Валерия Чернованова - Оковы для ари

Вот и этого фальшивого тоже смело, от меня подальше. К тонкой фанерке, на которой и распластало подобно Витрувианскому человеку, надежно приковав ледяными кандалами к хлипкой стенке. Пунцового, с приспущенными штанами.

Н-да, опупеть какой мачо.

– Что за х… – матерное слово приглушил намордник изо льда.

Сейчас в этом человеке, испуганно выпучившем глаза, дергающемся, как муха, запутавшаяся в паутине, не было ничего от моего любимого мужчины.

Штора тоже конвульсивно дернулась, отъезжая в сторону, и в комнату, привлеченные шумом, ворвались секьюрити. Да так и застыли с раскрытыми ртами, глядя на расползающиеся по стене ледяные наросты, змеящиеся от раскинутых рук и ног лжедракона. А я меж тем, не теряя времени, просочилась в щель между «шкафом» номер один и «шкафом» под номером два и припустила по забрызганному огнями коридору, отчаянно надеясь, что из состояния шока охранники выйдут не скоро. А когда выйдут, направят все усилия, чтобы отодрать от стены Александра Хреновича, и не станут ловить подморозившую его девчонку.

По закручивающейся спиралью лестнице не спустилась, а слетела. Хорошо, что не кубарем и (о, чудо!) ничего себе даже не ушибла. Чернильные кляксы, одна за другой, расползались перед глазами, в ушах гудело, и от этого звукового-светового шоу голова готова была треснуть.

– Аня! Аня!!! – перехватила меня где-то в толпе Дашка и завизжала в самое ухо, стараясь перекричать грохочущую, несущуюся к нам со всех сторон музыку. – Блин! Ты так меня напугала! За каким чертом поперлась наверх?! Королева!!! – встряхнула со всей силой, на какую была способна.

– Пожалуйста, давай выйдем на улицу. Здесь дышать нечем.

Я действительно задыхалась. Воздух был спертым, пропитанным алкоголем, духами, по€том, и каждый вдох был для меня сродни подвигу. Голова уже не кружилась – кружился весь мир вокруг. Не то танцующие вдруг стали попрыгунчиками, а с ними запрыгали и прожекторы на стенах, и диско-шары под потолком-полусферой, не то это у меня перед глазами все скакало и мельтешило.

Меня все еще потряхивало от выплеска силы, от всего, что там случилось.

Посидела, называется, с подругой в клубе.

Лишь когда закрывшаяся за нами дверь приглушила очередной техно-трек, а на смену рокочущей музыке пришли другие звуки: рев носящихся по проспекту машин, голоса прохожих, свист хозяйничавшего где-то над крышами ветра, я шумно вобрала в себя сырой ноябрьский воздух и, привалившись к стене, замерла, ожидая, когда сердце перестанет крушить мне грудную клетку.

– Ань, на тебе лица нет, – взволнованно выдохнула Даша, лицо которой, несмотря на обилие макияжа, тоже не могло похвастаться яркими красками.

– Я…

Поняла, что вот прямо сейчас сползу на землю, потому что ноги больше не держат.

– Черт… – еще больше заволновалась Даша. – Это тебя после двух бокалов так развезло? – Успела подхватить меня под руку и, с горем пополам удерживая, принялась рыться в своей сумочке. Моя была зажата у нее под мышкой. А вот наши пальто остались где-то в клубе, вяло проползла в сознании мысль.

– Даш, ты что делаешь? – облизнула ужаленные поцелуями губы.

– Лешке звоню. Он здесь через два дома квартиру снимает. Пусть отвезет нас…

Зажмурилась, понимая, что только бывшего мне сейчас для полного счастья и не хватает.

– Не надо Воронцова, – взмолилась жалобно.

– Не надо так пугать меня, Королева! – Подруга глухо ругнулась и, завопив: – Леша! – что-то затараторила в трубку.

Ледяное пламя горело, обжигая ладонь. Соприкасаясь с магией волшебных цветов, сила тальдена уничтожала их один за другим. Тусклым крошевом лепестки осыпались на пол, таяли, растекаясь лужицами по шероховатому камню. Вот уже который час Скальде пытался представить себе ту, которую никогда не знал. Девушку, которую никогда не видел.

Укравшую не только родовую силу. Казалось, Фьярра… – мужчина горько усмехнулся, поправив себя мысленно, – нет, теперь уже Аня, забрала с собой и часть его сердца. А может, все целиком прихватила, потому что сейчас Ледяной его в себе не чувствовал. Не чувствовал ничего, кроме холодной решимости.

Как можно скорее прекратить начатое моркантой безумство.

Увидеть девушку, ему совершенно незнакомую, так и не удалось. Превратив в ледяную пыль очередной цветок, тальден приказал привести ари, надеясь, что та не будет снова так раздражающе блеять и падать в обморок от страха при виде наследника, а сумеет с помощью цветка Арделии показать ему иномирянку. Проскользнув в покои будущего императора, девушка замерла, как служанка на пороге, не решаясь ни приблизиться к ледяному магу, ни поднять голову, ни уж тем более встретиться с ним взглядом.

Скальде ответил на приветствие алианы, опустившейся в низком реверансе, мрачным кивком, невольно вспомнив о том, что произошло между ними накануне…

…Чудо, что Фьярра осталась жива. Чудо, что сумел остановиться, удержался от соблазна выдавить из хрупкого тела признание вместе с жизнью. После сбивчивого рассказа девушки пламя ярости обожгло что-то внутри. Обожгло до боли, настолько острой, что хотелось одновременно, чтобы продолжала говорить и чтобы тут же умолкла…

Повинуясь безмолвному приказу, алиана робко пересекла спальню, коснулась ледяного цветка кончиками пальцев, несмело забирая его из рук дракона.

А услышав требование, произнесенное глухим, лишенным эмоций голосом:

– Покажи мне ее, – покорно прикрыла глаза, воскрешая в памяти образ той, чьей жизнью жила последнее время. Представляя девушку, за которую выдавала себя по приказу эссель Блодейны.

Скальде смотрел на алиану, не в силах отвести взгляда. Бирюзовый шелк струился по тонкому стану, плавно его обтекая. Волосы, заплетенные в свободную косу, золотистым ореолом обрамляли идеальной красоты лицо. Тонкие черты, чувственные губы, которые когда-то хотелось ласкать, терзать поцелуями. Он готов был смотреть на эту девушку вечно и в то же время не желал ее больше видеть. Не желал слышать этот голос, в котором постоянно звучали молящие нотки.

Не желал ощущать ее рядом с собою.

«Это была ее идея! Клянусь! – вспомнился отчаянный шепот сквозь слезы. Единственный раз Фьярра заглянула ему в глаза, когда задыхалась от сковавшего горло льда. – Клянусь… Поверьте! Все придумала эссель Блодейна. Все она…»

Девушка судорожно вздохнула, когда ледяные тиски, тая, холодными струями побежали по шее, затекая за ворот платья, и, обессиленная, рухнула к ногам мужчины. Скальде отпрянул от девчонки, что перед всею Сумеречной империей назвал своею женою. Отошел подальше, потому что искушение наказать ее так, как в свое время за обман алиан наказывали предки, туманило разум.