Anetta78 - Абулия [СИ]

— Действительно, напоминает какое-то извращение. Как можно обделять радостью и любовью стольких мужчин, жаждущих нашего тепла и защиты? Но помниться меня в юности тоже посещали странные желания…

— Поверьте, мне вы можете рассказать без стеснения, я унесу эту тайну в могилу!

— Я хотела взять в мужья бога! — выпалила Агнесс.

— Ничего себе! — удивилась полковница. — И как вы побороли сие желание?

— Да никак, один мне попался, так и живем.

— Бог? Настоящий?

— Кто его знает? Говорит, стажер, проходил практику, а тут — я. Теперь взял академический отпуск и стажируется тут, который год, сволочь. Говорит, манны для сдачи госов на божественную квалификацию не хватает.

— А в чем подвох?

— А в том, дорогая Доминика, что у нас с ним похоже эта самая свадьба, которая навсегда.

— Божественная жестокость! А не подумывали ли вы взять еще мужей, чтобы, так сказать, расширить горизонты?

— Он не против! — заверила Агнесс и всхлипнула: — Но злой рок преследует кандидатов в мужья. Только встречу подходящую персону, как жених исчезает бесследно. Правда, некоторые потом находятся, но уже женатые. А вы, дорогая Доминика, не желаете ли обогреть своим пламенем еще кого-нибудь?

— Та же фигня, в смысле, — злая судьба! Только задумаюсь о новых мужьях, с претендентами что-то случается: то руку поломают, то ногу. Я уже на братиков госпожи Аглаи и смотреть боюсь: вдруг что и с ними случится — жалко, такие милые котятки.

— Да, тяжело нести в этот мир счастье и радость! — вздохнули дамы в унисон, и в унисон же подумали друг о дружке: «Ну что за дура!».

Вино окончилось, головы разом потяжелели и воительницы разбрелись по постелям, то есть по стогам.

Ночью полковнице приснился удивительно приятный сон. Будто бы лежит она обнаженная на мягком покрывале, а Амрис и Дэви лижут ей руки и ласкают все тело пушистыми хвостами.

— Ох, и шершавые у вас языки, шалунишки, — смеется Доминика, ее котятки трутся об нее своими пушистыми тельцами, а их язычки заставляют гореть кожу. — Да-да, — простонала Доминика. — Продолжайте милые… Боги, но почему так воняет псиной, вы же вроде котики?.. — открыв глаза, Доминика потеряла дар речи — на нее нагло пялился, высунув язык, огромный серый волк. Полковница вполне могла объяснить, как волк мог попасть во двор, но не то, как он умудрился стянуть с нее трусы.

— Ах, ты сволочь, — возмутилась она, узрев чудовище, вместо желанных котяток. Волк оскалился и уже с гастрономическими намерениями нацелился на свою жертву, а обиженная в лучших чувствах полковница с громкой руганью — на своего обидчика. Ухватив его за горло, она хорошо встряхнула и огляделась — весь двор сверкал волчьими глазами. Отбросив в сторону наглую тварь, Доминика воззвала к Агнесс. Послышались вопли разбуженной трактирщицы, и началась битва. Воительницы крушили челюсти и ломали хребты, но волки не убывали: все новые и новые волны накатывали на скромную гостиницу и грозили смять ее защитниц. Трещал забор, ломались кости, пока за его остатками не послышалось подозрительное чавканье. Постепенно волки начали как-то заканчиваться, и во дворе не осталось никого, кроме уставших воительниц.

Агнесс осмотрела ущерб.

— Божественный забор тебе в попу! — ахнула она, увидев жалкие остатки упомянутого забора: — Подруга, выручай!

Из последних сил, не придумав ничего лучшего (все же сказывалось количество выпитого), они натянули веревку и навесили на нее волчьих шкур, в изобилии лежавших за территорией гостиницы, не желая даже задумываться о природе их происхождения.

— Так мы победили демонов! — гордо объявила Доминика, поведав эту историю, опуская незначительные подробности.

— И сломали мой забор! — возмутился трактирщик, указывая на шкуры, которые истаивали под солнечными лучами, обращаясь в серые тени, одна из которых, показав неприличный жест, юркнула в полумрак леса.

Аглаечка задумчиво посмотрела вслед тени, но промолчала и распорядилась собираться в дорогу.

— Послушайте, госпожа, трактирщик наш не так и прост, может, стоит обратиться к нему? — Доминика не выдержала и раскрыла божественное происхождение хозяина гостиницы.

— Нет! И не просите, я тут на птичьих правах и не могу вмешиваться, нарушая законы этого мира! — запротестовал трактирщик, услышав просьбу Аглаечки. — И вам не советую: за все надо платить и цена может быть непомерно высока.

— И это говорит бог? — иронично спросила Аглаечка.

— Я свою цену заплатил и не пожалел ни разу, — усмехнулся трактирщик, а в его глазах отразилась сила, не ведомая девушке, чужая и страшная. — Если и ты готова, что ж — нет ничего невозможного и несбыточного, дерзай. А пока я вам в дорогу еды соберу, паштеты и мясо у меня нынче — пальчики оближешь.

Тепло распростившись с Агнесс и супругом, они отправились в путь и к вечеру были у портала. Дежурный маг, зевая, открыл дорогу прямо к замку колдуна Альбертуса.

— Ох, ты ж! — воскликнула Доминика, к которой первой вернулся дар речи, хотя его хватило лишь на восхищенный вздох. Не удивительно — долина, где должен был размещаться замок великого мага, сияла огнями, словно новогодняя елка. Оттого казалось, что тут царит день: парк, похожий на ярмарочный аттракцион, домики для гостей и куча строений непонятного назначения, были щедро освещены магической иллюминацией.

— Похоже, Альбертус наделен воистину великой силой, раз может поддерживать столь масштабное волшебство, — удивилась Аглаечка: в папочкиных рассказах Альбертус был искусным шарлатаном и только. Поэтому она представляла все немного по-другому — черный и мрачный замок, одинокий старец в окружении пыли, пауков и летучих мышей. Вместо этого, здесь жизнь била через край, а магическая энергия не ведала ограничений. Ее глаза загорелись надеждой.

— Добро пожаловать в Долину Чудес Альбертуса Флавина, величайшего мага всех времен и народов! — с этой торжественной речью к ним подскочил радостный служитель в окружении стайки пестро одетых прелестников, на которых Доминика взглянула с одобрением:

— Какие милые адепты у нашего колдуна, — промурлыкала она, а те только и ждали поощрения — путешественники не успели глазом моргнуть, как были обвешаны гроздьями маленьких светящихся артефактов. Забавные пустячки искрились и переливались, а ощущения от них были подобны глотку шампанского.

— Вот это, я понимаю, встреча, — довольно прошептала Доминика Аглаечке.

— Уберите руки от моей жены! — злобно шипел позади шериф, запутавшись в фонариках, как в паутине, а близнецы хихикали и хвастались блестящими кристалликами. Даже Волька с Костей были очарованы, и никто не стал обращать внимание на ворчанье — волшебство завораживало, от многочисленных огней рябило в глазах.