Лиза Дероше - Последний обряд

— А как Люк? — спрашиваю я, все внутри сжимается, зная ее неизбежный ответ. Благодаря мне, Люк стал смертным. А это значит, что он мертв.

Ее глаза темнеют.

— Хочешь его увидеть?

Мое сердце начинает бешено колотится в груди, по щеке катятся слезы.

— Он жив, — шепчу я, закрывая лицо руками.

— Пока да, — мрачно добавляет Она.

Я резко спрыгиваю с дивана. Она крепко сжимает мою руку, которую все время не выпускала из своих рук.

— Поторопись.

— Где он?

— В больнице.

И тут в голове вспыхивает картинка — Люк лежит на больничной койке, провода и трубки повсюду.

«Время смерти — шесть часов тринадцать минут».

В спешке смотрю на часы на кухне. 5:41.

— Нет!

— Он будет ждать тебя, — говорит Она. — И передай ему, для него здесь есть работа, если ему будет интересно.

Я снова глотаю.

— Но он должен будет умереть … верно?

Ее взгляд смягчается, когда она кивает.

— У него есть выбор.

— Если он решит жить, останется ли он человеком?

Она поднимает бровь.

— Это то, что ты хотела бы для него?

— Я хочу, чтобы у него был шанс на нормальную жизнь.

— Даже если она будет без тебя? — тихо спрашивает Она, пристально смотря меня.

Мое сердце сжимается в крошечный жесткий комок, когда я киваю.

— Он это заслужил. Он самый человечный, чем кто-либо другой, кого я знаю.

— Если таков будет его выбор — я так и сделаю.

— Да, — говорю я, поворачиваясь к двери.

Она останавливает меня, нежно удерживая рукой за мое плечо.

— Ты больше не пользуешься дверью, моя девочка.

— Что ты имеешь в виду?

Она поднимается, и Ее рука скользит по моему лбу. И когда Ее прикосновение посылает мне прилив Силы, я осознаю, что мое тело призрачное.

— О Боже … — шепчу я. — Я умерла? Я ангел?

Она отрицательно качает головой.

— Фрэнни, конечно нет. Но ты уникальна тем, что рождена от трех миров. В тебе есть часть Рая, Ада, а также часть Земли. И учитывая твои способности, ты вполне можешь свободно перемещаться между ними.

И снова внутри меня все холодеет. Мне настолько плохо, что хочется буквально выпрыгнуть из кожи.

— Я не понимаю. Что это значит?

— Дитя мое, теперь ты знаешь свое предназначение, и понимаешь, насколько ты сильна. Это то, что ты выбрала, когда была в Бездне. А для того, чтобы достичь своей цели, тебе необходимо будет перемещаться между полями.

— Но я думала, моей целью было то, что я сделала с Люцифером.

— Это было всего лишь частью этого, но у тебе все еще есть работа, которую ты должна выполнить.

— Значит … я должна…?

— Это было тебе нужно, чтобы ты могла обнаружить ее. — Она, не отрываясь смотрит мне в глаза, и я начинаю чувствовать силу. Теперь это точно не моя бабушка.

Это Господь.

Отвратительное чувство оседает глубоко в моем теле.

— Я чувствую, будто … я не знаю … — опускаю глаза вниз, появляется такое чувство, будто я не слишком хороша, чтобы даже смотреть на Нее.

— Что такое, дитя мое?

— Будто какая-то часть Его — Люцифера — внутри меня. Чувствую себя такой встревоженной и нервной.

— Часть его живет в тебе ровно так же, как и часть меня. Ты должна найти баланс в себе самой, и во всей Вселенной. Сделать так, чтобы обе стороны могли сосуществовать.

Услышав это, я на самом деле прижимаю руки к сердцу, чтобы убедиться, что мое сердце не остановилось.

— Он внутри меня?

— Если когда-нибудь тебе потребуется помощь, обратись к Кейт.

— Кейт? — Размытая память о том, как она схватила кулон Люцифера во время битвы, вспыхивает в моем сознании. Он обжёг Мэгги, но когда Кейт схватила его, тот потух. — Что она может делать?

— Она рассеивает демоническую и небесную энергию. Если ты когда-нибудь почувствуешь себя слишком сильной внутри — потеряешь баланс — она может помочь.

Я смотрю на нее широко раскрытыми глазами.

Она улыбается мне.

— У тебя есть поддержка, Фрэнни. Твой отец, твои сестры… и даже твой молодой человек. — Она нежно толкает меня. — Теперь иди! Он нуждается в тебе.

— Где? — спрашиваю я.

— Следуй за своим сердцем.

— Но…

Она кладет руку мне на лоб, и я закрываю глаза. Я будто плыву — это чувство вызывает у меня тошноту.

— Люк, — шепчу я, когда открываю глаза, стою в углу больничной палаты, наблюдая, как он спит. Когда тошнота медленно проходит, я понимаю, что не одна. Люк здесь, но и кто-то еще.

— Гейб? — шепчу я. Чувствую его за своей спиной. Затем, подобно туману, образующемуся в сырую ночь, появляется его размытый образ.

— Гейб! — говорю я, громче.

— Я здесь. — Он улыбается, но так и остается в стороне.

Как только наши тела становятся более материальными, я подхожу к нему.

— Я думала, ты … — крепко обхватываю его руками. Затем отстраняюсь и внимательно смотрю на него. — Ты в порядке?

Он стоит неподвижно, руки неподвижны. В его взгляде читается мягкость, но он избегает смотреть в мои глаза.

— Фрэнни, все в порядке.

Я беру его за руку и легонько сжимаю, после чего поворачиваюсь к Люку.

— Он собирается …?

— Он еще не решил.

Я снова поворачиваю голову к Гейбу.

— Не решил? Но он сделает это?

Гейб кивает.

— Думаю, да.

Опять повернувшись к Люку, не могу оторвать взгляд от его лица. Оно такое бледное и мрачное — будто на него свалилась вся тяжесть этого мира и нести ее слишком так тяжело. Из его рта выходят трубки, из носа — провода, подключенные к звуковым и щелкающим машинам.

Все точно так, как я видела в своем сознании после вспышки.

Подхожу к нему и беру его руку в свою. Он неподвижен — только слабое движение, когда его грудь поднимается и опадает со звуком громкого щелканья и сопения респиратора у его постели.

Оглядываю больничную палату: потертые белые стены; жесткие белые простыни; запах спирта и смерти. И шум аппаратуры. Я так хочу, чтобы все замерло. Всего мгновение покоя с Люком, чтобы попрощаться.

Но тут я осознаю, если вдруг все затихнет — значит Люк умер.

— Бабушка сказала, что у Нее есть для Люка работа, если он, конечно, захочет, — обращаюсь к Гейбу.

— Да, мне говорили.

— Ты знаешь, о чем идет речь?

— Он должен быть твоей связующим звеном между Раем и Адом.

Я оторопела.

— Моим связующим…? Ты имеешь в виду Ее связью? Господа?

Не успев поднять на меня глаза, сразу же их опустил, как и в прошлый раз.

— Всемогущий — это и есть Небеса. Тебе поручено «навести мосты».

— В смысле?

— Ты, как посредник. Тебе предстоит договориться об условиях перемирия. — Он слегка улыбается. — Ты получаешь то, чего всегда хотела. В конечном итоге — ты дипломат.

— Между Раем и Адом, — добавляю я, зная, что это правда.

Гейб кивает.

Я смотрю на Люка, сердце сжимается от боли.

— Но он должен будет умереть, чтобы выполнить эту работу. Я не хочу, чтобы он умирал. Она сказала, что сохранит его смертным, если он решит жить. — Я оглядываюсь на Гейба, по моим щекам текут слезы. — Я так хочу этого для него.