Тереза Тур - Пламя мести

Я выпила свою порцию. Налила Ричарду. Без сил опустилась в кресло. Потом вскочила.

– Что? – вскинулся и Ричард.

– Надо одеться. Вдруг придется куда-нибудь бежать…

Тут в дверь уверенно и громко постучали.

– Ричард, Вероника, – раздался голос императора. – Что у вас происходит?

– Открыто, – просипела я.

Нахмуренный Фредерик вошел.

– Вы что – опять поругались? – недовольно проговорил он. – Да еще так, что меня просто снесло волной ваших эмоций. Ужас. Отчаяние. Что случилось?

– Пятеро кадетов моей Академии пропали из расположения, – доложил Ричард.

– Похищение? – быстро спросил у него отец.

Я рухнула обратно в кресло – ноги у меня подогнулись. Ричард посмотрел на меня. Опустился рядом. И крепко обнял. Потом ответил отцу:

– Еще не ясно. Ведется расследование. Но периметр взломали изнутри.

– Ты думаешь – сами ушли?

– Стихии знают, как я на это надеюсь.

И медленно-медленно потекли минуты. Тягостные. Душащие. Сначала надеждой – сейчас распахнется дверь и ворвется офицер, доложит: «Нашлись!» Потом с отчаянием: «Захвачены»

Я сходила с ума. Цеплялась за теплые руки Ричарда, который меня обнимал, и изо всех сил старалась не выть в голос. В какой-то момент перевела взгляд на часы. Поняла, что прошло только девять минут с того момента, как я выскочила в гостиную.

– Пойду все-таки оденусь, – высвободилась я из рук Ричарда.

– Пожалуй, я тоже, – поднялся и он.

– Сколько твоим розыскникам надо, чтобы обнаружить человека?

– Прошлый раз Павла нашли за четверть часа, – на секунду задумавшись, ответил Ричард.

– Еще минут шесть… – прошептала я.

Мы пошли одеваться. Потом уселись рядом – и стали ждать вестей, как приговора.

Вскоре к нам присоединился император.

Раздался стук в дверь.

– Да! – хором сказали все.

Это Брэндон.

– Что у вас тут за сборище ночью? – недовольно протянул он. – Такие эмоции – спать невозможно.

Я всхлипнула. Как ни уговаривала, что надо держать себя в руках, все равно слезы полились.

– Вероника? – растерянно посмотрел на меня младший сын императора.

– Дети пропали, – проскрежетал Ричард.

– Рэм, Павел и Феликс, – пояснил император. – С ними младшие Кромер и Борнмут.

– Твоя защита обычно сбоев не дает? – посмотрел на старшего брата принц.

– На это только и надеюсь, – ответил тот.

– Дела… – сказал наследник, прошел в гостиную и уселся рядом с нами.

И снова минута. Потом еще одна. Еще. У меня так шумело в ушах, что гула открывающегося портала я не слышала. Только увидела, как из марева портала выходит офицер.

– Ваше императорское величество! Ваше высочество! Командующий Тигверд! Разрешите доложить!

– Ну! – рявкнул император.

Мужчины были уже на ногах.

– В соседней деревне. Танцы. Драка с местными.

– Что? – вырвалось у императора и командующего, а наследник понимающе хмыкнул.

– Давайте их сюда, – распорядился Фредерик. – Сейчас я им буду сам танцы устраивать.

Для встречи кадетов мы переместились в кабинет Фредерика. Я удивленно посмотрела на Ричарда.

– Не в твоих же покоях их встречать, – проворчал Ричард.

Я уже понюхала местного аналога нашатыря. Когда вскочила, чтобы следовать за остальными, у меня подкосились ноги. И на мгновение отключилось сознание. Может быть, и не отключилось, но за пляшущими мушками в глазах я его не заметила.

В кабинете императора нас встречал поднятый с постели Ирвин, который поспешил… не ко мне. К Фредерику. Им он занялся первым.

– Из всех четверых у вас давление самое высокое, – пояснил он в ответ на возмущенный вопль императора, что целителя вызвали вообще-то к миледи Веронике.

Потом настала моя очередь. Потом Ирвин недовольно осмотрел Ричарда.

– А вас, милорд, не грех бы и госпитализировать.

– У меня война, знаете ли, – проворчал Ричард. – Я несколько занят.

Ирвин уже осматривал наследника.

– Я оставлю вас, – сказал целитель. – Мне надо к себе. Вернусь как можно скорее. С лекарствами.

Он поклонился и вышел.

Еще спустя какое-то время в кабинет завели юных нарушителей ночного покоя.

По-моему, раскаивался один Феликс. Ну, еще юные Борнмут и Кромер выглядели смущенно. Герцог Рэймский – величественно и непокорно. А Паша же откровенно возмущался.

Пока не увидел меня.

– Мам… А ты что…

– Молчать! – рявкнул император. – Говорить будете, когда я позволю!

Военные, что конвоировали мальчишек, уловили настроение императора и поставили юных кадетов на колени.

Теперь все пятеро выглядели растерянно.

– Вы знаете, что на мою страну напали? – спросил император, буравя молодых людей тяжелым взглядом черных глаз, в которых бились алые всполохи.

– Так точно, – ответил Рэм, который единственный смог поднять голову.

– Тогда ответьте на следующий вопрос: кем являются военнослужащие, которые самовольно покидают расположение своих частей в военное время?

Пашка попытался возразить, но наткнулся на взгляд императора и опустил глаза.

– Дезертирами, – едва слышно проговорил Алан Кромер.

– Именно так, – кивнул, подтверждая это, император. – Следовательно, вы все – и сыновья командующего Тигверда…

Он вперился в наших сыновей.

– …и сын преданной трону миледи Луизы, – перевел он взгляд на Алана, – и даже тот молодой человек, которого я лично взял под покровительство короны… – досталось и юному Борнмуту.

Мальчишки совсем сникли.

– Получается, что все вы – дезертиры! Стыдитесь, господа!

Император еще немного подержал их под своим тяжелым взглядом. Потом уставился на Ричарда. Мгновение – и тот был на ногах, вытянувшись в струнку.

– И что вы прикажете с ними делать, командующий Тигверд, с вашими людьми?

Кадеты, осознав, что за их проделки достанется еще и командующему, чуть слышно взвыли.

– Арест. На хлеб и воду, – между тем проговорил Ричард. – И тяжелая физическая работа.

– Вот так вот, господа, – довольно кивнул император. – Подземелья замка Олден ждут вас.

– Но… – вдруг осмелился поднять глаза на Фредерика маркиз Борнмут, – это же замок, где содержатся государственные преступники.

– Именно так, – кивнул император. – И ваше счастье, что в армии отменили телесные наказания. По десять плетей на брата вы точно заслужили!

– Но мы-то… – начал Рэм.

– Как это – десять плетей?! – попытался возмутиться Паша.

– На мать посмотри! – рыкнул Ричард.

Все пятеро посмотрели на меня. И сникли.

– Мам, прости, – протянул Пашка.

Я покачала головой.

Живые… Будь моя воля – я бы их расцеловала и повела бы кормить. Но где-то в глубине души я понимала, что мужчины правы. Потому что дурацкая выходка этих красавцев могла обернуться реальной трагедией. Их вполне могли захватить или убить.