Дж. Андрижески - Шулер

Кейн почему-то лежит на полу.

Он пытается дышать, но в горле пересохло. Он пытается прокашляться, задыхается. Он слышит их, слышит эхо выстрелов в своих ушах намного позднее, но на самом деле он видит лишь полотенце, пустое выражение лица мужчины и странную ясность в его взгляде.

Кейн смотрит на потолок Овального Кабинета, гадая, почему не ощутил никакого предупреждения из Барьера. Он дышит затруднёнными вдохами и сдавленными выдохами, словно под водой. Он слышит борьбу, разбивающееся стекло, но это тоже где-то далеко. Он гадает, как кто-то мог пробраться мимо его охраны — в первую очередь Пирамиды, а не человеческого комплекса, хотя и последний тоже внушителен.

Затем он вспоминает.

Что-то было не так. С Пирамидой было что-то до ужаса не так.

Лиего исчез, и тогда…

Итан здесь. Итан грузно опускается на колени, все ещё сжимая свой бок.

Итан Веллингтон, выпускник Гарварда и награждённый медалями офицер — существо, которое в понимании Кейна почти отделено от Териана. Их жены — лучшие подруги. Их дети ходят в одну школу. Они вместе ездят в отпуск, присутствовали на свадьбах друг друга. Когда Итан опускается рядом с ним, сердце Галейта и Кейна истекает кровью; на мгновение он верит, что его друг пришёл помочь.

Затем он видит блеск в глазах Итана; жёлтое свечение за карими радужками, нити тех других фрагментов, сплетённых в прочный фасад его друга из Массачусетса.

Пирамида дрожит в этих глазах.

Нити пересекаются.

Кейн ощущает печаль. Существует мало тел, в которых Териан может спрятаться. Фрагменты его aleimi, кристаллизовавшиеся в тёмные пятна, сплетаются со всем остальным, проглядывая через те же янтарные радужки. Кейн знает, что там живёт безумие. Он чувствует ответственность.

Итан наклоняется ближе. Любой смотрящий со стороны увидел бы озабоченного коллегу, приободрявшего своего смертельно раненого друга.

— Мы, может, действительно показали себя расой, занимающей более низкое положение, — выдыхает он, обращаясь к Кейну. — …Но мы хотя бы умеем нормально стрелять.

Глядя в купол потолка Овального Кабинета, Галейт невольно усмехается.

Им завладевают эмоции, на глаза наворачиваются слезы.

— Фигран, — выдавливает он сквозь жидкость в горле. — Прости меня.

Он больше не видит Овальный Кабинет.

Лёжа на траве, он смотрит в густые облака. Он удивлён, когда там открывается просвет, и на кратчайшее мгновение он видит там пламя сине-белого солнца. Но солнце ненадолго освещает его глаза.

В том же просвете мелькает блеск астероидов, холодный, но прекрасный. Внизу, в полной людей комнате, тело, которым Галейт пользовался на протяжении очень долгой жизни, наконец, сдаётся.

Когда это происходит, Тысяча проносится, забирая его к себе.

Я чувствую, как Халдрен испускает свой последний вздох.

Тут же суматоха линий и блоков распутывается, исчезая вместе с ним. Я смотрю, как Дренги собирают эти фрагменты. Они затягивают его в холодный, пылающий центр их серебристых облаков, забирая его к себе. Я смотрю, как его aleimi — или его душа, или то, что от него сейчас осталось — исчезает в этих плотно сплетённых нитях, когда они забирают его.

Я шокирована острой вспышкой печали.

Но я не могу долго поддаваться этому чувству.

Его отсутствие оставляет дыру на вершине Пирамиды.

Структура теряет свой серебристый блеск, когда холод света Дренгов испаряется. Гигантские создания из серебристых облаков исчезают, как дым, развеянный в физическом мире, оставляя после себя на удивление абсолютную тишину.

Я посылаю сигнальную вспышку.

Мне не приходится долго. Вэш и его видящие: Йерин, Джалар, Муткар, Флей, Майя, Итру, Тарси, Индэ, Арго, Джет, Анале, Кили, Мэйгар, Наоми, Хондо, Дорже, Тан, Саманта, Инге, Дерек, Уллиса, Мика, Чинья, Алекс, Гаренше, Тензи, Коэн… все они приходят. Они приходят раздельно и вместе. Они приходят с бесчисленными светами, которых я не знаю, с лицами, которых никогда не видела снаружи.

Опаздывая на вечеринку, Ревик тоже присоединяется к нам.

Он избит, потрёпан, но он здесь.

Они приветствуют меня и друг друга, переплетая свет, соединяя и вновь смыкаясь разными схемами, создавая нечто новое.

Я вспышкой показываю план — план, который они создали, и мы объединяемся в согласии.

Единая цель. Единое видение.

Света людей также сияют с нами: Джон, Касс, Джейден, Сасквоч, Фрэнки, Анжелин, Сара, Ник, мужчина из будки по дороге в Канаду, пара, которая остановилась в Ванкувере, беспокоясь, что Ревик мне навредит, маленький мальчик, чей хлеб я украла в Сиэтле. Люди на круизном судне. Моя тётя Кэрол. Мои дяди и кузены.

Мои мама и папа.

Ощущение их всех вместе приносит вспышку надежды.

Затем мы расходимся в очередной вспышке.

— НЕТ! — кричит Териан.

Он смотрит на отступающее облако Дренгов. Он слишком поздно осознает опасность. Он чувствует смещение под ногами и старается компенсировать, вплести себя в бездну над его головой.

— НЕТ! НЕТ! НЕТ!

Вдруг из ниоткуда его окружают видящие.

Это не видящие из числа Шулеров. Эти управляют резким, белым, болезненным светом, который выжигает все на своём пути, все, чего он касается, разрывает нити и связи, повисающие мертво и безжизненно, будучи временно инертными без Дренгов.

И не просто видящие… он чувствует среди нападавших людей.

Пирамида старается переформироваться, поднять его вверх и наружу, соединить его с верхним местом, но убийцы вмешиваются снова и снова, разрывая нити всякий раз, когда они касаются его света, убивая или отсоединяя все больше и больше разведчиков из структуры ниже.

Он чувствует её. Она хохочет над бойней.

Хохочет.

В нем вздымается ненависть, сокрушающая нужда убивать, когда последние шепотки света, связывавшего его с облаками Дренгов, обрываются и расплетаются.

Пирамида накреняется.

Частицы отлетают, и сверху, и снизу. Териан это слышит. Он чувствует это, когда трещины набирают силу инерции, расколы расходятся от сегмента к сегменту, разрывая теперь уже тёмные структуры одну за другой. Все больше и больше из них падают, разламываясь как прессованный пепел, а он может лишь стоять и наблюдать, будучи не в состоянии поверить, чему он стал свидетелем.

Начисто поверженные Шулеры кидаются врассыпную, словно множество rik-jum кард, вырванные из своих мест словно птицы, которых согнали с соломенных гнёзд. Свет с мест кормления рассеивается, лишая силы основание Пирамиды.

Видящие среди Шулеров начинают паниковать.

Те, что все ещё соединены с сетью, начинают кормиться друг от друга, убивая друг друга ради света. Териан в ужасе наблюдает, как отламывается ещё больше кусков, которые сокрушают паникующих видящих, вырывают способности и знания из общих резервуаров. Структуры, которые собирались веками, рушатся в прах, больше не поддерживаемые коллективным разумом Пирамиды и совершенно бесполезные без него.