Марина Леванова - Давным-давно [litres]

Одно только огорчало родителей: Джим наотрез отказалась от своего настоящего имени. Скромно потупив глаза, она сказала: «Простите, но я не знаю имени Эвелин. Позвольте остаться Джим». Бабушка тихо плакала, дед хмурился, а Илиодор принял решение съездить к поверенным и просто вписать в ее документы еще и это имя.

Одним из вечеров, когда они все вместе собрались тесным семейным кружком, Илиодор поведал Джим все, что знал про ее родителей. Правда, он не смог рассказать, что Джим была украдена по приказу деда (отца ее матери), который отрекся от своей дочери, а потом и от внучки. Он просто не смог. Видел ее полные невыплаканных слез глаза и слышал шепот: «Значит, меня мама с папой любили». В тот вечер они долго разговаривали, но в основном вспоминали Исидора. Когда пришло время ложиться спать, Джим сообщила, что однажды она непременно узнает, почему погибли ее родители, и обязательно накажет виновных.

С того момента, как они приехали в замок, прошло немного времени, а у Джим уже появились две навязчивые идеи: первая – научиться стрелять из лука, вторая – ездить на «страшных» животных. И следующим, кого Джим покорила, стал «конюх» и сторож в одном лице. Илиодор помнил, в каком он пребывал шоке, когда застал племянницу, работающую на огромной конюшне бок о бок со сторожем, с которым никто раньше не мог сладить. Но племянница каким-то образом нашла путь и к его очерствевшему сердцу. По незнанию, Джим все старалась накормить бедных животных морковкой, на что те скалили клыки и недовольно били копытом. Вот тогда, видно, и состоялся первый контакт. Мужчина больше не мог выносить такого издевательства над ними и заговорил первым. После этого на кухню Джим заявлялась исключительно за кусками свежего мяса… и морковкой, но только уже для себя.

Следующим стал Изар. Илиодор так и не смог понять, почему скромный и даже излишне застенчивый юноша стал вдруг задирать его племянницу, и началось это с первого дня их знакомства. Но все прекратилось одним днем, когда Джим поколотила его… длинной палкой. «Шестом, как она назвала его, а для всех свидетелей той сцены – дрючком». Никто сейчас не вспомнил бы, с чего все началось, но когда вся челядь бросилась во двор, туда же следом проследовал Илиодор с родителями.

Во дворе шел поединок. Признаться, в тот день не только Илиодор был поражен мастерством девушки. Джим с легкостью уходила от мощных атак Изара, легонько тыкала его в незащищенные места и от всей души хлопала туда, куда не стоило бы, при этом постоянно поминая какого-то Диирде’Грамма. В довершение юноша рассвирепел до такой степени, что обратился в громадного волка прямо на ее глазах, на что племянница выдала скептическое «Фи, видели и покруче» и метнулась от него со двора. Старкад, Илиодор и множество других свидетелей бросились следом. На огромной поляне Джим виртуозно уворачивалась от нападений Изара, меняла направление, делала обманные движения в сторону, резко останавливалась, снова начинала двигаться, а в какой-то момент произошло что-то странное. Все увидели, как девушка исчезла с одной стороны и вынырнула с другой, со словами «и тебя поймала» схватила Изара за шею и в обнимку с ним кубарем покатилась с пригорка. Когда зрители добежали, то их глазам предстало необычное зрелище: огромный волк передними лапами подмял под себя Джим и самозабвенно вылизывал ей лицо. Девушка жалобно просила не слюнявить ее и клятвенно заверяла, что больше никогда не будет его воспитывать диирдеграммовским методом. Старкад тихонько посмеивался, мол, знай наших. Илиодор едва сдерживал смех: все же племянница «оттаскала за усы» Изара. А дед требовал немедленно прекратить прилюдное облизывание.

«Хорошо, что хоть матушка тогда не видела этого безобразия».

Илиодор вышел в пустой коридор и прислушался к тому, что происходит этажом выше. Джим сразу отказалась занять спальню своего отца, находящуюся прямо напротив дверей Илиодора, и выбрала угловую комнату на верхнем этаже. Сегодня во всем замке было подозрительно тихо. Мужчина заволновался и сбежал по ступеням, направляясь в главную залу, где они обычно трапезничали. По дороге наткнулся на слугу, который настолько был чем-то озабочен, что даже не заметил его.

– Риам, – требовательно окрикнул его Илиодор, потому что, не сделай он этого, юноша выскочил бы на улицу. А так он остановился и удивленно посмотрел в его сторону. – Что происходит? Где все?

– Так это, – юноша задумчиво почесал затылок, – все там.

– Где – там?

Вокруг не сновала прислуга, было тихо как внутри замка, так и снаружи, во дворе. Илиодор раздражался.

– На дальнем лугу, – испуганно ответил Риам. Открыл дверь и с надеждой в голосе спросил: – А можно я тоже пойду?

– Ладно. Только скажи, где мой отец? – спросил Илиодор, направляясь к двери.

– Так это, – юноша неуверенно наблюдал за его приближением, – тоже на дальнем лугу.

И он быстро выскользнул за дверь.

«Надо срочно что-то делать с этим безобразием».

И Илиодор вышел следом.

Через какое-то время он подходил к дальнему лугу и удивленно разглядывал толпу, собравшуюся там. Разыскал отца. Он стоял рядом со Старкадом и Изаром. Там же находился Урсус, их «конюх».

– Что происходит? – спросил Илиодор, подходя к ним и тоже вглядываясь в горизонт, как и все остальные.

– Тш… – шикнул на него отец. – Сейчас сам все увидишь.

Вдалеке показалась лошадь. На ней не было седока. Она неслась галопом и стремительно приближалась.

Илиодор заволновался. «Видно, Джим не удержалась при таком быстром беге. Хотя вряд ли». Вот уже два месяца Урсус сам обучал девушку верховой езде.

И вдруг перед его изумленным взором из-за бока лошади вывернулась Джим и села прямо в седло. Оказывается, все время, пока лошадь шла самым быстрым бегом, девушка висела сбоку.

– Я так понимаю, твоя заслуга? – с упреком спросил Илиодор, поворачиваясь к «конюху». – Ведь только ты по юности такое проделывал.

– Погодь! – Урсус довольно улыбался. – Ты еще не видел самого интересного, правда, у нее еще не особо получается…

Илиодор услышал, как Изар шумно втянул воздух и в ужасе сказал:

– Вот сейчас.

Джим приподнялась и, стоя на стременах, какое-то время балансировала на лошади, приспосабливаясь к ее ритму движения. Она медленно отпускала короткий повод и осторожно поднималась на седле. Встала, выпрямилась и лишь секунду удержалась в таком положении, а потом сорвалась. По толпе прошелся возглас ужаса.

Целая и невредимая племянница стояла чуть поодаль от места своего падения и громко смеялась.

– Дядько, надо ведь что-то делать с этим. – Изар недовольно рассматривал смеющуюся девушку. – Третий раз смотрю, и каждый раз сердце останавливается.