Елена Кисель - Расколотый меч [СИ]

– Сплохуют – я им смерти не дам, – заверил Эдмус серьезно и тут же впал в обычное состояние. Сказать «не дам жизни» ему не позволила логика.

– Бо, готова?

Блондинка тихонько и жалобно заскулила. Ее я дергала чаще, чем Эдмуса, и от возмущения у нее начали проклевываться здоровенные пантерьи усы. Зрелище не для слабонервных, если учесть, что они, конечно, были розовыми.

Мы стояли неподалеку от указанного Далларой тайного выхода, и Бо была готова скользнуть в скрытый изукрашенной панелью проход. Место пришлось выбирать долго и придирчиво: мы должны были оказаться вне зоны действия эликсира Веслава, но не стоять позади всех, потому что на нас наверняка будут коситься из толпы. К счастью, нашлась мертвая зона у одной из колонн.

Основной удар по части взглядов приняла на себя пока что Даллара, которая была не рядом с нами, а на самом виду. Доминесса, которую волей-неволей пришлось в план посвящать, предложила это сама.

– Как только я появлюсь в зале, они будут смотреть на меня, - и добавила с меланхолическим, чудовищно унылым по моим меркам видом: – Они всегда на меня смотрят.

Но сейчас мне было не до сочувствия здешней звезде. У столов наконец появились противники.

Зелхес прошествовал к столу с целеустремленностью и грацией тарана. Здороваться он не стал ни с кем. Веслав прошел по залу своей обычной стремительной и нервной походкой, по пути едва заметно кивнул сперва доминессе, потом нам. С Зелхесом они обменялись едва заметными презрительными взглядами. Встали каждый со своей стороны, чтобы находиться лицом друг к другу. Между ними место заняла Тилкида – по совместительству шоумен и ведущий.

– Назовите действия своих зелий! – потребовала она, чем тут же взбесила Веслава и слегка озадачила Зелхеса.

– Не зелье, – дворцовый алхимик выцеживал слова сквозь зубы, как через посеребренное ситечко. – Эликсир. Великий эликсир красоты. Женщина, которая намажется им, как бы ни была она безобразна, станет равной красотой древним королевам эльфов.

– Как крем Азазелло, что ли? – удивилась я. Между тем интерес к работе Зелхеса распространялся на глазах, как лесной пожар или популяция мушек-дрозофил.

– …и любой мужчина упадет к ее ногам.

– И помрет! – громко озвучил Эдмус. – От такой ее красивости. Что?! Женщина должна быть красивой в меру – вот как моя жена.

Он не мог выбрать примера неудачнее. Вот уж кому не помешало бы хоть самую малость этого универсального средства косметики, которое собирается сотворить профессор.

Интересно, а мне бы? Хм, любой мужчина к ногам – ну, всех не надо, это, наверное, будет утомительно, но изредка, по чуть-чуть…

Тилкида разрумянилась, видно, от таких же соображений, и повернулась к Веславу с некоторой надеждой.

И тут же ее растеряла, поскольку первым словом алхимика стало «метаболический». Оно же было самым понятным словом. Когда Веслав замолчал – это случилось примерно через полторы минуты – даже Зедхес был уверен, что его противник основательно покурил чего-то, прежде чем выйти на арену.

Далеко ушла алхимия в нашем мире…

Тилкида вообще смотрела на Веслава так, будто он рвет ей зубы без наркоза. Потом спохватилась и объявила о начале соревнований. Скомканно так. Неловко. Под зловредную ухмылку нашего алхимика…

И началось что-то вроде синхронного плавания, только без воды и за алхимическими столами. Минут через десять Эдмус признался, что не представляет, где дворцовый алхимик, а где наш.

Разница между магистром и профессором исчезла. Их движения были одинаково точными и отработанными. Лица – бесстрастными. Веславу некоторую интеллектуальность придавали защитные очки, и по ним мы его в основном отличали… ну, первые три часа. Потом в глазах поплыло даже у дружинников.

Времени алхимикам отмерили семь часов, и они решили не торопиться.

Кто-то из придворных зевал. Кто-то уже сходил, покушал. За нами пока что присматривали подручные Зелхеса и стражники, хотя этих скорее привлекали усы Бо, которая та с отчаяния топорщила во все стороны. Эдмус шепотом предлагал блондинке побриться под шумок, но та ничего и слушать не хотела.

Даллара, к которой понемногу потянулись поклонники, с отстраненным видом кивала головой в ответ на все их вопросы. Она с тайной надеждой и грустью бросала взгляды на Веслава. И он даже нашел пару секунд – посмотрел в ответ.

– Тебе не кажется, что он… вроде как влюблен? – поинтересовалась яу Эдмуса. Бо как раз удачно решила попугать своими усами придворных дам.

– Кажется? – переспросил Эдмус. – По мне, так это яснее ясного.

В голосе его была нотка веселья, но гораздо более слабая, чем я ожидала.

Придворные дамы тем временем любезничали с кавалерами, пристойно хихикая над шутками.

Веслав небрежно и самым естественным образом передвинул небольшую бутылочку возле котла, к которой он раньше не прикасался и на которую мы время от времени взглядывали, как глядят на часы.

Пора.

И тут как по команде изо всех щелей, из-за портьер и даже из люстры полетели призраки. Бешеные Няньки визжали и орали и требовали подать им Даллару. Ксахар, который был научен горьким опытом, тут же сгреб в охапку свою невесту и утащил ее из зала вон. Это тоже входило в наши планы. Толпа оцепенела на несколько мгновений – и как раз здесь Первый Стрелок понесся прямо на Веслава, заставив того нырнуть под стол – и мимоходом зашвырнул в котел почти незаметную коробочку…

Грохот был что надо. Из центра котла ударило лиловое пламя, а потом повалил удивительно ароматный дым – вмиг рассеялся по комнате и пропал, оставив после себя приятный запах. Бешеные Няньки и Стрелок опять всосались в стены. И это тоже было по плану.

Первым звуком, который раздался вслед за этим, был человеческий голос.

– Ты пахнешь псиной! – во всеуслышание заявила одна из фрейлин своей лучшей подруге.

– А у тебя кривые ноги! – незамедлительно откликнулась та. – А ты хоть знаешь, что твой муж ходил к Наоне всю прошлую неделю, а никакой войны в северном краю не было?

И началось. Кто-то уже заявлял, что подслушал чей-то очень приватный разговор, кто-то внезапно признавался в аномальной любви к тухлой говядине, кто-то уже сообразил и пытался на четвереньках уползти из зала…

Веслав попросту распылил в зале зелье, которое заставляло всех говорить в лицо друг другу правду.

Придворным предстояло узнать о себе и о дворе много нового.

** *

Тошнило придворных еще денька два. Веслав с присущей ему широтою души заявил, что эликсир получился таким случайно – поди узнай, что в него этот призрак кинул! – и как противоядие варить, он понятия не имеет.

– К тому же я только магистр! – завершил он, пожимая плечами.