Марина Эльденберт - Рождество для Измененной [СИ]

— О судьбах Вселенной, — пробормотала Беатрис, одним движением зачерпнув снег и запуская ответный снаряд. Разумеется, дочь увернулась. — Жульничаешь!

— Просто у кого-то прицел сбит, — Авелин показала ей язык, — и что там с судьбами?

— Мы все умрем.

— Беатрис!

— Я безумно давно Беатрис, и за это время мало что изменилось.

— Вот именно!

— Дамы! — вмешался Сэт, подхватывая Беатрис под локоть. — Предлагаю командную игру в снежки. Скажем, до пяти попаданий.

— Тебе не кажется, что вы в заранее проигрышном положении? — подзадорила Авелин, заранее зная, на что она поведется. — Нас двое, а вас — один и… двадцать пять сотых.

— Смотри, как бы эта двадцать пять сотых не надрала тебе задницу! — рыкнула Беатрис, снова собирая снежок, на этот раз напоминавший по размерам приличный мяч.

В конечном итоге было решено, что чтобы уравнять шансы, будет мужская и женская команда. Прятаться за деревьями, убегать и падать в снег было весело, и она призналась себе, что давно так не смеялась. Разумеется, они с Авелин победили, используя женскую хитрость. Её журналист чуть ли не с ума сходил, когда она падала, и это сразу давало Беатрис преимущество. Что же касается Сэта, он постоянно промахивался, потому что боялся не рассчитать силу. Может ли снежок, пущенный измененным, пробить дыру в человеке, она не знала, но вот сломать ребра или раскрасить кожу синяками — вполне. По всей видимости, Сэт думал о том же, поэтому и доставалось от него преимущественно деревьям, зато Беатрис его не жалела.

После окончательного и бесповоротного разгрома мужской половины, Сэт предложил покататься на санках, но Энтони категорически воспротивился.

— Эй, ты меня заманил сюда как раз предложением покататься с горок! — требовательно напомнила Авелин.

— Это было до того, как я узнал. Никаких горок. Разве что слепим снеговика.

— Хартман, не будь занудой! Я же не фарфоровая.

Сэта забавляли их перепалки, а Беатрис снова задумалась о Сильвене, и ей стало не по себе. Она провела рядом с Дарианом вечер, и расплата за непослушание была страшной. Он же работал на него сотни лет. Сильвен всегда взвешивал свои решения и их последствия и никогда не переступал черту, но что, если у него хватило безумия пойти против Дариана? Иначе зачем он оказался рядом с Дэей?..

— Горки или снеговик? — поинтересовался Сэт, но без особого энтузиазма: очевидно, успел заметить перемену в её настроении.

— Не терпится вывалять меня в снегу, пользуясь своим преимуществом?

— Конечно.

Снова начался снег, который понемногу усиливался и ближе к вечеру грозил перерасти в настоящую метель. Начинало темнеть, и Беатрис зябко поежилась, обхватив себя руками. Если бы они отдыхали вдвоем, можно было бы спокойно уйти в дом, но портить праздник Авелин ей не хотелось. Да и Сэт давно не чувствовал себя таким счастливым. Он признался, что настроение у него действительно было рождественским и отличалось от прошлогоднего, когда он довольствовался тремя банками пива, собственными переживаниями и одиночеством. Пришлось играть роль до конца, улыбаться и искренне верить в собственное веселье.

Беатрис не могла не признать, что идея Энтони оказалась успешной. Авелин была счастлива, и если бы не мысли о Сильвене, к которым добавились и воспоминания про Люка, Беатрис могла бы сказать то же самое и о себе. Она была рада, когда все засобирались в дом. Стянув верхнюю одежду и разложив её у камина сушиться, она сослалась на то, что немного устала и попросила, чтобы не забыли позвать к ужину. Беатрис не хотела портить праздник остальным, но и улыбаться тоже больше не могла. Год назад, в это самое время, у Люка ещё была надежда. А потом она отдала его в руки Лоуэлла.

Они с Сэтом много разговаривали на эту тему — однажды данный себе обет молчания не сработал. В первый раз разговор затянулся на ночь, и Беатрис засыпала на его руках, чувствуя, как боль и гнетущее чувство вины понемногу начинают отступать. Попытайся она молчать — эта тема просто поглотила бы её без остатка, выжигая желание жить, как когда-то уже произошло. После «гибели и воскрешения» Авелин.

Свернувшись клубочком на постели, в темноте, Беатрис смотрела в окно. Снег валил огромными хлопьями, в темноте зимнего вечера деревья возвышались неприступной стеной, и она подумала, что хочет остаться здесь навсегда. Отрезанной от мира и ото всего, что не давало покоя. Если бы только это было возможно.

Полностью раствориться в фантомном присутствии неизбежного одиночества ей не позволили. Авелин постучала в дверь и, не дожидаясь приглашения, прошла в комнату. Она не стала включать свет, просто села рядом с ней на краешек постели.

— Расскажи, как ты?

— Лучше всех, — отозвалась Беатрис, мгновенно уводя разговор от своей персоны, — рада за тебя… точнее, за вас. Почему ты сразу ему не сказала? Мне было весьма неудобно, когда я оказалась в роли диктора новостного канала «Личные Секреты Авелин».

— Боялась, что Тони не захочет ребенка. Мы же все-таки не совсем обычная пара… Точнее, совсем необычная. Теперь понимаю, какая я была глупая.

— Он ещё не слишком далеко отошел от своей человеческой ипостаси, поэтому считай, что вы оба отделались легким испугом. Кроме того, он тебя любит.

— «Кроме того»? Ну спасибо!

— Шучу.

— Знаю.

Они помолчали. Рядом с Авелин можно было не притворяться, что все хорошо. В эти два дня у Беатрис получилось ненадолго расслабиться, но у всего свой срок. Похоже, её лимит на безоблачное небо, сахарных котят и розовых слоников вышел.

— Думаешь, он еще жив? — Авелин не нужно было уточнять о ком речь. Сильвен.

— Я не знаю, что думать, — после короткой паузу произнесла Беатрис. — Он мастер маскировки, но не представляю, что могло его заставить стереть с лица земли все, что связано с любым упоминанием о нем и его легендах: все счета, все номера. Квартира выглядит так, будто там никого не было уже давно, дом в Германии тоже. Он выглядит, как заброшенный пустующий особняк. Когда я ходила из комнаты в комнату, у меня создалось ощущение, что там в каждом углу сидит призрак.

Авелин покачала головой.

— Ты говорила что-то про Дэю…

— Дэя, да. Они приходили к Сэту вместе. Ты представляешь, что он мог делать рядом со слетевшей с катушек Древней, ненавидящей Дариана? Разве что только он сам умом тронулся. Я не представляю, куда ещё идти, куда ехать… и с чем мы можем столкнуться. Если бы я была одна… но кажется, я впервые за долгое время понимаю, насколько я не одна. Наша милая семейная встреча только больше все запутала. Ты родилась особенной, и этого я изменить не могла, но сейчас у меня есть выбор. Остановиться или идти дальше. Мне есть ради кого жить и есть, чего бояться. Никогда не думала, что скажу такое…