Александра Авдеенко - Бойся своих желаний [СИ]

— Ну да, она меня любит, за ум, красоту и отличную память, — расплылся он в улыбке.

— Балабол, — я натянула ему на нос бейсболку и пошла дальше.

Занятия прошли странно. Ребята на меня косились, кто-то пытался издеваться над моим новым имиджем. Видимо балетки и джинсы у Полины были не в чести. Весть о моей болезни стараниями Кольки быстро облетела одногруппников, и от меня отстали.

Слушать лекции в исполнении коллег было весело. Арсений Петрович оказался редкостным занудой, начитывая материал со своих конспектов и не отвечая на вопросы студентов. Аудитория быстро заскучала, уткнувшись в тетрадки. Кто-то записывал, кто-то слушал музыку, кто-то играл в морской бой. М-да, я себе такого не позволяла. А ведь на открытых парах коллега до подобного не опускался. Гражданский процесс прошел веселее, его читала старая профессор Оноприенко, но все равно было не то. Чувствовалось, что в суде она была последний раз при царе Горохе. Если и остальные пары будут такими же, то на стационаре мне делать нечего. Переведусь на заочный. И если позволит декан, сдам большую часть предметов экстерном. Очень уж не хочется терять время и деньги, не получая ничего взамен. А еще нужно начинать искать работу. Можно попробовать помощником адвоката или мелким клерком в какой-нибудь юридической конторе с именем, чтобы дальше было легче двигаться по карьерной лестнице.

Ну, вот опять, расстроилась я, вспоминая свои мысли перед аварией о феерической жизни и отсутствии карьерных устремлений. Я, кажется, опять собираюсь наступить на те же грабли, вместо обустройства личной жизни, обустраивать карьеру. А с другой стороны, что мне в этой ситуации еще остается? Можно же попробовать соблюсти баланс между одним и другим. Вдруг получится.

— Полька, — зашептал Митрофанов мне в спину, — а ты с нами в пятницу в клубешник завеешься?

Я, было, хотела отказаться, вспомнив кучу проблем, которые поджидали за дверями университета, но потом одернула себя и согласилась. Пора менять свои привычки.

— Ты куда сегодня? — не унимался Николай.

— Домой, — шепнула я.

— Митрофанов, Назарова! Имейте совесть! — рыкнула на нас мадам Оноприенко.

— Да мы тихо, Изольда Петровна, — сделал жалостливые глазки юный оболтус.

— Слышу я как вы тихо, — проворчала она и продолжила что-то невнятно бубнить.

— Я тебя подвезу, как раз в твою сторону еду, — осчастливил он меня.

— Ладно, — может это и к лучшему, не придется искать самой ее квартиру, благо сумочка Полины была в рюкзаке, а там ключи и паспорт. Я закопошилась, доставая его, за что получила еще один гневный взгляд от нашей драконши. Так ее любили величать не только студенты, но и преподаватели. Пришлось на минуту утихнуть, а потом я опят продолжила изыскания, за что тут же была выдворена с лекции. Это же нужно! Дожила, нарушаю дисциплину на одном из любимейших предметов!

Колька вылетел из кабинета вслед за мной, а так как эта пара была последняя, то мы не стали долго тянуть. Быстро загрузившись в его машину, поехали в дом Полины, кажется теперь уже и мой дом. Через полчаса мы были на окраине Киева. Коля остановил машину возле вполне приличного новостроя.

— Прибыли, — он повернулся ко мне и улыбнулся своей фирменной улыбкой сытого кота.

— Ты со мной поднимешься? — почему-то в этот момент совершенно не думалось о том, насколько двусмысленно прозвучала эта фраза. Да и не воспринимала я его как потенциальный объект для каких-либо отношений. Было страшно подниматься в квартиру Полины. Я не знала, что меня там ждет. Может родственники, которые ее давно не видели, может любовник? Не знаю, но мне нужна была моральная поддержка.

— Если хочешь, — он окинул меня оценивающим взглядом, на который я совершенно не обратила внимания.

Мы зашли в парадное, потом в лифт, я не знала какой этаж, поэтому выжидательно уставилась на Митрофанова. Тот только закатил глаза, но на кнопку девятого этажа нажал без слов. Хорошо, что я пока шла, успела-таки заглянуть в паспорт и посмотрела номер квартиры. А то хороша бы я была в растерянности бродящая возле квартир соседей и пытающаяся подобрать к их жилплощади заветный ключик. Самое малое, что меня бы ждало — это наряд милиции, вызванный бдительными соседями, а потом обезьянник. И доказывай потом ретивым служакам, что я не я и хата не моя, ссылаясь на амнезию после долгого лечения в стационаре.

Ключ от квартиры нашелся быстро, но вот руки от волнения дрожали так, что в замочную скважину я попасть так и не смогла. Николай смотрел на мои потуги минут пять, потом отобрал ключи и наконец, открыл дверь.

— Прошу, — он, махнув рукой, пригласил меня во внутрь.

Заходила я с внутренним трепетом, ожидая ежесекундно, что вот именно сейчас на меня кто-то выскочит и заорет «а что это ты тут делаешь?» или «где ты шлялась столько времени?». Но в квартире было удивительно тихо, только ветер из открытой форточки гонял клочки пыли по давно не мытому полу.

— Ты так тут осматриваешься, как будто пришла сюда впервые, — заметил Колька. Знал бы он насколько прав.

— Тебе показалось, — пожала я плечами и пошла на кухню.

Квартира раньше была двухкомнатной, поэтому путаться в дверях было несколько проблематично. Тем более что после покупки ее превратили в студию, снеся лишние стены и поделив пространство на зоны. Все было на редкость уютно, эргономично и продумано. Чувствовалась рука дизайнера. Спальная зона была в бежевых тонах, которые постепенно переходили в серебристые там, где барная стойка отделяла кухонную зону от жилой. Кухня — мечта домохозяйки, напичканная современной техникой под завязку, вот только создавалось впечатление, что ею толком никто никогда не пользовался. Да с таким ногтями как у меня сейчас картошку не почистишь, плиту не подраишь, да и полы не помоешь. Кстати, нужно избавиться от этого ужаса. Я глянула на свой маникюр и только тяжело вздохнула. Обрезать его что ли? А то, что нарастили, со временем само отвалится. Не идти же в салон, в самом деле, для того, чтобы сняли этот кошмар. Да еще и деньги за это платить. Хотя если меня кто-то увидит с таким обрезанным ужасом на руках, я вызову столько вопросов, что не буду знать, как отбрехаться, чтобы не выпасть из образа. Ну не может огламуреная дива в одночасье стать серой мышью или полностью сменить стиль как поведения, так и отношения к жизни. Такие моменты для окружающих должны быть практически незаметными, сегодня одно, через какое-то время другое, потом третье. И это все плавно, постепенно, дабы не наводить окружающих на подозрения, хотя все равно о реальном положении вещей никто не догадается. Ну не может такое прийти в голову нормальному среднестатистическому обывателю.

— Поль, а что с твоим телефоном? Я тебе уже которую неделю дозвониться не могу, — Николя устроился за обеденным столом с любопытством поглядывая в мою сторону.