Лиза Дероше - Последний обряд

Мэтт вздрогнул, но не отвел от нее взгляда, она будто гипнозом удерживала его. Секунду спустя он упал на колени, крепко прижимая руки к ушам.

— Прости, Грейс. Пожалуйста…

Не прекращая бормотать молитву, Грейс медленно движется к Мэтту.

В следующую секунду я уже был на ногах, остановившись между ними. Боковым зрением я заметил Даниэля и Клэр на заднем крыльце.

Даниэль сбегает по ступенькам к дочери, под его ногами раздается хруст разбитого стекла. Я резко поднял руку. пытаясь остановить его.

— Грейс, — произношу я, дотрагиваясь до ее плеча, но она двигается мимо меня, будто находясь в трансе.

— … препоясав чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности… [19] Послание к Ефесянам 6:14: «Итак, станьте, препоясав чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности» ( прим. ред .). — продолжает бормотать она.

— Грейс, — снова повторяю я, разворачивая её лицом к себе и осторожно встряхивая.

Моргнув, она перевела взгляд на меня. Какую-то секунду она будто не видела меня перед собой, но потом её глаза прояснились.

— Я думала он на Небесах.

— Грейс, пожалуйста. Иди в дом.

Я положил руку ей на спину, и мы медленно пошли в сторону дома. Как только мы достигли крыльца, Клэр обнимает дочь и, бросив напоследок взгляд на Даниэля, заходят в дом. Когда я бросил взгляд через плечо, Мэтт исчез, но Даниэль ошеломленно стоял на газоне и смотрел на то место, где только что стоял его сын.

— Мэтт? — изумленно прошептал он.

Положив руку ему на плечо, я пытаюсь наполнить его спокойствием.

— Даниэль, мне очень жаль.

— Он сам так решил. — Уронив голову, проговорил он.

— Боюсь, что так. — Я ободряюще похлопал его по спине и мы направились к двери. — Иди проверь девочек.

Он кивнул и прежде, чем зайти внутрь, с чувством вины в глазах встретился со мной взглядом.

— Мдаа, это было забавно.

Ехидная улыбка Аарона за моей спиной никак не успокаивала мои расшатанные нервы. Повернувшись, чтобы сказать ему заткнуться и делать свою работу, я увидел перед собой его руку, направленную на меня. Над поверхностью его кожи плясал слабый белый огонь.

Он пожимает плечами и на его лице появляется холодная улыбка.

— Кто бы мог подумать, что падший смог победить великого Габриэля? — произносит он, после чего его лицо искажает маска притворного горя. — Мне так стыдно, я не успел спасти тебя от него, — добавляет он, как только ослепляющая вспышка молнии вырывается из его ладони.

Как только дверь с щелчком закрылась, несколько секунд я просто стояла в спальне, пытаясь вспомнить, что говорил дедушка. Такое ощущение, будто голова забита сахарной ватой. Кажется, он говорил что-то о безопасности.

В последний раз тряхнув головой, я открыла дверь. Дедушка уже ушел, свет в коридоре и гостиной выключен. В доме царит полнейшая темнота, кроме отблеска желтого света, струящегося в коридоре от светильника в изголовье моей кровати. Несколько шагов и я в ванной комнате. Проходит несколько секунд прежде, чем люминесцентные лампы загораются. И тут я понимаю, как учащенно мое дыхание. Как только свет ламп заполняет комнату, я перевожу взгляд на зеркало и буквально замираю — под глазами темные круги, а кожа выглядит такой бледной, как у мертвеца.

И тут мой взгляд переместился на металлический кулон. Я медленно обвожу пальцем его шершавую поверхность и чувствую, как он зовёт меня.

С усилием воли я отвожу глаза от своего отражения и открываю аптечку. Внутри нахожу зубную щетку из отеля в пластиковой упаковке и тюбик зубной пасты. Почистив зубы и сбросив с себя всю одежду, я включаю душ и блаженно наслаждаюсь, позволяя струйкам теплой воды стекать по волосам и по всему телу. Сначала я просто стою там, наслаждаясь временем покоя, но спохватившись понимаю, опасно находиться наедине с собой слишком долго, потому как у меня вдруг возникает настойчивое желание позвать Гейба. Я думаю о нем и о Люке. Уверена, они ищут меня и понимание этого сдавливает мое сердце. Впервые за долгое время, рядом со мной нет никого из них. Лучше или хуже, но сейчас я сама по себе.

Возможно, это была ошибка? Что, если я реально облажалась приехав сюда? Неужели я подвергла Люка и Гейба опасности? В последний раз, когда я это сделала — Тейлор погибла. Внезапно почувствовав холод, я делаю воду еще горячее. Взяв себя в руки, я плотно обматываю вокруг себя полотенце. В последний раз взглянув на мертвецки бледное отражение в зеркале, я щелкнула выключателем и направилась обратно в свою комнату.

Захлопнув за собой дверь, я подошла к окну, пытаясь высмотреть там Мэтта. Не найдя его, я развернулась и оперлась об оконную раму, пытаясь успокоить расшатанные нервы. В то время, как глаза лениво блуждаю по знакомым семейным реликвиям на тяжелом антикварном комоде. Сколько себя помню, эти вещи всегда были здесь. Подойдя ближе, я беру в руки фото, на котором изображено пятеро детей и Санта, когда Мэгги была еще совсем крохой.

Я так сильно по ним скучаю.

В груди зарождается паника. Я должна добраться до них — к Мэгги — пока не стало слишком поздно.

Только от мысли, что Мэгги и Марка вместе, мои мышцы напряглись, как струна. Что, если это правда? Что я буду делать, если он уже навредил ей?

Почувствовав желание разрыдаться, я крепко зажмурила глаза. С ней все будет в порядке. Я должна верить в это.

Я не понимаю своё Влияние, что это вообще и как оно работает, но начинаю доверять ему, также как доверяю своим видениям. Я видела — оно работает и бессмысленно это отрицать. И еще у меня такое чувство, будто Гейб был прав. Если у меня будет шанс, я должна разобраться, как использовать свой дар. Если я пытаюсь просто заставить его сделать это, ничего не получается, но если желание исходит из самого сердца — все кажется намного проще.

Мне нужно разобраться, как это работает.

Я чувствую, как мое сердце наполняется любовью к семье и подсознательно пытаюсь достучаться до сознания Мэгги.

«Будь в безопасности. Будь в безопасности. Будь в безопасности».

Ставя фотографию на место, я концентрируюсь на воздухе, который вдыхаю и выдыхаю из легких. Я пальцами пробегаю по комочку глины, на котором Мэтт еще в детском садике нарисовал смайлик и подарил бабушке с дедушкой на Рождество. За ним стоит круглая жестянка с пудрой и белым спонжем, который должен пахнуть жасмином, но сейчас пахнет только пылью. Серебряная щетка бабушки из конской щетины и соответствующее зеркальце — все это также здесь. Я беру щетку в руки и пытаюсь вдохнуть аромат, исходивший от бабушки, но его уже давно нет. Сразу за щеткой лежит старая отполированная коробочка с заколками и невидимками для волос. Вспомнив о своей старшей сестре, Марии — на лице сразу же появилась улыбка. Когда ей было девять, она была уверена, что станет косметологом. Мы часами сидели здесь, пока она делала каждому из нас прическу и макияж. Даже Мэтту.