Kapkan - Запах Вереска [СИ]

— Молодой господин, — снисходительно произнес Дориан, — мои ЛЮДИ никогда не ошибаются. И потом, это всего лишь недалекое животное.

— Которое довело Вампирский Двор до полного истощения, — яда в голосе мечника стало больше.

— Если бы я не знал о вашей лояльности к империи, — побагровев, произнес барон, — то подумал бы, что вы восхищаетесь этим чудовищем!

— Нельзя недооценивать врага, барон, — совершенно не повышая голоса, ответил Ивон, — это первый закон войны, но вам, увы, не понять.

— Господин мечник… — взорвался барон, но был резко заткнут Валентином.

— Довольно! — раздраженно рявкнул правитель и встал с кресла, — мы, безусловно, верим и безмерно благодарны вам, барон Дорт, за неоценимую помощь короне и молимся Небесным за ваш успех, но и сомнения уважаемого таль [5] Таль — уважительное обращение к старшему сыну главы рода. Анарсвилья нам понятны. Кайрен из рода Валгири достаточно долго мучил наш народ, и потому нам с таким трудом верится в его казнь.

Дальше Ивон не слушал. Мечник пытался успокоиться и лихорадочно искал повод, чтобы покинуть замок, не вызвав подозрений. Он просто отказывался верить в услышанное. Кай не мог так просто попасться в ловушку каких-то людей. Он, Бездна побери, не мог уйти после того, как сломил волю и так глубоко просочился в кровь. Он должен был ждать в их хижине… Он же обещал…

Резко вынырнув из своих раздумий, Ивон бесцеремонно прервал самодовольную речь барона и легким кивком головы обратился к удивленному Валентину.

— Милорд, прошу простить, но раз Кайрен убит, то мне и моим воинам следует покинуть город и отправиться на границы.

— Зачем? — сузив глаза, спросил Анрис.

— Их главный альфа убит, — безэмоционально ответил мечник, — но Волчий Совет все еще есть. Они не простят гибель своего вожака, боюсь, что скоро мы получим от них «ответ».

Валентин кинул взгляд на холодное лицо белокурого вампира и кивнул его словам. Мечник был, безусловно, прав, и нужно было готовиться. Сейчас самым жарким местом должна была стать граница.

— Ступай, — ответил правитель, — и да хранят тебя Небесные.

Ивон не ответил, он обернулся к напряжённому Свилиону. Тот уже стоял, окруженный своими учениками, и не сводил тревожный взгляд с бледного лица своей Искры. Ивон преклонил колено перед ним и, поднявшись, зашептал еле слышно:

— В замке предатель. Им бы никогда не удалось так просто раствориться, не оставив следов.

— С самого начала я думал об этом, ученик, — так же еле слышно ответил Магистр, — но кто?

— Не слишком ли зачастил к правителю наш барон? — сузив глаза, усмехнулся вампир, — простое совпадение?

— А его «дар» Валентину? — алые глаза предвкушающие засверкали.

— Отвод глаз?

— Я понял тебя, дитя, — покровительственно положив ладонь на опущенную в поклоне голову, уже громче произнес Свилион, — не забывай, что вас здесь ждут.

Усмехнувшись, Ивон выпрямился, и взгляд ожесточился. Больше не проронив ни слова и не обращая внимания на шепотки за спиной, он, печатая шаг, вышел из зала. Его воины последовали за ним, на ходу застегивая оружие и выходя на двор…

Диана все это время молилась всем известным ей Небесным, чтобы брат не сорвался. Она видела, как он каменеет, и ту бурю, которая поднялась в ясных глазах. Как в бессилии он сжимал рукоять меча и как белели сжатые кулаки. Ивон был на грани, и она отлично понимала его. Она видела ту страсть, что охватывала брата и черного альфу. Между ними не то, что искры летали, а целые молнии прошивали все пространство вокруг них. Диана чувствовала нутром — брат принял свою пару. И, честно говоря, ей было плевать, что этой парой оказался волк. Кто бы ее спас от своей собственной пары. Произошедшее сегодня подчистую выбило весь дух из брата. Хладная боялась именно этого, ведь все знали, что приняв пару, ты отдаешь ей всего себя, и когда умрет пара, угаснет и собственная душа. А такой судьбы для брата она не желала. Теперь, идя в сторону конюшен, Диана больше всего боялась увидеть пустоту в глазах Ивона. Мечник был там, и от него за версту тянуло напряжением. Он был в таком состоянии, что даже не заметил сестру, продолжая спешно седлать коня.

— В следующий раз тебе следует быть внимательней, — прислонившись к деревянной балке, произнесла девушка и принялась увлеченно разглядывать свои ногти, — работу твоих клинков невозможно не узнать.

Брат даже замер. Он резко обернулся и не смог скрыть своего удивления и мгновенного понимания, отразившегося на лице. Уздечка выскользнула из рук.

— Это ведь ты, — ошеломленно произнес он, — это ты обработала тех воинов.

— А ты кого ожидал?! — не выдержав, взорвалась сестра.

— Но почему?

— Дубина ты, братец, — закатив глаза, выдала Диана, — они бы узнали, и что дальше? Осудили бы и казнили, а я этого не хочу! Ты мой брат, Иви!

Последние слова она уже пробурчала в шею обнявшего ее брата. Ивон крепко сжал в объятиях сестру и погладил темные вихри волос. Девушка доверчиво прильнула к нему и прикрыла глаза. Что бы ни произошло, каким бы ни был его выбор, Диана готова была стоять рядом до конца. Потому что дороже у них, кроме друг друга, никого не было.

— Ты так любишь его? — тихо спросила хладная.

— Я не могу без него, — прошептал Ивон, — а сейчас не могу дотянуться. Это сводит с ума, Ди.

— А если Дорт говорил правду? — нервно сжав в руках рукав брата, спросила Диана.

— Я не верю в это, — помотал головой белокурый мечник и отстранился.

— Что ты собираешься делать?

— Он должен был ждать меня на нашем месте, — легко запрыгнув в седло, ответил мечник, — поеду туда, а если понадобится, из-под земли достану!

Пришпорив коня, Ивон галопом промчался через главные ворота, уводя с собой всех своих воинов. А Диана так и продолжала стоять и смотреть на брата, надеясь, что тот не наделает глупостей…

Быстрей… Быстрей…

Черный конь мчится на всех порах, галопом пересекая густой лес и резво перепрыгивая повалившийся когда-то старый дуб. В бока животного больно вбиваются железные шпоры, еще больше подгоняя. Он выжимает все из своего коня, не жалея ни себя, ни его. Ветер развевает плащ и путает волосы. Он, как сумасшедший, не разбирая дороги, мчится вперед, совершенно не замечая веток, хлестающих лицо. Не замечая холода и не боясь, рвется вперед, на скалистую трапу над пропастью.

Ивону кажется, что если он замедлится, то больше никогда не успеет. Впервые в жизни ему так страшно, и нет никого, кто бы смог успокоить его. Его воины остались далеко позади. Они и вправду ушли к границам, а он, объявив, что должен встретиться со шпионом, разделился с ними. Воины даже не заподозрили ничего, ведь командир и до этого так срывался, демон знает куда. Оставшись один, Ивон, наконец, сорвался. Холодная маска спала с лица, явив тревогу и натянутые до предела нервы. И он погнал, как дикий. За три часа пересек чуть ли не половину Драгмирии и оказался в Железном Лесу. Лихорадочно вслушиваясь во тьму леса и пытаясь услышать, почувствовать того, к кому так спешил, кто обещал ждать, но лес молчал.