Ирина Котова - Королевская кровь. Книга 9

Максимилиан Тротт

Пока принцесса, зажав в руках мешок с крупой, с восторгом и трепетом в глазах слушала прародителя — лицо ее было как у ребенка, которому рассказывают страшные сказки, — Макс выпотрошил последнюю рыбину и бросил ее на угли рядом с котелком запекаться. Взял с колен Богуславской мешок — все равно толку не было, — и сел у костра перебрать. Алина покраснела от смущения, поспешно помешала суп ложкой. Вода уже кипела, остро пахло вареной и печеной рыбой, шумел ветер в папоротниковых листьях. Бог молчал, клубясь темнотой, и Тротт решил задать тот вопрос, ради которого он и вел принцессу сюда.

— Великий, — позвал он, и Жрец снова соткался из тьмы, перевел на него взгляд наполненных тьмой глаз, — можешь ли ты вернуть ее на Туру?

— Нет, — ожидаемо ответил первопредок. Богуславская вздохнула, опустила голову, часто-часто моргая. Точно сейчас начнет плакать.

— И никакого способа вернуться нет? — уточнил Макс.

— Для нее способ один, птенец, — покачивая посох в ладонях, проговорил Черный, в упор глядя на Тротта зелеными хищными глазами. — Пройти через межмировые ворота. Тогда дар-тени соединится с человеческой половиной, и она очнется.

— Все-таки через портал, — тяжело пробормотал Тротт. Засыпал крупу в котелок, отряхнул руки, не глядя на Алину — потому что этот способ был самоубийством. Проще было дождаться здесь смерти вместе с богом.

Но он, конечно, поведет ее к порталам. И все сделает, только чтобы она жила.

— Но п-почему так? Почему я не могу в-вернуться, как л-лорд Тротт? — явно стараясь не заплакать, спросила принцесса. — Просто подумав об этом?

Жрец с непонятным выражением смотрел на нее.

— Ты знаешь, почему на Лортахе нет других женщин дар-тени, кроме тебя? — спросил он.

— Потому что в них слабее ваша кровь? — предположила Богуславская.

— Нет, пташка, — усмехнулся бог. — Сила крови, как и сила духа не зависит от того, женщина ты или мужчина. Но каждая женщина мира, есть в ней божественная кровь или нет, находится одновременно и под покровительством Синей. Это крепкая привязка к Туре, которая не дает проваливаться сюда. А у тебя нет привязки, маленькая пташка. Значит, сестра моя лишила тебя ее.

— Но почему? — еще больше расстроилась принцесса.

— Чтобы ты могла попасть на Лортах, конечно, — снисходительно объяснил Жрец, и она открыла рот, чтобы что-то сказать, но только выдохнула и помотала головой, с отчаянием глядя на Тротта. И Макс спросил за нее — то, что она боялась спросить:

— Зачем ей нужно было попасть сюда?

Черный Жрец покатал в руках посох и поднял на них полные тьмы глаза.

— Чтобы вы вдвоем помогли мне вернуться на Туру, птенцы. Тогда и дети мои, запертые здесь, вернутся со мной, соединятся со своими половинками. Я не могу пройти через порталы, но вы можете. Затем и ждал вас. Затем, понимаю уже, сестра моя и плела долгие века свою пряжу случайностей. Затем и другие дети мои, не ведая этого, творят предначертанное. Кровь на себя берут за мой проступок давний, но без их греха, как и без вашей помощи, не выйти мне отсюда. Одной рукой мою свободу приближают, другой Туру ослабляют, расчищая путь не только мне, но и врагам.

Тротт вспоминал предсказания, которые озвучивал Мартин, вспоминал и вулканическую долину, в которой его сородичи и Данзан Оюнович каким-то образом смогли так активировать портал, что он не закрывался, пока не залило его лавой, и сквозь него лились эманации Черного. И как тяжело было ему, Максу, тогда не сорваться. Вспомнил он и гибель белых королей — именно после нее Богуславскую притянуло сюда и начали массово открываться переходы.

— Верно мыслишь, сын мой, об этом и говорю я. Это мой тяжелый долг перед братом моим и сестрой, и их жертва мне, — сказал Жрец тяжело. — И угроза миру. Так ослабела после смерти белых владык Тура, что смогли местные боги открыть меж мирами врата, которые почти невозможно закрыть — и пошли в наш мир армии мира этого. Еще немного ослабнет Тура, и боги Лортаха смогут к нам прийти. А без меня не справятся братья мои и сестра, не смогут отстоять мир.

— Но что могу сделать я? — Принцесса нервно комкала в руках край сорочки. Глаза у нее были красными, и Максу не нужно было уметь читать мысли, чтобы понять, о чем она думает. Одно дело считать, что ты попала сюда по какой-то нелепой случайности. Другое — что от тебя зависит судьба мира.

— Человек, — проговорил Корвин, размеренно катая в ладонях посох и задумчиво глядя на пятую Рудлог, — удивительное создание. Живой сосуд, творение Предвечного Отца. Малый, слабый, но способный принять ауру и добрую и злую, и крошечную и огромную. Может тело его вместить и бога — мы с сородичами убедились в этом, когда волей Творца проживали жизни людьми.

— Вы хотите пройти через портал в моем теле? — дрожащим голосом спросила Богуславская.

— В сердце, — невозмутимо уточнил бог. — Это сосуд в сосуде, способный надежно спрятать меня. Но не в твоем. Твоя красная кровь не вынесет меня. В его, — Жрец повернулся к Тротту, и Макс напрягся, ощущая, как по спине побежал холодок.

— Как это возможно? — поинтересовался он, чувствуя на себе испуганный взгляд Богуславской. Но ему было важно, что не ей придется брать на себя такую ответственность.

— Если уйти в сон, застыть, стать частью ауры твоей в сердечном сосредоточении, то возможно, — проговорил Жрец. — Ты пойдешь через врата, а не я, не моя воля будет, а твоя. Тогда запрет не подействует. Ты силен: должно хватить твоей ауры, чтобы донести меня до врат и не раствориться в стихии моей, а усиленным сможешь и пронести сквозь них. Остальные дети мои слишком слабы.

— Я готов, — без сомнения ответил Макс. — Но ты ведь знаешь, что во мне тоже течет не только черная кровь.

— Наши с Белым стихии — две стороны одного целого, — улыбнулся Корвин. — Жизнь и смерть, всегда мы шли рука об руку. Белая кровь не помешает тебе. Наоборот, добавит сил и поможет пережить слияние.

— Пережить? — дрожащим голосом вмешалась принцесса. Она храбрилась, сумела не расплакаться и так отчаянно сейчас переживала за Тротта, что ему было светло и спокойно.

— Что мне нужно будет сделать для этого слияния, великий? — продолжил он со странным предчувствием.

— Умереть, — буднично ответил бог, и у Макса по позвоночнику повело холодом. — Пронзить свое сердце и добровольно принять меня. Только в мгновение агонии я смогу войти в твое сердце через рану, в твою ауру через пробоину смерти и оживить тебя. Ты станешь моим сосудом, сын мой.

— Лорд Макс? — жалобно прошептала Алина, и он строго взглянул на нее. Принцесса терла руки, будто они озябли.

— Я готов, — сказал Тротт и во второй раз. — Не смотрите на меня с таким ужасом, Богуславская. Мне не впервой ставить над собой эксперименты. Меня больше волнует, как мы успеем долететь до порталов за те недели, что остались у тебя, великий, — он повернулся к Корвину. — И как пройти через защищающие их армии, которые я видел на равнине и о которых говорил мне глава поселения Нерха. Ты будешь спать, а я не бог, чтобы противостоять армиям.