Kapkan - Запах Вереска [СИ]

— Ты теперь нас ненавидишь, да? — еще тише спросил Эдвард, и Алану показалось, что тишина в комнате стала еще более давящей.

Честно говоря, его слова смутили Алана. Он с распахнутыми от удивления глазами смотрел на Эдварда и не мог поверить услышанному. Он это сейчас на полном серьезе сказал? Судя по побелевшим от напряжения кулакам, слова были серьезными. Однако Алан не понимал, о какой ненависти шла речь. За короткое время он успел так сильно сблизиться с ними, узнать каждого и прикипеть, как к родным. К немного сумасшедшей, но по-матерински нежной Диане, у которой сейчас были печальные глаза. К мудрому и спокойному Маркусу, у которого можно было всегда спрятаться от безбашенной Эрики и за стаканчиком виски поболтать о политике. К такому мажористому, наглому, но верному и надежному Уолтеру, вздыхающему по Джулиану. К торнадо по имени Эрика, сводящей с ума своими выходками и норовившей задушить его в своих «нежных» объятиях. То, кем они были, совершенно не меняло их суть (ну, может, Диану надо держать подальше от собственной шеи). Его по-прежнему дергало от роскошного открытия, но это ни капли не унимало природное любопытство и явный психоз собственных тараканов.

— Какие же вы порой дети, — мягко произнес Алан, и взгляд его смягчился, — ты и вправду так думал?

— Но мы же… — взволновано произнес Уолтер, — мы же нелюди, монстры…

— О Господи, Боже мой, — застонал блондин и закатил глаза, — за какие грехи ты мне послал этот детсад?! Уолли, меньше психоанализа! У меня чертовски трещит башка. И, кстати, какого хрена?!

Алан физически почувствовал тихие облегченные вздохи и одно презрительное фырканье. Скосив взгляд в сторону и встретившись с очень внимательно его разглядывающими золотистыми глазами, он поморщился. А потом стало уже не до того, потому что его вниманием завладели остальные. Причем, молодежь совершенно не давала очереди друг другу.

«Как дети малые», — улыбнувшись, подумал он и опять прилег на кушетку. Все-таки затылок продолжал ныть.

— И? — прищурив глаза, через какое-то время спросил Алан, — что будет теперь, когда я знаю о вас? Меня сварят и съедят?

Сказано это было в шутку, но вопрос очень интересовал. Услышав его, Диана закатила глаза, а Маркус улыбнулся, но не успел он заговорить, как его опередил брат.

— Тебя? — усмехнулся Кайрен, — из такой худой щепки даже на закуску мяса не выйдет.

— А тебе никто и не предлагает, — парировал Алан, — так что можешь пускать слюни на мое божественное тело только издали.

Раздавшиеся смешки утонули в злобном рычании, но дизайнер только отмахнулся, потому что в эту минуту зазвонил забытый им телефон. Чертыхнувшись и чуть не навернувшись с кушетки, он, наконец, сорвал его со столика и, мельком взглянув на высветившийся номер, приготовился к взбучке. Ведь Джулиану он так и не позвонил.

— ГДЕ. ЧЕРТ. ПОБЕРИ. ТЫ. БЫЛ?! — чеканя каждое слово, заорали в трубку так, что Алану даже пришлось отодвинуть телефон от уха, — меня чуть удар не хватил, когда ты исчез, а потом раздался грохот и… Что это за животное там было?! Салливан?!

— Да тут я, тут, — прокряхтел блондин и опять сел, — ничего не случилось, просто я поскользнулся на лестнице и упал.

Показав кулак издевательски ухмыляющемуся Кайрену и с наслаждением узрев его вытянувшеюся морду, Алан опять сконцентрировался на взволнованном Джи-Джи.

— Как это упал? Ты как сейчас?

— Нормально, только головой сильно приложился.

— Насколько?

— Черные волки с радужным флагом в зубах перед глазами скакали под Глорию Гейнор, — пакостливо улыбнулся Алан.

— Ал, ты — не исправим, — вздохнул Джулиан, и дизайнер как наяву увидел, что тот закатил глаза, но потом голос друга стал тише, — а как там… Ну, не то, чтобы меня это хоть как-то волновало…

Американец расплылся в самой своей обольстительной улыбке, которая, впрочем, не осталась незамеченной для очень многих. Серо-голубые глаза лукаво блеснули, в то время, как тон стал делано будничным.

— Шатается по замку, как неприкаянный дух, — и посмотрел на затаившего дыхание Уолтера.

— Меня это не волнует! — возмущенно выдал Джулиан и бросил трубку.

— Хам, — констатировал блондин.

Однако стоило поднять взгляд, как теперь его уже гневно сверлили желтые глаза. Оборотень сидел напряженный, как струна, и готовый в любую минуту сорваться с места. На его скулах даже желваки заходили от гнева. Когда он заговорил, то голос его был обманчиво спокоен и тих.

— Мне вот интересно, у тебя и вправду напрочь отсутствует инстинкт самосохранения, или ты просто такой идиот?

— Второе — как раз твоя прерогатива, — самодовольно ухмыльнулся дизайнер и даже бровью не повел, услышав глухое рычание.

Но стоило только увидеть заострившиеся по-волчьи черты лица и когти, царапающие мягкую обивку, как в голове что-то щелкнуло. Алан с расширенными глазами смотрел в золотые глаза и с очередным иканьем пытался переварить запоздалое озарение.

— Это ведь был ты? — ошеломленно спросил он и побелел, когда, с минуту посмотрев с непониманием, взгляд Кайрена прояснился, и на губах появилась непередаваемая ухмылка.

— Значит, дошло, наконец, — слащаво протянул он, — долго же.

— Там, в лесу, — неверяще разглядывая мужчину, продолжил Алан, — и здесь… и у моста…

Вспомнив собственные слова, сказанные тогда, и тот поцелуй, Алан Салливан сделал то, за право запечатлеть которое подрались бы все ведущие журналисты крутых изданий мира. Триумфальное возвращение стыда и неловкости! Он побагровел до самых корней волос и опустил взгляд. Такого стыда и такой злости на самого себя и на этого скользкого гада он не чувствовал никогда. И пока остальные тактично молчали, Кай, не отрываясь, разглядывал притихшего блондина. И, признаться, увиденное до довольного порыкивания собственного волка нравилось ему. Лихорадочный румянец, покрывающий щеки, спустился по шее и затерялся в глубоком вырезе кофты. Дрожащие ресницы прикрытых от смущения глаз, тяжелое дыхание… Такого Алана волк с удовольствием утащил бы в глухую чащу, чтобы блондинчик не смог сбежать. Мысли заставили вздрогнуть и зло рявкнуть на недовольно рычащего внутри зверя и, крепче вцепившись в подлокотники, снова надеть на лицо презрительную гримасу.

— Ты! — наконец открыв глаза и зло сверкнув ими, прошипел Салливан, — мерзкий, скользкий, старый, извращенчиский коврик для сбора блох…

— Да? — издевательски протянул Кай, — а только недавно по-другому пел. Как ты сказал? Ты — самое красивое существо в мире, которое я когда-либо видел?

Алан даже задохнулся от возмущения. Зарычав не хуже любого оборотня, блондин сжал кулаки, с трудом борясь с желанием придушить гада на месте. Вместо этого, не отрывая глаз от своей потенциальной жертвы, он зашипел: