исчезать и, слава Богу, всё еще могу это делать, но прилагаю титанические усилия, чтобы удерживать свою телесную форму невидимой. Всё, сдаюсь.

Я выпрямился и спустился на две ступеньки от крыльца к дорожке, но краем глаза я заметил какое-то движение, заставившее меня обернуться. Я поднимаю глаза вверх и всматриваюсь в окно гостиной — занавески, которые задернула Грейс, в данный момент покачивались. Я надеялся на то, что она будет с Фэйт и Мэгги наверху, но большую часть дня она провела сидя у окна, наблюдая за мной.

Фэйт.

Я не могу перестать думать о случившемся — о том, что она сказала. Она пала с Небес только потому, что любила меня. Неужели я мог быть так слеп, чтобы не заметить этого?

«Естественно, потому что в то время я совершенно не понимал человеческой любви».

Но теперь я очень хорошо её понимаю. Сейчас я отчетливо чувствую ее силу. Понимаю, насколько далеко человек готов зайти ради любви — на какие жертвы готов пойти.

«Ради тебя я бы не задумываясь отдал свои крылья».

Я сказал эти слова Фрэнни, как раз перед тем, как мы покинули Хэйден и, Бог — свидетель, они все еще в силе.

Пытаясь унять головную боль, я крепко сжимаю пальцами лоб и настороженно отступаю назад. Мархосиас исчез, но никогда не знаешь, когда ему приспичит вернуться. Как только я вышел из-за угла дома во двор, дверь распахнулась и Грейс выскользнула на заднее крыльцо, быстро закрыв за собой дверь. В темноте она выглядела храбрее.