Сара Маас - Королевство пепла

— Ты, маленькая сука, — но она их не слышала. Не тогда, когда струйка крови потекла по щеке Маэвы. Черная кровь. Черная, как ночь.

Такая же черная, как глаза, когда королева посмотрела на нее, ее рука поднялась к ее щеке. Ноги Аэлины ослабли, и она не сражалась с охранниками, которые отталкивали ее. Мигание, и кровь стала красной. Ее запах стал таким же медным, как и у нее.

Трюк света. Галлюцинация, еще одна мечта. Маэва посмотрела на красное пятно, покрывающее ее бледные пальцы. Ветер обдувал шею Аэлины, когда Каирн схватил ее и сжал. Она провалилась в пустоту.

Глава 9

Каирн привязал ее к алтарю и оставил.

Даже Фенрис не заходил, пока она не проснулась.

И кровь… Кровь все еще текла, оттуда, где Каирн оставил осколки в ногах, ее ногах.

Это был не волк, который скользнул в каменную камеру, а человек.

Каждый шаг Фенриса достаточно говорил ей, прежде чем она увидела его мертвые глаза, бледность обычно золотистой кожи. Он ни на что не смотрел, даже когда его ноги остановились там, где лежала цепь.

Не говоря, зная, что ее горло не работает, Аэлина трижды моргнула.

«С тобой все в порядке?»

Два мигания ответили ей, — «Нет».

Затянувшиеся тонкие следы прорезали его щеки. Ее цепи пошевелились, когда она протянула к нему трясущийся палец. Едва уловимо он вложил руку в ее руку.

Она произнесла слова, хотя он, вероятно, не мог разобрать их через щель для губ в маске.

«Мне жаль».

Его хватка только окрепла. Его серый пиджак был расстегнут. Он широко раскрылся, показывая мускулы. Как будто он не потрудился застегнуть его в спешке, прежде чем идти. Ее желудок перевернулся. То, что он, несомненно, должен был сделать потом, с телом своего брата близнеца, все еще лежащим на террасе веранды за ним…

— Я не знал, что он так сильно меня ненавидел, — прохрипел Фенрис.

Аэлина сжала его руку.

Фенрис закрыл глаза, вздрагивая.

— Она дала мне разрешение только вытащить осколки. Когда он уйдет, я… я вернусь сюда, — он указал подбородком на стену, где он обычно сидел. Он хотел осмотреть ее ноги, но она снова сжала его руку и дважды моргнула.

— Нет.

Пусть он останется в этой форме на какое-то время, пусть плачет как мужчина, а не волк. Пусть он останется в этой форме, чтобы она могла слышать его дружеский голос.

Она заплакала.

Он не мог ничего с этим поделать. Он ненавидел каждую слезу и дрожащее дыхание, каждый рывок ее тела, который посылал молнию боли через ее ноги.

— Я вытащу их, — сказал он, и она не могла сказать ему, не могла начать объяснять, что это не стекло, а измельченная кожа до костей.

Он не пришёл. Он не собирался ее забирать.

Она должна быть рада. Должна быть освобождена. Она почувствовала облегчение. И все же… и все же…

Фенрис вытащил пару клещей из набора инструментов, который Каирн оставил на соседнем столе.

— Я постараюсь сделать все как можно быстрее.

Кусая губу, достаточно сильно, чтобы выступила кровь, Аэлина отвернулась, а первый кусок стекла выскользнул из ее колена. Плоть и сухожилия снова заныли.

Соль затмила запах ее крови, и она знала, что он плачет. Запах их слез заполнил крошечную комнату, когда он работал.

Ни один из них не сказал ни слова.

Глава 10, часть 1

Мир стал лишь промерзлой грязью, черной от крови и криками умирающих, поднимающихся к холодному небу.

В эти моменты Лисандра поняла, что битва не бывает слаженной и аккуратной. Это только хаос и боль, и не существует никаких великих и героических поединков. Только мелькание ее когтей и сверкание ее клыков; столкновение зубчатых щитов и окровавленных мечей.

Доспехи, которые когда-то были различимы, быстро стали в забрызганными грязью и кровью, и стали одинаковой тёмной окраски.

Лисандра не была полностью уверена, как она отличает союзников от врагов. Их линии были проведены. По крайней мере, у большинства из них. Щитом к щиту и плечом к плечу, в заснеженном поле, которое с этих пор стало грязной ямой, они встретили легион, которой Эраван провел через Элдрис.

Эдион выбрал поле, час, угол этой битвы.

Остальные подталкивали к мгновенной атаке, но он позволил Морату пройти достаточно далеко сюда — прямо туда, где он хотел. Место было так же важно, как численность, это все что он сказал.

Конечно, не Лисандре. Он едва сказал ей одно проклятое слово в эти дни. И теперь, конечно, не время думать об этом.

Заботиться.

Их союзники и солдаты верили, что Аэлина Галантия осталась на пути к ним, позволив Лисандре принять форму призрачного леопарда. Рен Альсбрук даже заказал бронированные доспехи для середины, боков и задней части леопарда. Настолько легкие, чтобы не быть препятствием, но достаточно прочные, чтобы задержать удары, которые она получала, когда медлила, чтобы остановить или отклонить стрелы в сторону, чтобы удары вражеских мечей были отклонены.

На ее теле горели маленькие раны. Кровь покрывала мех ее лап от убийств, кто попадался ей впереди, и был разорван, уронив меч и стрелы. Но она продолжала идти, Беспощадные хорошо держались зная, что было отправлено на бой с ними.

Всего пять тысяч. Тогда это показалось ей смешным словом, но это было то, что использовали Эдион и другие. Достаточно просто, чтобы стать армией, учитывая большую силу Мората, но недостаточно большую, чтобы создать ему угрозу.

Подумав об этом, Лисандра бросилась между двумя воинами Беспощадных и спустила себя на ближайшего солдата Валга.

У мужчины был поднят его меч, готовый ударить солдата Беспощадных перед ним. Когда он поднял клинок под углом, Валг усмехался, не замечая смерть сзади него, пока ее челюсти не сомкнулись вокруг его обнаженной шеи. Часами сражаясь, это было инстинктом, зажимать так, чтобы плоть распадалась, как куски зрелых плодов.

Она снова двигалась, прежде чем ударилась о землю, оставив солдатам Беспощадных его труп. Как далеко сейчас казалась жизнь куртизанки в Рафтхоле. Несмотря на смерти вокруг нее, она не могла сказать, что она не рада.

Вдоль линии, Эдион выкрикнул приказы на левый фланг. Они позволили отдохнуть некоторым из солдат, услышав, как несколько командиров послали приказы и наполнили ряды солдатами из небольших сил лордов Террасена, а также от принца Галана Ашерира и королевы Ансель из Пустошей, у которых были дополнительные воины.

Не нужно было раскрывать, что у них был небольшой батальон солдат Фэ, любезно предоставленный принцем Эндимионом и принцессой Селиной Уайтхорн, или что среди них были Молчаливые Ассасины из Красной пустыни. Будет время, когда неожиданность их присутствия станет необходима, Эдион сказал во время быстрого военного совета, который они провели после возвращения в лагерь. Лисандра, уставшая от него, Рен и Муртаг, не отдыхавшие после поездки от Альсбрука до краев Оринфа, едва прислушались к дебатам. Во всяком случае, Эдион победил.