Kapkan - Запах Вереска [СИ]

Такого бешенства стены родового замка Анарсвилей не видели никогда. Восточную стену просто снесло от всплеска мощной волны магии. А левое крыло рухнуло уже впоследствии глобального поединка между отцом и сыном. Потому что иначе никто из них не желал уступать.

Этот разговор Ивон вспоминал еще долго…

Флешбэк.

— Ты не имеешь право отказываться! — зашипел Анрис, и когти его удлинились, — у тебя долг перед родом!

— Я ничего не должен ни тебе, ни этой девке, ни тому выродку, который сидит на троне, — в голосе мечника звенел металл, — я принадлежу ордену!

— Ты МОЙ сын, единственный продолжатель и хранящий Искру, — глаза отца пылали красным, а клыки удлинились.

— Вот именно! — взревел Ивон и с силой грохнул кулаком по деревянной поверхности стола, — Искра выбрала меня, а не тебя. И только мне решать, в ком она будет гореть! Так что, можешь засунуть эту драную кошку куда подальше! Тебе хватило ума сделать двух наследников, так сделай еще одного и забудь обо мне!

— Ты, мелкий своенравный сопляк! Ты еще будешь подчиняться мне!

— Только попробуй!

После этого двое разъяренных вампиров снесли всю оружейную и еще четыре этажа. Ивон уехал той же ночью. Взбешенный до предела и мечтающий разорвать весь мир на куски…

Конец Флешбэка.

Мечник вздрогнул и, стряхнув с себя пелену воспоминаний, направил коня вглубь леса. До заставы было еще очень далеко, а до ближайшего тракта еще дальше. И, видимо, сегодня его ждало не очень приятное путешествие через неприветливый Железный Лес. Дождь шел уже третьи сутки, совершенно не желая прекращаться. Грязь неприятно чавкала под копытами уставшего коня. Вампир погладил по мокрой гриве и поднял взгляд на темное небо. Воздухом было бы быстрей, а конь нашел бы дорогу, но слишком большой риск поджариться от молнии. Не смертельно, но приятного мало.

Очередная бледная вспышка и холодное нутро леса освещается как при дневном свете. Всего лишь на минуту, но этого хватит, чтобы увидеть силуэт хижины. Мечник пришпоривает коня и, прыжком преодолев свалившийся, небо знает когда, засохший дуб, устремляется вперед.

При ближайшем осмотре оказывается, что это временная стоянка охотника, причем человека. И, главное, что людской дух ослаб настолько, что вампир легко перешагивает порог дома. Расседлав коня и отведя его в покосившийся хлев, где несмотря ни на что сухо, он возвращается в дом. Вокруг пыль и пахнет сыростью. Грязные стекла в небольших окошках, бедная мебель, состоящая из двух стульев, стола и потрепанного сундука у подножья узкой койки. Комната одна, но стоящий у стены очаг с лихвой покрывает все недостатки. Мысленно поблагодарив того, кто предусмотрительно оставил целую вязанку дров у очага, Ивон принялся разводить огонь.

Через несколько минут огонь весело трещал и наполнял комнату теплом. Одежда подсыхала на стульях, а Ивон лежал перед огнем, замотавшись по самую макушку в черную шкуру, и смотрел на алые языки. За окном бушевал шторм и тяжелыми каплями бился в окна, но мечника это не волновало. Разум опять подкинул картинки недавних событий, и вампир заскрежетал зубами.

Отец жаждал власти и не гнушался ничем для достижения своих целей. Даже древней тайной семьи. Искра… Великая сила, которой Небесные наградили много веков назад их семью. Сила, способная изменить судьбы и писать истории целых поколений. Величайший дар и благословение, вверенное за доблесть и честь. Обладающие ею переставали быть похожими на других. Их силы менялись, ум становился ясней и быстрей. Они исцеляли тех, кто уже был на пути в Мир Мертвых. Искра делала их почти что неуязвимыми, но, вместе с этим, она была словно живая. Она сама выбирала себе «сосуд». Играя с ним так, как хотела. Очередным ее вместилищем стал Ивон. Однако, несмотря ни на что, мечник не любил свой дар и очень редко использовал его. Что бы ни говорили предки, он чувствовал ту злобу, которая исходила от его дара. Словно совершенно чужая суть, которая тревожно ворочалась в его сознании и очень часто пыталась взять верх над ним. Долгие годы изнурительных тренировок позволили обуздать ее и держать на коротком поводке. Сейчас этот контроль пошатывался, и мало было этого, отец решил, что пришло время передать ее. Не абы кому, а новым наследникам, которыми должны были стать дети Ивона. Валентин отлично знал историю семьи своего советника, потому активно помогал. Ведь мечник отказался использовать в этой войне свой дар. Те не смирились и решили пойти иным путем. Только они не учли того, что белокурый вампир плюнет на все и не покорится.

Зло ухмыльнувшись своим мыслям, Ивон закрыл глаза и вскоре, незаметно для себя, провалился в неспокойный сон…

«Надо было дождаться утра», — мрачно подумал Кайрен и перешел на рысь.

Мужчина потеплее укутался в плащ и, прищурившись, взглянул в глубину леса. Где-то здесь должна была быть старая стоянка охотника. И угораздило же его переться в такую непогоду в Джерсаш на встречу со шпионом! Маркус совершенно не разделил ледяное спокойствие старшего, когда тот объявил, что собирается лезть в самую охраняемую крепость империи хладных. Младший был в шаге от того, чтобы связать старшего и запереть на семь замков. Все знали, что в Джерсаше жили люди вперемешку с вампирами. Соваться туда чистокровному оборотню было опасно. Но встреча со шпионом была, безусловно, важна. Отказавшись посылать младшего, Кай отправился сам. Как он и рассчитывал, человеческое обличье не подвело. А сбить слабый запах волка было делом нескольких минут. Так что, альфа до самого заката свободно разгуливал по городу, оставшись совершенно не замеченным обитателями крепости. Дождь же стал приятным и весьма полезным дополнением. Даже если бы кто-то и догадался выслеживать непримечательного бродягу в лохмотьях, то попал бы впросак. Дождь смыл и без того еле различимы следы и запахи. Да и далеко он уже был. Так что можно было спокойно перекинуться. Но эта мысль быстро исчезла из головы, когда Кай почувствовал запах дыма. Втянув полной грудью воздух, оборотень начал напряженно вслушиваться.

Вокруг был слышен только мерный стук капель. Они барабанили по зеленым листьям и, ручейками стекая по веткам, тянулись прямо к земле. Ветер выл среди деревьев и заставлял съеживаться. Ни звука животных, ни скрипа невозможно было разобрать в том хаосе, который перемешался в завывании ветра. Из всего этого смог пробиться только где-то рядом весело потрескивающий огонь и чье-то расслабленное дыхание. Волк напрягся еще больше и почти наяву почувствовал, как бьется молодое сердце. И было в этом что-то настолько знакомое, что оборотень на мгновение даже замер.

Кай помотал головой и, сбросив с себя наваждение, пошел на острый запах. С легкостью перепрыгивая кочки и обломки свалившихся деревьев, он, наконец, вышел к маленькой хижине. В окнах блестел свет огня, и дверь была плотно прикрыта. Оборотень взбежал на крыльцо и, стряхнув с себя капельки воды, потянул за ручку. Стоило двери открыться, как в нос ударил до зубного скрежета знакомый запах. Кай оскалился и, зло зарычав, обвел быстрым взглядом комнату. И то, что он увидел, заставило его глаза потемнеть.