Тереза Тур - Пламя мести

– Я все равно нашла время прогуляться, потому что целитель Ирвин велел мне не засиживаться, – гордо проговорила Наташа, но сразу охнула – ее опять скрутило. – Сегодня в парке было чудесно. Весна.

Она радостно улыбнулась, а я выдохнула с облегчением: Наташа не знала, какой опасности подверглись все, кто жил в столице, а особенно во дворце. И, следовательно, не была этим напугана.

– Может, вы рожаете? – тихонько спросила я. То ли у нее, то ли у императора.

Фредерик, услышав мои слова, как-то резко побледнел.

– Я слышу, что у ребенка сердце бьется ясно… – пробормотал он. – И боли от него не исходит.

– Да вроде недели полторы еще оставалось… – недоумевающе посмотрела на меня Наташа. И добавила растерянно: – Ирвин сказал.

– Ага… Права не имеете. Старший приказал, – хихикнула я.

Тут мы расхохотались уже обе. Император посмотрел на нас… снисходительно так, как на полных дурочек.

– Это из кино, – пояснила Наташа. – «Место встречи изменить нельзя».

– Все хочу посмотреть ваши фильмы, – заметил император. – Ричард хвалил какой-то нарисованный фильм.

– Да… – улыбнулась я. – Это мы «Геркулеса» смотрели.

Мы уже и поговорили за жизнь, и чаю с булочками выпили. Я время от времени посматривала на часы – поняла, что сначала Наташу терзали схватки с периодичностью в двадцать минут, а потом – часа через два – стали чаще. И интенсивнее.

Фредерик был нежен.

Это было удивительно. И то, как маленькая ладошка Наташи доверчиво лежала в его огромной руке. И то, как он время от времени проводил кончиками пальцев по ее волосам. И то, как он ее отвлекал от дурных мыслей – заговаривал, смешил… И то, как он брал на себя часть ее боли. Время от времени мне казалось, что я ее тоже чувствую. Физически.

А Ирвина все не было и не было. И я даже догадывалась почему. Как глава целителей он руководил ликвидацией последствий теракта в Норверде, куда, собственно, и были стянуты все службы. Либо в данный момент все были заняты, либо – за это я переживала даже больше – Ирвин пытался обеззаразить себя, чтобы не нанести вреда роженице.

В любом случае Наташа – понятное дело, ей никто ничего не рассказал о трагедии в столице Северной провинции – уже стала нервничать.

Я выразительно поглядывала на императора. А он был спокоен и торжественен. Как слон.

– Может быть, вы пойдете отдохнуть? – обратился он ко мне.

– Мне будет спокойнее, если я останусь с вами, – отрицательно покачала я головой.

– А то, что ко мне не идут целители, – это нормально? – решилась на вопрос Наташа.

– Понимаете, – улыбнулся император, – вы – пациент Ирвина. И он вас чувствует. Изменение состояния, даже сердцебиения. Он уверен, что и с вами, и с ребенком все в порядке. Схватки, по его мнению, продлятся до утра. И тогда он придет. Просто у него на руках много раненых. Единственно, он ругается, что вы никого не позвали. Нашему целителю и в голову не могло прийти, что вы не вызовете хотя бы слуг. А будете терпеть и ждать. Он просил передать, чтобы больше вы так не делали.

Наташа покраснела:

– Мне неловко, что я вас побеспокоила.

– Пустяки. Во многом вы оказались в империи из-за моих решений, поэтому я чувствую ответственность. Не говоря уже о симпатии и желании помочь.

– Но… Вы же заняты не меньше, чем целители. И вам надо отдохнуть. Может, действительно вызвать слуг?

– Вы про то, что я не должен находиться с вами рядом, так как я не являюсь вашим родственником?

Голос Фредерика стал звучать глухо. Мы с Наташей уставились на него с одинаковым изумлением.

– Вот уж что мне в голову не приходило, – проворчала она.

Император улыбнулся.

– Вы знаете, для меня это впервые. Вообще-то у нас перед родами – до прихода целителей – с женщиной находится муж. Эти часы считаются благословлением Стихий и дают мужчине и женщине даже большее единение, чем… процесс зачатия ребенка. С матерью Ричарда меня не было рядом.

Я никогда себе не смогу простить, что… Опять же дал себя уговорить. Мы не были женаты…

Это он пояснил в ответ на вопросительный взгляд Наташи.

– А Брэндон? – не сдержалась я.

– Его мать меня прогнала, – криво усмехнулся император. – Мы с ней даже в такой ситуации умудрились поругаться.

– М-да… – улыбнулась Наташа. – А я думала, это у меня в личной жизни проблемы…

– Наверное, мы просто не ценим любимых, которые оказываются рядом, – выдохнул император. – Либо цепляемся за тех, кто не нужен нам. И кому не нужны мы…

– Понимать бы еще, как этого избежать, – на мгновение прикрыла глаза Наташа. – Чтобы потом не оказалось, что кому-то не нужна не только ты, но и твой еще не родившийся ребенок.

– Так, – распорядилась я. – Хватит меланхолии! Жизнь – справедливая штука. Пусть жалеют те, с кем мы не остались! Только позитив!!! И вообще – надо пробраться на кухню и раздобыть чего-нибудь вкусненького и сладенького. Да и мяска хочется.

Фредерик рассмеялся. Через мгновение к его басу присоединился звонкий голос Наташи.

В этот момент дверь в комнаты громыхнула так, что мне показалось, что ее выбили вместе с частью стены. Послышались быстрые шаги, и я поняла, что сейчас распахнется дверь в Наташину спальню.

Император прыгнул вперед, к самой двери, загораживая нас с Наташей. На кончиках его пальцев замерцали бьющие по глазам алые искры какого-то убийственного заклинания. Еще через мгновение в спальню галантно постучали…

– Простите меня… Я почувствовал… Могу я узнать, что происходит?

– Ричард! Напугал, – проворчал император.

Он сделал шаг в сторону, и Ричард увидел и меня, и Наташу, которая подрагивала от пережитого ужаса и снова стала стонать от боли. Видимо, схватки пошли непрерывными волнами.

Ричард уставился на нее. Потом перевел взгляд на меня. Потом на отца. Я первый раз увидела, как командующий Тигверд краснеет.

Фредерик, не обращая на сына внимания, снова уселся рядом с Наташей и взял ее за руку.

– Мы пойдем на кухню, принесем всем чего-нибудь, – поднялась я, подошла к Ричарду. – Командующий Тигверд, вы составите мне компанию?

Старший сын императора перевел взгляд на Наташу, поклонился и тихо сказал:

– Простите.

Я взяла его за руку и потащила прочь из спальни.

– Ника, – раздался у меня за спиной голос Наташи. – А сок апельсиновый… можно?

Мы втроем ответили слаженным хором:

– Конечно!

Главнокомандующий имперских вооруженных сил прекрасно орудовал ножом и ловко чистил апельсины. Кроме того, посматривал он на меня взглядом крайне выразительным.

Я улыбалась про себя. Нет, формально все было очень достойно: в спальню к роженице не ворвались полки с развевающимися знаменами и Ричард не спалил собственного отца и меня вместе с ним в припадке бешеной ревности. Раньше он именно так бы и поступил. Он тихонько постучался, извинился. А что примчался – так беспокоился человек… И все-таки что-то внутри, где-то очень глубоко, подсказывало, что не так все было просто и радужно. И что обидеться все-таки стоит. Но… очень не хотелось…