Марина Леванова - Давным-давно [litres]

Илиодор шумно вздохнул, прихрамывая двинулся к ней.

– Прости меня! – Не в силах продолжить, он замолчал. Взрослый мужчина, суровый воин едва справлялся со своими эмоциями. Он вглядывался в ее лицо. – Мне не хватит и жизни, чтобы искупить перед тобой свою вину. – Перевел дыхание, голос предательски дрожал. – Прошу, позволь любить тебя, окружить заботой, дать семью. – За его спиной мужчины одобрительно зашумели. Он подошел еще ближе. – Ведь у тебя огромная семья, Джим, которая с нетерпением ждет твоего возвращения.

По щекам Джим потекли слезы. Ей так сильно хотелось верить ему.

– И мама? И папа? – с надеждой спросила она.

– К сожалению, нет. – Илиодор тяжело вздохнул. – Но у тебя есть дедушка, бабушка и я.

– И еще куча родственников, – сказал Изар, отделяясь от стены и подходя к ним. – Джим, поехали домой!

И в этот момент Илиодор сделал шаг вперед и обнял ее за плечи, привлекая к себе.

– Я нашел тебя!

Главный Отогорский хребет протянулся с востока на запад, отделяя Отогорию от Светлой Империи. Он, как и множество параллельных цепей, состоял из гор с заоблачными вершинами, которые никогда полностью не лишались снега, и узкими глубокими теснинами. На окраине этих хребтов расположились несколько предгорий, внешне и внутренне необыкновенно похожих друг на друга, с плодородной землей, которую частью покрывали прекрасные луговые травы, частью занимал лес, который у склонов состоял преимущественно из буков и дубов, а на высотах – из сосен и елок. А у подножия вечных ледников брали свое начало две великие реки: Отога и Ория. Они начинали путь в виде маленьких ручейков и спускались в долину полноводными бурными реками.

В одном из таких предгорий расположился замок Вираэль. Огромный клин суши, образовавшийся между Отогой и Орией, придавал крепости треугольную форму. За защищавшими замок стенами, украшенными зубцами, возвышались две опорные башни, а посередине территории находилось само величественное здание.

Заканчивался последний месяц лета. Наступало раннее утро.

Илиодор открыл глаза и уставился на балдахин над кроватью. Привычка рано просыпаться выработалась еще с детства, но сейчас ему не надо было никуда спешить, и он бесцельно разглядывал складки плотной ткани и вспоминал прошедшие события. Он слышал, как в комнату вошел слуга, поставил на умывальный столик кувшин с колодезной водой, тихо поздоровался и вышел. Илиодор поднялся, прошел босыми ногами по каменному полу к окну и распахнул его настежь. Горный утренний воздух ворвался в комнату и прогнал остатки сна. Мужчина направился к столику, плеснул в чашу студеной воды и умылся. Взял со стула приготовленные для него вещи, подошел к кровати и начал одеваться. Сегодня он непростительно опаздывал к завтраку.

В Академии они пробыли всего два дня. За это время Джим собралась и попрощалась со всеми друзьями до следующего учебного года. Было решено, что Академию она закончит обязательно. Правда, никто из его отряда тогда не понял, почему случился такой переполох, когда стало известно, что Джим Ветерн – это Эвелин Деф’Олдман. Лишь потом из разговоров Илиодор узнал, что, оказывается, в Академии его племянницу считали мальчиком. Такая новость несказанно повеселила Старкада и его племянника Изара.

Надо отметить, что отношения между Изаром и Джим не задались с самого начала. Он постоянно старался задеть ее словом, а однажды даже специально напугал, заставив свою лошадь продемонстрировать ей клыки.

Это случилось в самом начале, когда Адагелий Оторонталий любезно открыл для них портал, из которого они вышли в двух днях пути от родины. Дальнейшую дорогу предполагалось преодолеть на лошадях. Джим с опаской поглядывала на необычных животных и долго не решалась сесть на них, но потом в надежных руках (перед своим дядей) она путешествовала с удовольствием.

Джим с самого начала стала завоевывать сердца суровых воинов, и первым стал Старкад. Предстояла ночевка в лесу, и они решили остаться возле костра, чтобы не травмировать обращением неподготовленную психику девушки. Наставник выкупался в ближайшем озере и вернулся полностью одетый, но с мокрой головой. Он по-старчески ворчал под нос о хрупкости и нежности девиц и пытался одними пальцами собрать волосы в прическу.

Илиодор вспомнил, как тогда забеспокоилась Джим. Она чуть ли не полностью погрузилась в свой вещевой мешок, выудила оттуда расческу и робко предложила наставнику свои услуги. Старкад долго с подозрением взирал на неведомый предмет в ее руках, но все же согласился. Она сначала тщательно прочесала его космы, затем бороду и приступила к плетению сложной прически, которую однажды показал ей Виттор. Все это время, пока она кружилась вокруг него, Джим весело щебетала о том, как смешно у нее раньше торчали в разные стороны короткие волосы и как долго не получалось собрать их даже в маленький хвостик. Мужчины, сидящие вокруг костра, внимательно прислушивались к ее рассказу и все больше хмурились.

А Илиодор не мог отвести изумленного взора от старого друга и наставника. Никогда прежде он не видел на его лице такого умиротворения. Правда, когда Джим закончила возиться с его прической, Старкад открыл глаза и очень серьезно посмотрел на него. Твердым голосом задал один только вопрос:

– Ты же мне потом расскажешь, где находится этот ветернхильский «Дом Милосердия»?

Вторыми были его родители – бабушка и дедушка Джим.

Когда отряд прибыл в замок, родители вышли встречать их. Илиодор никогда не забудет смущенного выражения на лице отца и трогательного – матери. В первый момент они растерялись и удивленно разглядывали маленькую девчушку, вцепившуюся в руку Илиодора, и не решались подойти познакомиться. Покорение сердец началось со следующего завтрака, когда на подносе перед Джим выставили свежевыпеченную сдобу. Она нахваливала творение кухарки и уплетала за обе щеки, два раза просила добавки молока. Матушка с умилением выслушивала ее восторженные отзывы и сообщила, что это должно выпекаться немного иначе, и назавтра пообещала лично испечь для нее булочки. В следующий раз перед Джим уже выставили творение бабушки и поставили целую кринку с молоком. Девушка еще больше нахваливала завтрак, а когда встала из-за стола и отправилась к себе в комнату, проходя мимо, смущенно чмокнула бабушку в щеку. Глядя на такую сцену нежности, дед тут же неодобрительно нахмурил брови, но только до тех пор, пока Джим не проделала то же самое с ним.

Да, с тех пор так и повелось. Рано утром Джим спешила на кухню, где вместе с бабушкой занималась выпечкой домашней сдобы. И вовсе не беда, что булки у Джим выходили неказистыми и сплюснутыми. Зато от всей души! Дед, чтобы привлечь к себе немного ее внимания, тоже придумал занятие – стрельбу из лука. И тоже не беда, что, когда Джим отправлялась вместе с дедом на очередную тренировку, прислуга боялась казать нос на улицу, потому что стрелы летели куда угодно, только не в цель.