Елена Звездная - Сияние Черной звезды [litres]

Все изменилось в единый миг.

Был изгнан ветер, восстановились стекла разбитых витражей, вернулась мебель… но не поднялся император.

– Нежная моя, – его голос прозвучал иронично и глухо в этом обретшем идеальный порядок пространстве, – я бы сказал, что рад видеть… но это было бы ложью. Уничтожь кристалл, Ошрое уже плывет к тебе, он доставит заряженный и настроенный запас из более чем трехсот пространственных окон. Я полагаю, тебе хватит… на первое время.

Я сидела, не зная, что сказать на это, и изо всех сил стараясь не взвыть от боли. Впрочем, вероятно, зря, что-то подсказывало, что скрывать боль от кесаря глупо.

– Естественно, глупо, – раздраженно произнес он, откинув голову и с затаенной насмешкой глядя на меня, – я чувствую тебя, Кари. Каждое твое желание, каждую мысль и всю боль, на которую ты идешь ради ненужного тебе разговора.

– Почему ненужного? – тихо спросила я.

– Потому что, нежная моя, тебе не нужны ни этот разговор, ни я, – устало произнес кесарь.

Резонное замечание.

И все же я сочла необходимым уведомить:

– Наше соглашение остается в силе, и я продолжу работу над процветанием вашей империи и в целом этого мира. А после вернусь в свой.

Пресветлый император Эрадараса вдруг усмехнулся, поднес к губам бутылку, сделал долгий медленный глоток, не отрывая взгляда от меня, а затем произнес:

– Нежная моя, ты удивительно умное создание, и в то же время…

Усмешка стала шире и при этом почему-то злее.

– Потому что я зол, – спокойно пояснил кесарь.

И глядя в мои глаза, с ледяной, но отчетливо читающейся яростью произнес:

– Я устал проявлять терпение. Я устал ждать. Я устал, Кари. – Он жестко усмехнулся и добавил: – Но главное – я понял, насколько все это бессмысленно. Пять лет, Кари, пять лет я искал способ покинуть Рассветный мир, не убивая тебя. И что в итоге? Ты убила себя сама, продемонстрировав мне, какую глупость я совершил, потеряв столько времени впустую.

Очередная злая усмешка – и издевательское:

– Мне следовало бы усвоить урок, нежная моя, следовало бы… но любящим сердцам свойственно полагаться на надежды. И я тщетно надеялся, что наступит миг, когда ты поймешь… – Кесарь отсалютовал мне уже практически пустой бутылкой и произнес: – За очередную ошибку на пути к твоему сердцу, нежная моя.

Что-то мне подсказывало, что больше ошибок не будет.

И холодный внимательный взгляд абсолютно трезвого Араэдена лишь подтвердил это предположение.

– Я под защитой мира, – напряженно сообщила кесарю.

– Значит, этот мир обречен, – очень тихо произнес император Эрадараса, пристально глядя на меня.

И уничтожил пространственный кристалл, разрывая связь.

Несколько долгих минут после я сидела, уже практически привычным жестом растирая болезненно ноющие запястья, мрачно размышляя над услышанным. Слов было произнесено по факту мало… но информации они несли катастрофически много. Итак, кесарь будет здесь, вопрос лишь в том – когда. Второе, совершенно очевидное, – я стану принадлежать ему как женщина. Не то чтобы я не предполагала подобного ранее, но, несмотря на все понимание, я все равно была против. Не хочу быть игрушкой, не хочу до крика! И если бы речь шла просто о супружеском долге, я бы не возражала. Он мой муж, я дала слово исполнять свой долг жены, но я не желаю становиться его игрушкой! Проблема лишь в том, что выбора у меня, похоже, не будет.

Или будет?!

Перед глазами как наяву встал принц Ночного ужаса и его «двенадцать планов»…

Я не была уверена, что у Кьяра есть хоть один шанс против кесаря, но что мешало мне столкнуть этих двоих? Ничего. Ничего, кроме совести и чести, а они у меня, к сожалению, были. Жаль, искренне надеялась, что в моем случае это два утраченных в процессе эволюции атавизма.

Что ж, Катриона Ринавиэль Уитримана Элларас Ашеро, вот тебе неплохой выбор, императрица, – потерять себя в заведомо проигрышной войне с кесарем или потерять себя, предав собственные ценности, клятвы и моральные принципы?

Мрак, словно чувствуя мои терзания, выплыл из щели в столе, завис напротив, участливо взирая алыми прорезями глаз. В очередной раз поняла, что тоскую по Адрасу. Дико, неистово, бесконечно тоскую… Лучше бы поцеловалась с главным арахнидом, мерзко, конечно, но иногда стоит просто плевать на принципы…

– Сможешь посмотреть, что в прибрежной крепости темных происходит? – спросила у Мрака.

Тот кивнул и растворился.

Глаз мира продолжал висеть рядом со мной, скорбно взирая на своего унылого представителя.

Унылым представитель оставался недолго – на улице послышались крики, шум, тревожный звук горна. Я поднялась, подошла к окну, посмотрела на город… Серый гоблин будет сейчас этому городу. Абсолютный и основательный. Но гнойные нарывы стоит вскрывать без жалости, поэтому ни жалости, ни сомнений у меня не было.

Рядом тенью возник Мрак, молча передав мне послание:

«Воины покинули прибрежную крепость. Твой Кьяр».

Сообщение от светлых отправили гораздо красочнее – едва я вышла из ратуши, со стороны крепости светлых прилетела стрела, упавшая белой розой в мои руки. Стоящий рядом со мной лорд Альрис содрогнулся, осознав все, что эллары хотели сказать этим посланием. И все, что могли сделать с островами свободных фактически в любой момент…

– И часто к вам долетают стрелы? – поинтересовалась я, задумчиво прикоснувшись к белоснежным лепесткам.

– Первый… раз… – с запинкой ответил мужчина.

Стало кристально ясно, что свои возможности светлые, точнее, один конкретный светлый продемонстрировал не им, а мне. Лично мне.

Я поднесла розу к лицу, вдохнула едва уловимый аромат, с царственной грацией опустилась на ступеньки, как на трон, и сообщила миру:

– Можем начинать.

И земля содрогнулась. Крики, хруст ломающихся зданий, нарастающий гул бурлящей воды. И одно маленькое «но»:

– Можно мне обломки крепостей темных и светлых на новые земли перекинуть? – поинтересовалась я у мира.

Огромный глаз удивленно моргнул.

– Библиотеку – мне, стройматериалы – народу, – пояснила ему.

Сатарэн воспринял предложение как вполне разумное.

В следующий миг разом обрушились оба берега реки Эхеи. Две огромные волны, поднятые упавшими с огромной высоты крепостями, частично захлестнули Свободные острова, принеся помимо воды еще и нескольких чудовищных рыб. Рыбы впечатляли – тела метров двадцать в длину, пасть с шестью рядами зубов, хищные линии, маленькие злые глазки…

– Мужики, – крикнула я с трудом поднимающимся воинам, – рыбок подхватили – и в речку.

Мужики с ходу не поняли, но лорд Альрис стоял рядом со мной, а потому остался сух и логичен:

– Командовать всем – чудищ в воду! – приказал он.