Кира Бег - Антония Де Вельвиче. Читающая [СИ]

— Йорке из поместья не выходить, — обожгла дворецкого взглядом Антония. — В городе его могут подкараулить и проследить бывшие подельники. Пока что лучше ему посидеть здесь.

— Понял, — кивнул Олаф, предчувствуя, как расстроится мальчишка.

— Счета давай мне, зайду оплачу в обед, это в соседнем кабинете.

Дворецкий мысленно выдохнул. Как ему не хотелось приближаться к этому зданию.

— Удобрения лучше отложить до следующего месяца, иначе мы не влезем в бюджет. Попроси Виттора заранее предупреждать, что ему понадобится, а лучше составьте годовой план. Ни за что не поверю, что он не знал, что после пересадки нужно будет подкармливать цветы. За продуктами съездишь сам, и купи Йорке новый альбом и конфет в качестве премии. Он хорошо себя вел и старался в этом месяце.

Олаф кивнул. Если к альбому добавить от себя журнал с картинками и рогатку, быть может, мальчишка и не будет так уж сильно дуться, что его не взяли в город.

По пути на работу, поддавшись порыву, Антония зашла в кондитерскую. Взяла соленые крекеры себе и Вику, сырные палочки Шаттону, леденцы Лендеру и коробку столь любимого Калли печенья. Настроение было прекрасное, но ровно до того момента, как на выходе она столкнулась в дверях с непонятным типом. Высокий, в темном костюме, он казался матерым псом, а Тони на его фоне смотрелась домашней болонкой. Чувство опасности обожгло изнутри, но девушка продолжала держать лицо и улыбаться. Едва не уронив пакеты, она отступила на полшага, ожидая, когда мужлан пропустит леди, как и положено всякому благородному мужчине. Почему-то в его благородстве Антония не сомневалась. И, хотя сразу спрятала взгляд за шляпкой, успела отметить и резкие породистые черты лица, и уложенные сложным образом волосы, и идеально сидящий костюм из отличной ткани. Нос щекотал дорогой парфюм. Столичный выскочка, не иначе. Только отчего же тогда от него так хочется убежать и спрятаться в самый дальний угол?

Мужчина оказался не просто мужланом, но и хамом, и, по-простому отодвинув Антонию, прошел внутрь. Девушка аж задохнулась от такой наглости. Где это видано, чтобы с леди, да просто знатной горожанкой так обращались? Чувство опасности не дало возмутиться, удержало от необдуманных действий. Проглотив обиду, Антония вышла, бросила пакеты на заднюю скамью, не заботясь о содержимом, села на водительское место и громко хлопнула дверью. И только тогда немного пришла в себя. Ну да, хам, но что еще ждать от столичного выскочки? Мужлан и грубиян. Она и не таких видела в высшем свете, а вот машину жалко, эта механическая красавица ни при чем.

И тут на Антонию накатилось понимание. Она не могла читать этого типа, совсем. Всех работников и посетителей кондитерской, прохожих на улице она чувствовала, а мужчина словно не существовал для ее дара. Это было все равно, что внезапно лишиться зрения и слуха, пугало так, что страх выбивал воздух из легких.

Поняв, что в таком состоянии вести машину невозможно, Антония откинулась на спинку сиденья и принялась делать ментальное упражнение, одно из тех, которым Читающих учат с детства. Нестерпимо хотелось вернуться в магазин и проверить, попытаться прощупать того типа даром по-серьезному, но этот порыв Антония задушила на корню. У нее нет прав и полномочий применять дар к простым людям, а почему в городе объявился тип, полностью от нее заэкранированный, не ее дело. Пока. Может, предупредить Ирвина и попросить навести справки? Пожалуй, стоит.

Глубоко вздохнув и силой воли выбросив мысли о странной встрече из головы, Антония направила машину в сторону департамента.

Гостинцам коллеги обрадовались. Калли тут же навела всем чай, Лендер достал откуда-то коробку леденцов, и, когда через полчаса в кабинет зашел начальник, то застал мирную картину почти семейного чаепития вокруг стола артефактора.

— Ну и как это понимать? — устало вздохнул Ирвин.

— Сахар полезен для ума, — тут же вставила Антония, понимая, что это, в общем-то, она подставила коллег своими угощениями.

— Тогда и мне сделайте, покрепче и послаще, а то голова совсем уже не варит, — вздохнул шеф, окинув насмешливым взглядом притихших подчиненных, и подтянул стул для посетителей в общий кружок.

Калли что-то пискнула и в очередной раз поставила чайник, к Ирвину придвинули коробки и кульки с угощениями.

— А что случилось, босс? — тихонько поинтересовалась Антония, почти кожей ощущая неприятное покалывание от нависшей над мужчиной тучи тяжких раздумий. Нагружать его еще и новостями о таинственном типе резко расхотелось.

— Новое убийство. Ночная бабочка, семнадцать лет, одиночка. Ни семьи, ни друзей. Соседи жаловались, что клиентов приводила домой, вчера, по их словам, был кто-то совсем ненормальный. В странных одеждах и маске.

— Чучело? — само собой вырвалось у Антонии.

— Именно так они этого типа и описывали, — прищурился Ирвин. — А ты откуда знаешь?

— Вчера встретила мадам Клозетту, она утверждает, что видела живое Чучело в переулке, когда вышла подышать свежим воздухом среди ночи, — сообщила девушка.

— Хм. Уже что-то, — повеселел босс. — Антония, я про Уложение двадцать пять помню, ближайшие два дня ты работаешь в кабинете, на приеме жалоб. Без допросов и выездов. Шаттон, вы с Калли поговорите с соседями жертвы. Когда Гус вернется, пусть отправляется к мадам Клозетте, выяснит подробности. Вика ко мне в кабинет. Все, шевелите шестеренками. Как только появится новая информация или хоть какие-то новости, сразу сообщайте мне.

Прихватив кружку с недопитым чаем и пару крекеров, Ирвин ушел к себе, едва не забыв пиджак. Калли, вздохнув, убрала со стола, отказавшись от помощи Антонии, мол, та и так угощения на всех принесла. Шаттон занялся своим любимым делом и обстоятельно оформил папку для новой жертвы, сразу же наполовину забив ее бумагами. Антонии хотелось поежиться от их спокойствия. Новая смерть, а они спорят, какой опросник взять на выезд так, словно выбирают крекеры у прилавка кондитерской.

Скоро отдел опустел. Лендер ушел в конец коридора, к коллегам из департамента патентов, а Антония все же решила зайти к боссу. Лендер в конце коридора с парой мужчин в серо-фиолетовой форме, бурно жестикулируя, спорили над непонятной юлой, жужжащей посреди коридора. Антония про себя улыбнулась. Похоже, коллега опять пытается запатентовать какое-то свое изобретение.

На стук Ирвин ответил сразу. Антония просочилась в дверь, подняла взгляд на босса. Кольнула совесть о том, что она по пустякам собирается его отвлекать.

— Тебя что-то беспокоит? — сразу уловил суть проблемы Ирвин.

Он внимательно выслушал Антонию, постучал ручкой по столу.

— Я тебя понял. Сама понимаешь, объявлять этого неизвестного преступником лишь потому, что он для тебя закрыт, мы не можем. Кроме того, у него может быть официальный допуск и разрешение к артефактам с подобным эффектом, например, если он из королевской семьи или секретных служб. Но спасибо, что сказала, я буду отслеживать этот вопрос. Еще вопросы? Нет? Свободна.